Когда шампанское было выпито, все расселись вокруг стола и уставились на Криса.
– Как прошла операция, Крис? – спросил Кейси.
Дэйтлон обнял за плечи Тэй, нежно поцеловал ее и ответил:
– Чего бы я стоил без вас? Из этой тюрьмы может сбежать и младенец, если для него оставить открытые двери.
– Ты видел тех, кто их открыл? – спросил Чико.
– Нет. Такие люди не показывают своих лиц, они делают свое дело и растворяются. Их жены не знают, чем они занимаются. А те, кто увидит их лицо во время выполнения задания, уже никогда не смогут описать его. Они – полная противоположность нам. Мы как популярные кинозвезды, привлекаем к себе внимание и выражаем своих мысли вслух. Нас слышат, и нас ненавидят или любят, нас боятся или уважают, на нас ставят деньги, как на скаковых лошадей, и нам желают сломать хребет. Те, кто помог мне, никогда никому не открывают своего лица, и, если мы должны опасаться кого-то, то это таких парней. Они профессионалы, они делают свою работу, они не высказывают своих протестов, они не признают политиков, добра, зла, справедливости, у них нет чувств. Это страшные люди. Больше всего я боюсь того, что кто-то из нас может стать таким. Именно эти ребята открыли мне двери и, если меня кто-то пристрелит, то это будут они. У меня нет приемов борьбы с ними.
– Не будем устраивать похорон, – встрепенулась Тэй. – Сегодня мы все живы и, я думаю, что будем еще долго жить.
– Согласен. Охранники оказались покладистыми ребятами и с удовольствием согласились посидеть в наших камерах.
– В наших? – переспросила Тэй.
– Да. Для подстраховки я взял с собой одного парня, Рэймонда Кафри. Смертник. Толковый парень. Я обещал навестить его на днях, возможно, мы привлечем его для мелких услуг. У него есть десяток надежных ребят.
Тэй отстранилась.
– Этого нельзя делать, Крис. Ты противоречишь своим принципам. В нашем деле не должно быть стопроцентных уголовников. Они испортят твою репутацию.
– Ты права, дорогая. Забудем о нем. Но в тот момент, он мне помог, а я помог ему. Мы квиты. По дороге я прихватил пару мешков из Торгового банка Краун-Пойнта, но это так для разминки. Деньги я отдал на пиво своим охранникам, а один мешок с машиной вместе оставил сокамернику. Меня же встречали, а его нет. Чико прекрасно справился с задачей. Я не ожидал такой фантазии. Вы знаете, что он придумал?
– Знаем, – резко ответил Слим. – Мы доверили ему «шевроле», но он все переделал. Самостоятельно, без нашего согласия, угнал фургон «скорой помощи» и на нем поехал в Краун-Пойнт. Мы стояли на пятой миле шоссе и поджидали «шевроле». Вдруг возле нас останавливается «скорая», из окна водителя кивает Чико, показывая нам, чтобы мы ехали следом. Такие фокусы плохо кончаются!
Слим был возмущен. Это поняли все. Никто никогда не слышал от него больше одной фразы, а тут целый спич во славу порядка.
– Позвольте мне выступить в качестве адвоката, – продолжил Дэйтлон. – Если бы я поехал в «шевроле», то меня опознали бы копы, перекрывшие дорогу. То, что шериф Краун-Пойнта свяжется с дорожной полицией и дороги к отступлению будут перекрыты, вы могли бы и здесь понять, господа стратеги, но вы не учли этого и предложили вариант с прорывом и непременной стрельбой. У нашего юного коллеги не настолько законсервировались мозги, и он использует в работе фантазию. Мы убедились в этом однажды, и Чико подтвердил, что умеет мыслить неординарно и находить неожиданные решения. Благодаря его маневру мы обошлись без жертв и без стрельбы. Когда я прибыл в назначенное место, я увидел Чико и девушку в белом халате. Он дал ей десять долларов и роль медсестры. За пять минут они обмотали меня бинтами и уложили на носилки, автомат пришлось выбросить. Мы поехали без оружия. Когда нас остановил патруль, они облазили всю машину, не обращая на меня внимания. Не обнаружив оружия, они отпустили нас. Девчонка отлично справилась со своей ролью. Она вопила на весь фургон, что подаст жалобу прокурору! Это тоже сработало и, конечно, главным фактором было то, что копам и в головы не могла прийти мысль, будто у Дэйтлона в сообщниках ходят сосунки… – Крис взглянул на Чико. – Прошу прощения, сэр, за некорректное выражение. Следующий тост за Чико!
Джо поставил на стол еще три бутылки шампанского. Мальчишка раскраснелся, не исключено, что это был самый счастливый момент в его жизни.
– Но почему никто не хочет выпить за здоровье его подружки? – недоумевал Кейси.
– Никто не возражает!
Бокалы вновь были наполнены и выпиты.
– Как нам поступить с братьями? – прищурив глаза спросила Тэй.
– В честь моего освобождения объявляется амнистия! – заявил Дэйтлон. – Ребята поняли свою ошибку и вернулись. Мы должны простить их и принять в наши ряды.
– А способны ли они продолжать работу? Джак ранен в плечо, Чезу чуть не проломили череп. Что это за бойцы, если они не смогли доехать до Детройта и вернулись назад, как побитые псы, без гроша. Они потеряли даже те деньги, которые мы им дали. И кто-то из вас сможет идти с ними на риск?
Джак поднялся. Вид у него и впрямь был, как у побитой собаки.
– Мы виноваты. Мы готовы принять от вас любой приговор, но не от копов. Можете поставить нас к стенке. Мы готовы работать без доли, мы не претендуем на деньги. Но не оставляйте нас. Ранение – это мелочь. Скользящая рана, через три дня я буду в форме.
– Может быть, вы поясните, что с вами происходило в течение двух недель?!
– Нелепая история. Все шло нормально, пока мы не нарвались на засаду в ста милях о Коломазо. Не знаю, как обстояли дела на юге, но все дороги восточного направления обложили копы. У нас сложилось впечатление, что нас там поджидали. Нам удалось удрать на «джипе» одного сержанта, уходить пришлось по проселочным дорогам, ночевали в лесу. Нарвались на фермера, который слышал о нас по радио, пришлось его убрать. Тогда Чезу и досталось, но рана пустяковая. Все дороги на восток оказались блокированы. Штат Мичиган держит ушки на макушке, лучше туда не соваться. Я нашел лодку, и мы с Чезом пустились вниз по реке. Мы решили, что с нас хватит! Без вас нам не обойтись. По моим расчетам, лодка вынесла бы нас к Мичигану через сутки, а берегом мы прошли бы легко. Тут дорожка была проторенной. Но и здесь нам не повезло. Очевидно, обнаружили труп фермера и заметили пропажу лодки. Часть людей копы бросили на дороги, а часть перекрыла реку в низовье. – Джак откашлялся. С этого места он мог говорить правду, теперь ему больше не приходилось скрывать, что двух опытных дельцов обчистила смазливая наркоманка. – Когда рассвело, нас обстреляли с левого берега. Мы их не могли видеть, берег порос кустарником, вот тут заряд картечи и угодил мне в плечо. Мы спрыгнули с продырявленной лодки и поплыли к противоположному берегу.
Мне трудно сказать, кто нас обстрелял. Полиция не пользуется дробовиками… Может быть, фермеры мстили за своего, трудно сказать. Нам повезло, на берег мы выползли живыми. Ружейные выстрелы сюда не добивали, но мы пробирались ползком сквозь кустарник, нам пришлось проползти через болото, и мы чудом уцелели. Очевидно, из-за топи, охотников на этом берегу не было. Через два-три часа мы выбрались на пшеничное поле. Но и тут мы не посмели поднять головы. Пришлось немало колосьев подавить своим брюхом, но мы ползли.