– Я достану Феннера! – злобно произнес Доккер. – Но чего ради ты пришел ко мне?
– Помочь хочу. Сам я против этих ребят не пойду. С меня одной попытки хватит. Я уже продал дом, продал все, что нажил, и мотаю на Гавайи. Умные головы везде нужны. Но пока я собираю гроши по углам, я свое агентство не распускал. Мне была дана неделя. Я обещал ребятам по тысяче баксов выходного пособия, но чтобы они выложились и разбились в лепешку, но раздобыли адрес Дэйтлона. Адреса я, конечно, не ожидал получить. Но хоть что-нибудь! И получил. По тем данным, которые я получил, можно сделать вывод, что у Дэйтлона нет гнезда. Возможно, оно было, но теперь ребята живут по разным углам. То ли они взбунтовались, то ли почувствовали свою безнаказанность и беспомощность легавых. Я не знаю. Моему сознанию эта глупость не поддается. Так мне удалось выяснить, где гуляют итальянцы и кто к ним наведывается. Они тебя не интересуют, и я передал их на попечение ребятам Рэймонда Кафри. Звери! Отребье, злобные псы! Они готовы на любые испытания за своего вожака стаи, а Кафри убит рукой Дэйтлона. Так, во всяком случае, они считают. Вот пусть и грызутся! Мне плевать, кто из них сдохнет.
– Об этом уже писали газеты, Билл. Ты подставил ребят Кафри. Они сдохли в перестрелке с полицией. О людях Дэйтлона там нет ни строчки.
– Мне плевать на это. Но ты же понимаешь, что люди Кафри перестрелок не устраивают. Скорее всего, итальянцы сделали из них заслон. Но забудем о них. Я хочу предложить тебе Феннера.
– Ты знаешь, где он?
– Ишь как глазки засверкали! Будто бабу увидел после долгой отсидки.
– Сколько ты хочешь?
– Ничего я не хочу, Чарли. Я не дешевка и никого никогда не продавал, потому и выжил. И сейчас я не продаю. Я хочу отомстить за себя твоими руками, потому что ты честолюбивый идиот. Все карлики всегда были злодеями, а ты от них ничем не отличаешься. Я уверен, что ты лично перегрызешь Феннеру горло, как только встретишь его. И это случится, если, конечно, ты не пошлешь за ним этого придурка с табуретки.
Люк кипел от злости. Он уже решил для себя, что этот тип не доберется до Гавайских островов. Чаша терпения давно была переполнена. А чтобы Люка вывести из себя, требовался талант.
– Оставь парня в покое, Билл. Где Феннер?
– В восточной части города есть парк под названием «Северные широты», по-другому его называют парк «Вашингтона». Напротив восточного входа есть притон «Лолита». Днем ресторан, а ночью на втором этаже номера с девочками. Феннер несколько раз завтракал там, всегда приходил с улицы, но раза два спускался из номеров на тот же завтрак. Притон охраняется по высшей категории, в нем Феннера не взять. Мои ребята считают, что он где-то рядом имеет квартиру. Выследить его не удалось. Хитер, проскальзывает между пальцами. Я не думаю, что он чувствовал слежку, скорее всего, это рефлекс. Он вальсирует по привычке. У него потрясающее чутье. Тебе может повезти, только если ты найдешь неординарный подход к делу. Нахрапом его не взять. Феннера легко спугнуть, и тогда я не берусь сказать, сколько времени понадобится на новые поиски.
– То, что ты сказал, имеет для меня большое значение, Билл. Чем я могу помочь тебе?
– Ничем, Чарли. Я ни в чем не нуждаюсь. Я еще надеюсь, что мне подфартит в этой жизни, если какой-нибудь ублюдок не стрельнет мне в спину.
Паркер взглянул в сторону Люка, затем встал:
– Будь осторожен, Чарли! Повторю еще раз, я ненавижу Феннера, он отнял у меня покой и стабильность. Но я бы не стал связываться с мобом Дэйтлона. Эти люди страшнее смерча, и для них нет ничего невозможного. Прощай, Чарли!
Паркер поправил шляпу, достал из шкатулки хозяина сигару, прикурил от настольной зажигалки и направился к двери.
Люк был вынужден проводить гостя до машины. Он запомнил номер и позвонил в спецотдел фирмы.
Пять агентов выехали из аппарата Доккера с данными Паркера, номером и маркой машины и ориентировочным направлением, которое может взять объект наблюдения.
Когда Люк звонил в охранные и особые отделы и отдавал распоряжения, ему не задавали вопросов – распоряжения Люка и Стива Джилбоди приравнивались к указаниям самого Доккера.
Конечно же, патрон концерна и не подозревал об этом. Интрижки, как уже говорилось, были Доккеру неизвестны.
Не успел Люк положить трубку, как раздался звонок внутреннего телефона. Охрана у ворот доложила, что к боссу приехала дама по имени Эвелин Фричетт.
Люк распорядился пропустить ее машину и приказал охраннику сесть за руль. Несведущий человек легко мог заблудиться в аллеях тридцати гектаров лесопаркового участка, где трехэтажная вилла выглядела, как коробок спичек на зеленом сукне стола заседаний. Люк вернулся в кабинет и доложил, что прибыла гостья, которую Доккер с таким нетерпением ожидал.
– Наконец-то, – стукнул ладонью по коленке Чарли. – Теперь мне есть что сообщить ей.
Люк навострил уши. Он никогда не присутствовал при встречах хозяина с дамами, но этот случай, как видно, был особый. Люк решил использовать слуховое окно. У него были свои приспособления. За много лет службы у Доккера Люк изучил не только офис шефа, но и его дом.
Люк вышел из кабинета и направился к веранде, чтобы встретить даму.
Все, что он знал о ней, это то, что Эвелин личный секретарь дядюшки Понти, партнера Доккера и давнего его друга, который на несколько месяцев уехал в Италию. Об Эвелин ходили легенды и слухи, она имела странную кличку «Мата Хари». Другие называли ее змеей, третьи – богиней. Люк никогда не прислушивался к разговорам о женщинах, которых не видел и с которыми не собирался встречаться. Но эта дама его интересовала. Интересовала потому, что у Чарли искрились глаза при упоминании об Эвелин, и потому, что ему теперь было что сказать мисс Фричетт.
Когда «кадиллак» подкатил к крыльцу, Люк спустился с веранды и открыл дверцу даме.
Из машины вышла женщина и коротко бросила:
– Спасибо.
Люк одеревенел, держась за ручку дверцы. Он не мог пошевелиться. Такую он не видел и на обложках журналов. Эвелин могла сразить любого парня наповал. Люк считал, что таких женщин только рисуют, а в реальной жизни их не существует.
– Что вылупился, болван?! Веди меня к боссу.
Все чувство восхищения тут же выветрилось из Люка, как воздух из лопнувшей шины. Голубые, небесные, неотразимые глаза Эвелин выражали полное презрение и нетерпимость.
– Мы долго будем здесь еще стоять, осел?
Люк захлопнул дверцу и покраснел. Сегодня у него был неудачный день. Оскорбления сыпались ему на голову со всех сторон. Но если он знал, как расправиться с Паркером, то с этой мышкой ему не совладать. Люк слышал о людях, которые имели зуб на эту стерву, но никто не пытался поднять руку на секретаршу дядюшки Понти. И не потому, что боялись ее всемогущего босса, а потому, что боялись Эвелин Фричетт.
Люк шел первым, она отставала на один шаг. Когда дверь кабинета открылась, Чарли повернул голову, чтобы увидеть ее. Даже такой человек, как Доккер, испытывал чувства к женщинам.