Крис и Брэд тем временем рвались в палату, но дверь оказалась достаточно крепкой. Из палаты раздались выстрелы. Три пули пробили дверь и просвистели над самым ухом у Кейси.

Дэйтлон ответил длинной автоматной очередью, а Кейси выстрелил в замок. Дверь открылась. Оба налетчика ворвались в палату и отскочили в стороны.

Посреди комнаты стоял плечистый рослый парень, загородившись женщиной в белом халате. Шесть пуль прошили ее насквозь и голова ее висела на боку, глаза застыли, а лицо, как фотография, замерло с выражением ужаса и ненависти.

Изо рта здоровяка текла струйка крови. Он простоял еще несколько секунд и рухнул на ковер вместе со своим ненадежным щитом.

Крис бросился к кровати. В палату вбежали Слим и Джо, за ними поспевала Тэй.

– Опоздали! – Это все, что мог сказать Дэйтлон.

Мужчины сняли шляпы и несколько минут молча простояли возле постели мертвого итальянца.

В помещении стояла тишина. После такого боя она казалась неестественной.

Спускались вниз они пешком, молча и медленно. На улице стояло утро, тучи рассеялись, светило солнце.

– Джак бы сказал: «Небо чистое и синее, как над Неаполем».

Тэй взглянула на Криса, который смотрел на небо, щуря глаза, от ярких лучей солнца.

– Девять часов, пора уезжать, сейчас здесь будет полк джи-менов и медперсонала.

– Долгая и бесполезная бойня! – сделал заключение Дэйтлон, глядя на здание больницы.

– Ты что-то задумал? – спросил Кейси.

– До города добираться не больше часа, а с сиреной «скорой помощи» можно и быстрее.

– Но зачем? – спросила Тэй.

– За руль сядет Джо. В десять часов открывается «Филдинг-банк». Мы возьмем его с лету, вдвоем с Брэдом, у входа нас подстрахует Слим. Налет посвящается памяти Чезаре Кастелани и Джакобо Чичелли. На банковский сбор мы поставим им памятник в центре Чикаго, и будь я проклят, если не сделаю этого. Мы наймем самого модного писаку, и он увековечит память о жизни и смерти двоих добрых, любивших свободу бродяг. Мы выпустим книгу массовым тиражом и будем раздавать ее даром, чтобы каждый мог прочитать об этих парнях правду, а не газетную трескотню.

Глаза Дэйтлона горели. Никто не возражал ему, никто не спорил с ним. Это бессмысленно. Когда этот человек зажигался, его нельзя было загасить.

– Итак, господа, в путь! Нас ждет банк «Филдинг».

Две набитые агентами ФБР машины притормозили перед поворотом на дорогу к больнице с основного шоссе, уступая место выезжавшей санитарной машине, на крыше которой крутился синий маяк.

3. Губернатор переходит на крик

Собрание вел Линдон Бэйн, губернатор штата Мичиган, который получил полномочия курировать следствие по делу Дэйтлона-банкира от трех северных штатов.

Присутствующие знали, что Бэйн вспыльчив, горяч, но лаконичен. Его совещания не длятся дольше получаса, и в этот отрезок времени ему не следует перечить, возражать или прерывать его. Те, кто был обижен, оскорблен, унижен во время очередного всплеска эмоций губернатора, в дальнейшем получали компенсацию в виде персональных звонков и извинений за горячность. Он очень любил выступать с обвинениями на публике, любил тыкать пальцем, называть имена виновников, но всегда забывал о себе и очень боялся нажить себе врагов. Так что, если губернатор называл вас пройдохой от политики и бездарностью, то не стоит огорчаться, он позвонит вам вечером домой и будет полчаса извиняться за несдержанность. Причем все присутствующие на сходке знают об этом, потому что каждый попадал в подобный переплет.

Сегодняшнее совещание Бэйн устраивал в собственном кабинете пентхауза на сороковом этаже. Заложив руки за спину, он расхаживал по кругу в центре кабинета, а приглашенные сидели по трем сторонам на кожаных диванах и креслах.

Губернатора слушали, но не очень внимательно. Он был предсказуем, и все знали, что он скажет. Окружной прокурор Фостер, один из самых влиятельных людей города, курил сигару и ничего не видел за клубами синего дыма, а главное, что никто не видел, что прокурор дремлет с закрытыми глазами.

Мэлвис Бэрроу разглядывал свои холеные ногти и строил планы на вечер. Комиссар Легерт не воспринимал этого выскочку за политика, а за администратора тем более. Он рисовал чертиков в блокноте, которые очень смешили сидящего рядом мэра.

– Мы слишком дорого платим за каждого бандита! Вам не кажется, Бэрроу, что вы расточительны? Сколько людей полегло из-за одного грязного макаронника?! А?

– Это вполне объяснимо, сэр. ФБР работает в режиме пожарной команды. Ни одна операция не готовится заранее, так как противник непредсказуем. Бандиты объявляются в неожиданных местах и районах. К тому же они всегда находятся в более благоприятных условиях и обстановке.

– Вы за кого меня держите, Бэрроу? На Чезаре Кастеллани была устроена засада. Из четырнадцати агентов погибли девять, пока этот ублюдок не был убит. На ферме погибли двенадцать человек, прежде чем взяли Чичелли. Добавим на счет Чичелли и пятерых агентов, погибших в больнице. Вспомним мотель «Атланта», где погибли четыре человека, шесть ранены, а в виде улова взяли двух проституток. Где предел? В итоге за жизнь двух бандитов мы отдали тридцать жизней! Так?

– Тридцать три, сэр, – поправил Легерт.

– Кто еще?

– Местный фермер Ирвин Гровелл был убит агентами, медсестра в больнице, которая вряд ли приняла самостоятельно решение защитить своей грудью федерального агента. И еще один жилец в мотеле, который спускался вниз по лестнице и был принят за гангстера.

– Но мотель брали ваши люди! – поправил Легерта Бэрроу.

– Я не о принадлежности, я о численности, мистер Бэрроу.

– Плевать мне на Гровелла! – заорал губернатор. – Этот старик был сообщником бандитов. Он укрывал опасного преступника и получил то, что заслужил! Не надо мне вешать лапшу на уши, будто позиции гангстеров всегда превосходят позиции агентов. Пример простой. Больница! Бандиты раскидали подразделение ФБР, как котят, сцепили их наручниками, били головой о стену, вышибали им зубы, а под конец устроили фейерверк в банке «Филдинг» и унесли полмиллиона долларов. Новый поворот! На санитарной машине вдвоем взять банк за четыре минуты! Складывается впечатление, что они не банк грабят, а остановились на заправку у бензоколонки.

– Дэйтлон озлоблен потерей своих людей, – подал голос Легерт. – Нам нужен другой метод работы.

– А почему вы не озлоблены, комиссар? Вас надо на коленях умолять, чтобы вы разозлились? Метод может быть только один: беспощадное уничтожение!

Реакции не последовало. Губернатор продолжал вытаптывать ковер. Сделав два круга, он продолжил более мягким тоном.

– Я выпустил из тюрем около трехсот человек на свою ответственность. Всех тех, кто хоть как-то может вывести нас на Дэйтлона, его сообщников и членов шайки. Мы отобрали тех, кто знает их, сидел с ними, пил виски, шлялся по притонам. За содействие им обещана свобода и вознаграждение. Ваша беспомощность и бессилие довели меня до такой акции. Где это видано, чтобы губернатор штата полагался на преступников, видя полную несостоятельность правоохранительных органов?