– Эй, Пибоди!
Из темноты выросла долговязая фигура в кожаной куртке.
– Но где тебя носит, Фукс?
– Давай баксы!
Пибоди отдал заработанную сегодня сотню.
– Жди здесь.
– Эй, а где товар?
– Я сказал, жди здесь. Мне теперь тоже не доверяют. Сначала деньги потом товар.
Парень исчез в темноте.
В это время Линда вышла из своего номера. Возле дверей номера напротив стояла молодая парочка. Они ничего не видели и не хотели видеть, они целовались. Рука парня шарила под юбкой у девчонки. На вид им было лет по шестнадцать.
– А вы не хотите заняться этим в номере? – грубо спросила Линда.
– Мы тебя смущаем, старушка? – небрежно бросил парень.
– Да. Идите к себе и делайте, что хотите!
– Проваливай, – огрызнулась девчонка.
Линда вернулась в номер.
– Напротив двое молокососов. Боюсь, что это надолго.
– Ладно. Жди здесь, – рявкнул Холэман.
Он вышел из номера, закрыл дверь, подошел к парочке и постучал в комнату, возле которой они лизались. На стук не ответили.
– Там никого нет, дядя, – промычал парень.
Холэман дернул дверь, она открылась. Он взял парня за шкирку и втолкнул в комнату, девчонка открыла рот, но он зажал его ладонью.
– Ни звука, сучка! Сидеть тихо и не трепыхаться, не то безмозглые кочерыжки поотрываю.
Он взял ее под локоть и впихнул следом за кавалером. Захлопнув дверь, он вернулся назад.
– Мне это надоело! – вспылила Линда.
– Еще одно слово, и я снесу тебе череп. Поняла, кукла? Пойдешь первой по черной лестнице. Во дворе стоит серый «шевроле». Открой задние дверцы и жди.
Линда не посмела спорить. Она видела выражение лица полицейского и понимала, что сейчас он готов на все. В эту секунду она испугалась по-настоящему.
– Если кого увидишь, вернешься. Сейчас самый ответственный момент. Иди!
Линда вышла. Холэман зашел в спальню, скинул с Феннера одеяло и взвалил спящего на плечо. Груз был не из легких, но он стоил того, чтобы возиться с ним.
На первом этаж Линда наткнулась на портье. Старик едва не сшиб ее с ног.
– О, простите, мисс!
– Господи! Как вы меня напугали! Какого черта вам здесь надо?
– А вам, мадам? Первый час ночи!
– Я оплачиваю проживание здесь не для того, чтобы отчитываться перед прислугой! – крикнула Линда так, что ее голос был слышен на всех этажах.
– Боже мой, но не надо так кричать.
Портье побежал по лестнице вверх. Линду пробивала дрожь, пора делать укол, а она ходит по струнке. Прижав к груди сумочку, она вышла во двор и направилась к стоянке.
Холэман не слышал выкрика Линды. Ему пришлось задержаться у поворота в коридоре и ждать, когда подвыпивший жилец справится с замком и освободит проход к лестничной площадке. Как только тот скрылся в своем номере, Холэман вышел из-за угла и проскочил на лестничную площадку.
Беспрепятственно ему удалось миновать два пролета, а между третьим и вторым этажами он наткнулся на портье, едва не ударив его по лицу ботинками Феннера.
– А это еще кто? – вскрикнул Пибоди.
– Уйди с дороги, осел!
– Куда вы его несете?
Холэман хотел врезать этому старику, но у него были заняты руки. Груз сделал его неповоротливым и отнял много сил.
– Послушай, старик. Я спасаю жизнь человеку. Он угорел. На третьем этаже в тридцать третьем номере пожар. Беги быстрее, там еще один остался.
Пибоди забыл о том, что в его кармане лежат пакетики с наркотиком, забыл о тайнике, к которому шел, забыл обо всем и во весь дух помчался на третий этаж.
Холэман вышел во двор и облегченно вздохнул. Линда стояла у его машины, задняя дверца была распахнута. Капитан свалил ношу на заднее сиденье и выпрямился.
– Верни мои вещи, коп.
Коп развернулся и залепил помощнице пощечину.
– Ты почему меня не предупредила, сука!
Линда ничего не ответила. Где-то внутри сработал механизм, который переключил эту женщину на новую волну. Ее муж погиб не из-за того, что Линда хотела получить наследство или страховку, он погиб из-за того, что замучил свою жену ревностью и подозрениями. Тогда в ней тоже сработал никому неведомый механизм. Линда получила за мужа страховку, но наследством его не воспользовалась. Всю недвижимость и состояние она оставила дочери мужа от первого брака. С тех пор прошло три года, а Линда так и не нашла себе пристанища, она жила в каком-то забытьи, подпитывая организм морфием, и наблюдала за жизнью из окна собственной машины, которая возила ее по всей стране. Она не видела ни начала, ни конца, она очутилась в замкнутом круге.
– Садись за руль, стерва! – рычал Холэман. – Едем на запад.
– Я знаю, куда ехать, – тихо сказал Линда. – Я знаю, где ты назначил встречу.
– Не теряй времени.
Холэман сел на переднее сиденье рядом с женщиной. Открыв отделение для перчаток, он достал «магнум» и сунул его за пояс брюк за спиной.
Наконец-то он не забыл сделать это. Холэман не рассчитывал, что Джилбоди с легкостью простится с деньгами, но капитан уже имел четкий план действий. Он был уверен, что выиграет и эту схватку.
Машина тронулась с места. Холэман выглянул в окно и пробежал взглядом по окнам третьего этажа. В одном из них полыхали занавески. Холэман был уверен, что спасти Дэйтлона уже невозможно.
Смешно! Один из самых опасных преступников страны, с которым не могли совладать ни полиция, ни ФБР, сгорает в захолустной гостинице после попойки, забыв затушить сигарету. Да! Такой случай войдет в учебники по криминалистике!
Машина выехала из ворот и свернула на запад.
Дым валил из всех щелей номера. Сменный пожарник Карл Хитч, привыкший во время дежурства читать комиксы, сплетни о политиках и дремать в кресле, в этот момент натягивал на голову противогаз, коридорный Дэйк Митерс пытался сделать то же самое, но у него не получалось, и он отбросил резиновый череп в сторону.
– Мы только время теряем! – крикнул он.
На дворе стояла ночь, и большинство постояльцев спали крепким сном, это избавило отель от паники.
Коридорный Митерс схватил в руки шланг и направил его на дымившуюся дверь. Портье стоял у насоса, готовый в любую секунду вступить в борьбу с огнем.
Хитч, взмокший под брезентовым комбинезоном, взламывал ломом дверь. Дым стелился по ковровой дорожке и рекой плыл вдоль коридора. Едкий, черный, такой невозможно не учуять. Если проснутся люди, то все пропало!