— Юхани. Он знакомый наших знакомых. Уверена, он тебе понравится.
— Да? А как он выглядит?
— Ну, как они все выглядят?
— Кто?
— Финны.
— А все-таки, мама! Мне интересно.
— Не знаю, дорогая, я его не видела. Просто передала сумку друзьям, а они сказали, что Юхани — настоящее сокровище.
* * *
Сокровище было высоким, белобрысым и розовощеким. Его отличали вдумчивые синие глаза, невероятно курносый нос и низко остриженная челка, разделенная на пробор в середине лба. Юхани говорил по-русски бегло, но с каким-то варварским акцентом.
Имел приличный лексический запас и при этом почти полностью игнорировал падежи и другие нормы русской грамматики. Настя, естественно, с первой же секунды заподозрила в госте «засланного казачка». Однако он ухитрился поколебать ее уверенность.
Во-первых, Юхани уже оплатил номер в гостинице и не делал никаких попыток переселиться к ней на время своего визита. Во-вторых, не смотрел на нее томным взором, не прикладывался к ручке и не обещал луну с неба. В-третьих, рассказал историю про то, как в Москве у него едва не утащили сумку, которую он вез Насте.
— Я ждать такси, и некто человек взять сумка и побежать зайцем, делать петли, оглядываться на меня.
— Как он выглядел? — насторожилась Настя.
— Неинтересный женщине. Маловырослый, ноги гнутые, глаз хитрый, мыший волос.
— Не знаю такого, — пробормотала Настя.
— Как вы знать вор? В Москве много вор, мне говорить до поездки все русский друг.
— А рядом с этой сумкой была еще какая-то поклажа?
— Да, стоять мой новый чемодан, мой новый сумка «Найк».
«Вот-вот, — подумала Настя. — Рядом стояли более дорогие на вид вещи, однако вор схватил именно ту сумку, без которой финн вряд ли заявился бы ко мне с визитом. Скорее всего, позвонил бы и принес свои извинения. Зато на следующий день у меня в квартире наверняка появился бы совершенно другой Юхани. Он принес бы сумку и соврал, что милиция ее быстро нашла. Причем со всем содержимым. А на самом деле это был бы подставной Юхани. Нет-нет, сумку пытались утащить не просто так».
— И каким же образом вы ее вернули? — с любопытством спросила Настя.
— Я просил таксиста караулить мои вещи, сам бежать за вор. Догнать, бить по рукам, отнимать собственность.
Судя по внешнему виду сумки, битва была нешуточной. Настя отвезла Юхани на Красную площадь и поводила по Александровскому саду, после чего с чувством выполненного долга доставила к гостинице.
— Люся! — спросила она у подруги, которую, несмотря на ее протесты, по-прежнему считала своей сообщницей. — Тебе из «КЛС» так никто и не звонил?
— К счастью, нет, — мрачно ответила та. — Не представляю себе, что было бы, предложи они мне укокошить любимого мужа! Только по пьяной лавочке я могла согласиться участвовать в твоем диком плане.
— Люся! Я решила действовать смело, — оправдывалась Настя.
— А до сих пор ты как действовала?
— Тоже смело. Но до сих пор все было не опасно.
— Конечно, чего опасного? Могли всего лишь угробить моего мужа… — Люся осеклась и спросила с подозрением:
— Так что ты там задумала?
— Завтра суббота. Поеду-ка я под видом Наташи на свидание с Шинкарем. Помнишь, я тебе рассказывала? Авось через полчаса после моего прихода что-нибудь прояснится.
— Да ты в своем уме?! — возмутилась Люся. — Ты даже не представляешь, что ты там должна делать!
— Вообще-то догадываюсь. Это я сначала не сообразила, со страху А так не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, почему работодатели ожидали увидеть на моем месте девицу с большим бюстом.
— Думаешь, эта «КЛС» поставляет девушек по вызову? — вслух подумала Люся. — А что? Приезжают к тебе девочки в халатиках и кокетливых фартучках. Знаешь, как в немецких порнофильмах?
— И знать не хочу, — с отвращением сказала Настя. — Ты со своим любимым мужем совсем опустилась.
— Чья бы корова мычала! — парировала Люся. — Я видела у тебя на кассете «Эмманюэль»!
— Люся, «Эмманюэль» — это просто пособие для женщин, которые хотят похудеть. Слушай, как ты считаешь, не стремно ехать завтра по тому адресу, который мне велели запомнить?
— Еще как стремно! Я бы ни за что не поехала. Кстати, а о каком Шинкаре идет речь? Это не тот, который по телику выступает? Ну, знаешь, шоу «Модная тема»?
— Первый раз слышу про такое шоу, — призналась Настя.
— Ну, правильно. Шоу дневное, а ты днем телик не включаешь. Хотя твоя мама наверняка знакома с этим парнем!
— Вот уж не обязательно.
— Нет, наверное, это все-таки тот самый Шинкарь, который тебе нужен. Фамилия не такая уж распространенная, согласись. Советую тебе, прежде чем совать голову в петлю, воспользоваться мамиными связями, встретиться с этим типом и с пристрастием допросить его. Может быть, обменявшись информацией, вы оба останетесь в выигрыше. Судя по твоим словам, затевается некая операция против Шинкаря?
— Ну да. Его хотят на чем-то подловить.
— Настя, где твои мозги? На чем-то! Шинкарь должен встретиться с продажной девкой на какой-то квартире. Девке платят деньги и заранее предупреждают, чтобы за полчаса она довела его до нужной кондиции.
А через полчаса что-то произойдет.
— В квартиру ворвется его жена и выкинет меня в окно.
— Что-то вроде того.
— И что в этом опасного?
— Тебе просто хочется сыграть роль продажной девки, — заявила Люся, — поэтому ты делаешь вид, что ничего не боишься.
— Да ладно, я склонна с тобой согласиться. С Шинкарем необходимо переговорить заранее.
У Люси радостно заблестели глаза. Настя понимала, о чем она думает. Узнав о ловушке, которая его подстерегает, Шинкарь, может, и расскажет Насте что-нибудь для нее интересное, но никогда не согласится пойти на ту злополучную квартиру. Однако у нее в голове уже созрел интересный план…
* * *
Шинкарь был одним из тех мужчин, возраст которых можно определить только по паспорту. Не то молодой, но хорошо поживший, не то пожилой, но неплохо сохранившийся. Ему можно было дать лет тридцать, а можно — пятьдесят. Все зависело от ракурса, освещения и выражения лица. Смуглый, зубастый, с большой заводной улыбкой, Шинкарь вел свое шоу с такой энергией, будто рассчитывал поднять в студии ураган или к чертовой матери смести с земли все «Останкино». Он еще не был пресыщен профессией, и зрители любили его за неподдельный азарт, а также за то, что он никогда не унижал даже самых недалеких своих гостей.