— Держись крепче, — приказала она и быстро перемахнула через забор.
Ваня, в животе которого снова все сжалось, заскрипел зубами. Волчица подошла к большому дереву, могучая крона которого давала тень, и улеглась под ним. Ваня, как мог, слез на землю и, тяжело дыша, прислонился спиной к толстому стволу. Нехорошо было Ивану, крайне нехорошо, затылок ломило, в глазах мелькали красные блики. Веста тревожно на него посматривала, терла лапой нос и раздумывала, как бы помочь. Наконец она не выдержала:
— Иванушка! Что мне сделать, чем подсобить?
— Спасибо, — слабо улыбнулся Ваня, — спасибо тебе, Веста. Просто рядом посиди, я чуток в себя приду, и дальше двинемся али тут скоротаем время до вечера. Хорошо?
— Хорошо, — после некоторого раздумья согласилась волчица. — Эх, жаль, что ты человек, а то бы мигом помогла. А впрочем…
И Веста, несмотря на Ванино сопротивление, начала облизывать его с ног до головы шершавым языком. Ивану было щекотно, немного неприятно, порой даже больно, но уже через несколько секунд он с удивлением понял, что чувствует себя гораздо лучше.
— Спасибо тебе, — совсем бодрым голосом поблагодарил он волчицу, — снова ты мне помогаешь!
Веста довольно улыбнулась:
— Я ведь с тобой до конца, Иванушка.
— Спасибо, — еще раз сказал Ваня и погладил ее по голове, — ты замечательная.
Он растянулся на мягкой земле и прикрыл глаза. Хорошо было: жара больше не донимала, обдувал легкий ветерок, доносивший до Вани пленительные запахи каких‑то неведомых цветов. Одно беспокоило: безостановочно лаяла где‑то поблизости собака, судя по голосу — довольно внушительного размера. Веста пару раз хрипло рявкнула, собака расценила это как вызов и залилась еще более громким лаем.
— А ну ее, — пробурчал Иван сам себе и закрыл глаза.
Веста посмотрела на него, осторожно поправила носом густые Ванины волосы, спадавшие на лицо, и улеглась рядом. Спать не хотелось, было просто приятно лежать и ни о чем не думать. А ведь, судя по всему, мирному существованию Золотого царства скоро должен был наступить конец. Растоптанное могучим войском, должно было пасть к ногам Елисея и Рогнеды, коварной и таинственной царицы Медного царства.
— Кстати, кто такая Рогнеда? — спросил Ваня, не открывая глаз.
— Рогнеда? — казалось, волчица сильно смутилась. — Рогнеда — это северная княжна, холодная чародейка, которая по силе не уступает даже самому Елисею. Если верить слухам, а скорее всего так оно и есть, она околдовала царя, взяла бразды правления в свои руки и, сговорившись с Ерусланом, владыкой Сумеречного чертога, хочет завоевать Серебряное и Золотое царства, присоединить их к Медному и, погубив своего мужа, воцариться одной над самой большой державой.
— А зачем это царю Еруслану?
— Совершенно незачем, — вздохнула Веста. — Сумеречное царство и без того огромно, владения его простираются на сотни сотен верст к северу, югу и западу. Державы вроде Золотого и Серебряного царств крохотные по сравнению с ним, проку от них мало. Даже царство Медное, несмотря на всю свою мощь, тоже не в силах тягаться с Сумеречным чертогом. Царь Елисей во времена своих былых завоеваний прекрасно это понимал и никогда не подходил близко к границам царя Еруслана. Но вот Рогнеда. — Волчица ударила лапой по дереву. — Царица умна и не может не понимать того, что Сумеречный владыка что‑то задумал. Быть может, она раскрыла его замысел и решила как‑то перехитрить. Но я ничего не знаю. Мне только Елисея жаль.
— А его ты почему жалеешь? — удивился Ваня. — Ведь он, говорят, в свое время натворил много зла!
— Вот именно, что в свое время. В те далекие годы, в годы смуты, Медному царству нужна была крепкая рука. Елисей жертвовал сотнями, чтобы спасти тысячи, и тысячами, чтобы спасти десятки тысяч. Его ненавидят и боятся, но все знают, что только он поднял Медное царства из пепла.
— Вот оно как, — протянул Иван, — мне рассказывали про него в основном плохое.
— Да, верно, — печально проговорила волчица, — сейчас про него говорят все больше нехорошего. С тех пор как он взял в жены Рогнеду, жизнь в Медном царстве изменилась. Всюду орудуют царские наушники, во всем видятся заговоры против трона, проводятся массовые казни. Народ напуган, но что поделать? Царь Елисей был крут к недругам, но он никогда не обижал свой народ. А вот царица Рогнеда готова погубить всех ради собственной прихоти. Ей нужна власть, и только. А власти никогда не бывает много.
— Как же она сумела околдовать Елисея? Ведь он могучий чародей, разве не так?
— Кто же его знает, — усмехнулась Веста, — чародей не чародей, а не смог разгадать козней собственной жены. Не сразу, постепенно она усыпила его бдительность, околдовала острый ум и превратила мудрого и грозного властителя в старика доброхота, который слушает ее открыв рот и целыми днями разглагольствует, как хорошо жилось в прежние годы. Да что я тебе говорю — ты и сам его видел.
— Видел, — кивнул Ваня, — и удивился, мне говорили, что он могуч и суров.
— Был, — обреченно сказала волчица, — но все в прошлом. Он отошел ото всех государственных дел, и теперь всем заправляет царица Рогнеда. А рука у нее безжалостная. Своих падчериц она ненавидит и всеми силами старается извести. Твоя Светлояра сбежала сама, увидев мачеху в образе зверя, сейчас она у нее в плену, но, по крайней мере, жива. Слыхала я, что недавно казнили ее сестру Беришну, обвинив в измене…
— Это была Велесна, — поправил Иван, — и ее не казнили. Она жива.
— Правда? — обрадовалась Веста. — Это замечательно! Она моя подруга… они все мои подруги. Жаль, что я ничем не могу помочь им. И вернуться тоже не могу.
— А почему ты не можешь вернуться хотя бы незаметно? — спросил Ваня.
— Заклятие, — волчица вздохнула, — тут уж ничего не поделаешь.
— А скажи, — осторожно спросил Иван, явно желая задать какой‑то серьезный вопрос, — я забыл, в какого зверя обращалась царица Рогнеда?
— В волка, — ответила Веста и посмотрела на Ваню в упор, — в белого волка.
— Тогда… — заикнулся Иван, подумал немного и спросил прямо: — А ты, случайно, не сама Рогнеда?
Волчица расхохоталась так, что перекатилась на спину:
— Ой, не могу! Насмешил!
— А что? — смутился Ваня. — Я просто так спросил…
— А ты думал, — Веста давилась смехом, — поди, давно думал, что я и есть царица Медного царства?
— Ага, — признался он, — с тех пор, как тебя увидел. Ну, конечно, я не до конца верил, но не мог не предположить.
— Нет, я не Рогнеда, — серьезно сказала волчица, — и я готова сойтись грудь в грудь с царицей за то, что она сделала с Елисеем и его дочерьми, что она сотворила с Медным царством:
— Понял, — кивнул Ваня, — извини за предположение.
— Погоди‑ка, — Веста испытующе на него взглянула, — а если ты все это время думал, что я Рогнеда, почему же ты пошел со мной?