— Ты кто? — изумился он.
— Здравствуй, Иванушка! — ответила она на удивление знакомым хрипловатым голосом. — Вот и кончилась моя гроза. Знай же, мое настоящее имя Радоника, я дочь царицы Рогнеды. С малых лет я жила в Медном царстве, во владениях царя Елисея, который всегда был для меня словно отец, а дочери его, славные двенадцать царевен — милые сестрицы. Я любила их всех, но пуще прочих царевну Светлояру, кроткую голубку. Когда же я узнала, как царица Рогнеда обошлась с моей названой любимой сестрой, я решила во что бы то ни стало спасти Светлояру. Ночью я тайком пробралась в материны покои, нашла волшебную шкуру белого волка и надела ее на себя. Стрелой полетела я вослед за Светлоярой, в образе волчицы мчалась от зари до зари, не чуя усталости и думая только о милой сестрице. Но моя жестокая мать прознала обо всем и пришла в ярость. Обернулась она черным вороном, полетела быстрее ветра и настигла меня раньше, чем наступила следующая ночь. Хотела царица убить меня на месте, но я пала на колени, моля о пощаде. И она простила меня, оставила мне жизнь, но нарекла Громовестой — Проклятой Громом — и повелела мне волком белым рыскать по лесам и горам до тех пор, пока не сыщется добрый молодец, который полюбит меня и зверем. Долго я скиталась, не смея показаться никому не глаза, долго искала я того, кто сможет увидеть во мне не зверя, но друга. Много молодцев повидала я на своем веку, но никто из них не полюбил меня за одно только сердце и душу мою. А потом я встретила тебя, встретила и решила помочь ради того только, чтобы спасти мою названую сестру от царицы Рогнеды. Но день за днем я все больше желала, чтобы ты узнал меня не как волчицу Громовесту, но как княжну Радонику, которая жаждет снова стать человеком. Теперь же все кончено, проклятие снято. Ты полюбил меня зверем рыскучим, полюби же теперь красной девицей.
Ваня во все глаза смотрел на нее, ничего не понимал и только улыбался как‑то жалко и глупо. Радоника рассмеялась:
— Ну что же ты молчишь, Иванушка? Али не рад?
— Рад, — пробормотал Ваня, окончательно сбитый с толку, — а можно я тебя по‑прежнему Вестой звать буду?
— Можно, — улыбка ее стала еще шире, — так и знала, что ты об этом попросишь.
— Да… — задумчиво проговорил потрясенный Ваня.
Он встал и помог встать Весте, с изумлением глядя на нее. Была Радоника ростом чуть пониже Ивана, плечиста и статна собой, с сильными руками и ногами, высокой грудью и крепкой спиной. Он смотрел на нее и думал, что сказать. Быть может — повторить, что любит, быть может, спросить, как она себя чувствует, но, в конце концов, Иван просто привлек ее к себе и крепко обнял. Веста спрятала лицо у него на груди и, казалось, тихонько заплакала. Но когда она вновь взглянула на Ваню, глаза ее были сухими, и в них светилась только нежность и ласка.
— Куда теперь? — тихо спросила она, обнимая Ивана за шею.
Тот ответил не сразу, любуясь ею и все сильнее прижимая к себе.
— Какая разница куда, — ответил он, целуя Весту в лоб, — главное, вместе.
— Вместе, — улыбнулась она и положила голову Ване на плечо, — вместе…
Неслышными шагами подошли Яга и улыбающийся Темнополк.
— Ну, Ивашка, — только и покачала головой чародейка, — вот ты все и понял.
— Понял? Что понял? — удивился Иван.
— Что с тобой случилось, — тихо прошептал Темнополк, — и почему ты оказался здесь.
— Ага, — заулыбался Ваня, — теперь понял. Спасибо вам, друзья!
— Опять рано, — хихикнула Яга, — ты еще не закончил того, что должен закончить.
— Что же?
— Спасти Светлояру, — с улыбкой сказал Темнополк, — ведь ты пришел именно за этим?
— За этим, — вздохнул Ваня и, немного отстранив Весту от себя, спросил. — А где она?
— В Сторожевой башне, где же еще ей быть! Но теперь ты можешь идти туда без опаски: царь Елисей мертв и змеи отпущены на свободу. Две из них уползли в свои норы, далеко за стенами Медного царства, а одна, старшая, осталась здесь. Но она не опасна больше, ведь ей теперь не надо охранять ненавистную ей крепость. Иди же! — И Яга легонько ударила его рукой по плечу. — Иди скорей!
Ваня кивнул и, не отрывая взгляда от прекрасного лица Радоники, спросил:
— Что мне сказать Светлояре? Как признаться в том, что теперь для меня нет больше никого, кроме моей Весты?
— Так и скажи, — фыркнула Яга, — тоже мне, победитель! Как с царями биться — это мы завсегда и с радостью, а как с бабой своей разобраться, так тут нас нет!
— Ладно тебе, — осадил ее Темнополк, — Ваня дело говорит. Тяжко признаваться в том, что больше не любишь, а еще тяжелее сказать, что вовсе никогда не любил. Так, что ли?
— Так, — не задумываясь, ответил Ваня, смотря на Весту влюбленными глазами, — конечно, так. Верно, милая?
— Верно, — кивнула та и потерлась носом об его подбородок, — иначе и быть не может.
— Ты пойдешь со мной? — спросил он, и Радоника улыбнулась в ответ:
— Конечно, пойду. Куда же я без тебя?
— Тогда идем! — воскликнул Иван и, схватив ее за руку, со всех ног помчался по мокрым улицам Медного царства.
То и дело он наступал в глубокие лужи, обдавая и себя и Весту холодными брызгами, но оба только дружно хохотали и еще быстрее бежали к царскому дворцу и Сторожевой башне. В руке Ивана дрожала широкая ладонь Радоники, в лицо бил свежий утренний ветер, а в груди жарко разгоралось странное чувство, ранее незнакомое Ване. Только через некоторое время он понял, что это и есть счастье.
Наконец они оказались на городской площади, которая после дождя сверкала, словно хрустальная. Дворец казался построенным заново — до того он был хорош в свете первых утренних лучей.
— Ты только посмотри! — воскликнула Веста, показывая рукой куда‑то вверх. — До чего же красиво!
Ваня взглянул и увидел, как над дворцовой крышей развернулась радуга. И так низко она висела, что, казалось, можно дотронуться рукой до переливающейся дуги. Веста счастливо рассмеялась и крепче прижалась к Ивану:
— Неужели все и вправду так? Неужели Медное царство снова будет прежним?
— Прежним не будет уже ничего, — улыбаясь, сказал Ваня. — Но каким бы оно ни было, оно будет! И это здорово.
Веста посмотрела на небо, зажмурилась от яркого солнца и подергала Ивана за рукав:
— Пойдем!
Взявшись за руки, они быстро побежали к Сторожевой башне, которая при свете дня вовсе не казалась страшной и мрачной, наоборот, она сияла и переливалась под солнечными лучами и была совсем не похожа на жуткую цитадель, оставшуюся от древних времен. Ворота были гостеприимно открыты, и Ваня с Вестой быстро подошли к самой башне. Остановились в нерешительности.
— И как же мы войдем внутрь? — наконец спросил Иван. — Дверь — она вон как высоко!
— Это мы мигом, — улыбнулась Веста.