Впрочем – вряд ли мы бы смогли так укрыться. Вампиры, даже сельские, неотесанные, не дураки – они бы наверняка часть своего отряда направили сюда тоже, на всякий случай. Тут предстояло мне поработать – небольшая несложная иллюзия, по сути, банальный отвод глаз, и вместо боковой тропки вампиры видят лишь золотистые колосья, пробраться через которые, предварительно не поломав, невозможно. Иллюзия такого типа, односторонняя, наложенная не на живого подвижного человека, а на фиксированную точку пространства, проста и стабильна – без специальных магических умений такую распознать фактически нереально.
И я уже готовился приступать к колдовству, когда оказалось, что тут ведьма и без меня может прекрасно справиться – причем своим, мне не доступным методом. Уж не знаю, на чем было основано ее колдовство, но там, где только что была тропинка, с огромной скоростью принялась расти пшеница. Крошечные зеленые ростки за считанные секунды тянулись вверх, набирались силы, колосились и желтели, готовые подарить людям и нелюдям свой бесценный дар – зерно. Так бы это описал очередной "поэт украинских хлебов", которых так много было в моей школьной программе – ну да, помимо школы инших, я и в обычную тоже когда-то ходил.
Но лично мне намного интереснее было наблюдать этот процесс не обычным, а сумеречным зрением. Магия – это всегда красиво. Никакие зеленые листики и брызги морской пены никогда не сравняются по силе своего воздействия на эстетические чувства иншого с игрой магических линий в Сумраке, с красотой плетения заклятий. Не простых, силовых – на тот же огненный шар смотреть нечего! А вот на ведьмовство спасенной нами чернявки можно было заглядеться! Играя магией – не имея доступа и силы к высшим степеням волшебства, она те крохи силы, что достались ей от природы, заплетала в хитросплетение, которое обтягивало сумеречные образы еще не пробившихся из земли зерен, вытягивая их в колосья.
И она делала не только это! Ведьмовство неведомым мне образом поглощало наши следы – те возмущения в Сумраке, что создаются каждым человеком и по которым всегда очень просто вести погоню. Наши же следы таяли – как волны на воде. Сумрак пустел на глазах, и теперь, будь среди преследователей я сам, никогда бы не вышел на след.
Хоть и не было чародейство ведьмочки особо могучим – сил оно из нее немало высосало. И, пробираясь дальше по тропке, она все сильнее и сильнее висла на Биле, тем самым замедляя наше и без того не особо быстрое движение. Конечно, могли ее подхватить Федя с Бессом, а то и я помочь, веса лишив, но это было не к чему – мы все слышали, что погоня пронеслась мимо, по основной дороге. А то волшебство, что ведьма сотворила, не только тропку у нас за спинами стерло, а и сами воспоминания о ней у тех из преследователей, кто мог бы заметить ее отсуствие. Да и мы все тоже устали, тем более, дело незаметно к вечеру клонилось. Так что устроились на привал.
* * *
– Спасибо тебе, маг. И воинам твоим тоже спасибо – если бы не вы, гореть бы нам в огне, – первым делом поблагодарила нас ведьма, – Я уж и не знаю, чем было вызвано ваше неблагоразумие, что теперь вы вне закона в этих краях, как и не ведаю вам, чем мне предстоит отплатить за жизнь свою и несмышленыша этого – но все равно благодарна.
– Я не несмышленыш! – обиделся Бил, – Я Бил! – продолжил он.
Заявление интересное. Конечно, пройдет несколько десятков лет – и фраза "я Бил" будет вполне самодостаточной. Уже не надо будет уточнять, что за "Бил", да кого он бил, да откуда он прибыл. Пока же эта фраза значила не больше, чем фраза "я Петя" или "я Вася" – ровным счетом ничего! Впрочем, видимо, он был о себе более высокого мнения, пребывая в полной уверенности, что одного его имени должно быть достаточно для опровержения факта его несмышлености. Так оно, в принципе, и было – Феде, Лерке и Бессу слов "я Бил" хватило, но это исключение, лишний раз подтверждающее общее правило.
– Ах да, простите, что не представилась, – между тем продолжила ведьма, – я не ведаю ваши имена, и вы имеете право скрыть их от меня, но, как тем, кто спас мне жизнь, я обязана представиться – меня зовут Сташьяна.
– Сташьяна Аркорн, – с огромным удивлением воскликнул Бесс.
– Да, – подтвердила ведьма с не меньшим удивлением, – Но откуда вы меня можете… Впрочем, если вы знаете этого мальчишку… – заметила она, хотя и сама она была не старше меня, если и за двадцать – то не на много.
– Я не мальчишка! – опровергнул очевидное Бил, – Я Бил!
– А я – Михаил! – почти в рифму передразнил его я, – А это – Бесс, Филин Бесс. Наш штатный некромант, между прочим. Валерия – его невеста. Парень с топором – Федор Расколкин. Ну и… – приготовился я представлять Алвита, но вовремя сообразил – зыкруда с нами больше нет, потому пришлось заканчивать по другому, -…все.
– Я благодарна тебе, что ты открыл мне ваши истинные имена, – ответила Сташьяна, – Я не подведу оказанное мне доверие.
– Да при чем тут доверие, – отмахнулся я, – Просто не удобно обращаться на "эй, ты" или "извините пожалуйста", так удобнее – Лера, Бесс, Федя, Бил, а ты… Не против, если Сташей будешь?
– Пусть будет Сташа, – улыбнулась ведьма.
– Хорошо. Слушай, Сташа. Мы тут сами, честно говоря, люди не местные, в порядках не сильно разбираемся, законы не читали. Собственно говоря, мы даже не совсем знаем, где это "тут" находится – это ведь Дальняя Страна, верно? Ну и зверь этот, как ты его назвала, москгож… Чего это они так переполошились, когда Федя его бросил?
– Вы что, серьезно? – удивления в голосе Сташи было еще больше, чем когда оказалось, что Бесс неизвестно откуда знает ее фамилию, – Ну и ну! Вы, наверно, действительно из дальних краев пришли, что таких очевидных каждому ребенку истин не знаете! И где же, мне интересно, вы тогда москгожа раздобыли?
– Да в лесу я его поймал, – на автомате ответил я.
– Вы были в запретном лесу? – на этот раз Сташа ограничилась лишь покачиванием головой, но зато на лице Била во всей своей красе расцвело удивление, которое бывает только у мальчишек, открывших, что мир – далеко не так прост, как они о нем всегда думали, – Вот уж действительно чудеса.
– Сташа! Давай по порядку! Как ты думаешь, знаю ли я, что такое "запретный лес", если даже не знаю, в какой мы стране?
– Да, ты прав, маг. Можно я тебя буду просто магом называть? Просто Михаил… Имя хорошее, я чувствую древнюю силу этого имени – оно значит нечто великое.
– Тот, как бог. Равный богу, – перевел я с древнего иврита на язык этого мира.
– Да, может быть. Но это имя не отражает твою суть. Ты – великий маг!
– Я знаю, – не стал упираться я.
– Потому я буду называть тебя маг. Хорошо, я расскажу вам, что вы хотите узнать. Прошу прощения, коли рассказ мой будет обрывчатым, всегда тяжело рассказывать о том, что кажется очевидным. Но я постараюсь.
* * *
Госпожа Сташьяна Аркорн постаралась – она была не только хорошей ведьмой, но и неплохой рассказчицей.