Андрей вкратце рассказал ему о цели путешествия, и Витомысл тотчас изъявил желание присоединиться.
— Берем тебя. Только ты учти, что у нас даже оружия толкового нет. У меня есть ножей пара и лук, да стрелы почти все вышли. Да разве с таким супротив двенадцатиглавого чудища выступать?
— В оружейную лавку зайдем, — предложил Витомысл, — там и прикупим.
— А денег где взять? — развел руками Вертодуб. — Дочиста ведь обчистили!
— Все равно пошли, — махнул Витомысл, — я не я буду, коли этому зверю пару голов не сверну!
— Вот это по-нашему, — улыбнулся стрелок, — пойдем, браток!
Пошатываясь, троица вышла из кабака. Приказчик в оружейной лавке на трех дюжих молодцев посматривал с опаской, однако товар для осмотра да прикидки дал безоговорочно. Андрей потребовал четыре дюжины самолучших стрел, Витомысл радостно примерил массивный шишак. Один только Вертодуб решил, что у него и так все есть, и не стал даже глядеть. Когда приказчика поставили перед фактом, что товар следует записать на дворцовый счет, он затосковал, но, еще раз взглянув на покупщиков, понял, что лучше не связываться. Молодцы поклонились, сгребли товар и вышли вон.
— Ну вот, а ты боялся, — наставительно сказал Витомысл стрелку, — уважают царя!
— Скорее нас, — грустно улыбнулся Андрей. — Вы как хотите, ребятушки, а я домой забегу, дорога дальняя, мало ли что понадобится!
— Это дело, — согласился Вертодуб, — я тоже зайду. Витомысл, а ты как?
— И я, — кивнул Витомысл. — Тогда встречаемся на этом месте через четверть часа.
— Хорошо.
Молодцы разбежались в разные стороны. Стрелок со всех ног пустился домой, едва не разнес дверь и начал метаться по горнице, ища дорожный мешок. Тот, как ни странно, оказался на своем законном месте, возле самого окна. Андрей радостно схватил его, сунул туда кисет с табаком, бутыль вина и взвалил на плечо. О том, что в мешке помимо всего прочего лежит еще разный кошачий скарб, стрелок и не вспомнил.
— Вот и я! — запыхавшись, объявил Андрей уже собравшимся товарищам, — Ну что, все готовы?
— Угу, — мрачно кивнул Витомысл, в глубине души жалея о том, что ввязался в это дело, — еще как готовы.
— Тогда вперед!
— А куда идем? — поинтересовался Вертодуб. — Али так, куда глаза глядят?
— К главным воротам, — ответил Андрей, — уж коли идти незнамо куда, то только так.
— Ну тебе виднее.
За воротами было гораздо свежее, чем в городе, построенном целиком из камня. Ветер доносил ароматы неведомых цветов, качал высокую траву и играл кронами деревьев. Дорога, поначалу торная и широкая, а после едва различимая, шла через бесконечные поля, которые начинались сразу за высокими стенами царства. Вертодуб на ходу набил трубку, Витомысл последовал его примеру, а стрелок никак не мог отделаться от мысли, что он понятия не имеет, где искать это многоголовое чудовище и каким образом его надобно убивать. Уж не тем ли самым ножом, который зачем-то дал гостеприимный Межко?
Позади кто-то брел в густой траве, слышно было, как хрустели высохшие стебли. Пару раз Андрей оглядывался, но никого не мог увидеть. Тем не менее этот «кто-то» приближался, вот уже послышалось тяжелое дыхание, трава раздвинулась, и на тропинку вышел… кот.
— Нет! — заорал стрелок и спрятался за спину Витомысла. — Пошел вон!
— Это он мне вместо приветствия, — горько проговорил Баян, — вот спасибо!
— Это еще кто? — удивился Вертодуб. — Неужто тот самый кот?
— Тот, тот самый, — ответил Баян, довольный тем, что слава о нем разошлась далеко, — здрасте!
— Здравствуйте, — вежливо поклонились Вертодуб с Витомыслом. Андрей думал о том, как бы незаметно убежать. Кот меж тем, переваливаясь, подошел к более добродушному Витомыслу и задал сакраментальный вопрос:
— Есть чего покушать?
— Есть, — удивленно ответил тот, — вот!
И он достал из-за пазухи кусок овечьего сыра, на который отчего-то не покусился кабатчик. Кот внимательно обнюхал сыр и быстро его проглотил.
— Слопал! — изумился Витомысл. — А больше у меня ничего и нет…
— Безобразие! — возмутился Баян и подошел к Вертодубу. — А у тебя есть?
— Нету, — развел руками молодец. — А тебе что, мало?
Кот ничего не ответил и посмотрел на Андрея:
— Ну тебя я и спрашивать не буду, ты жадный.
— Ты зачем явился? — с тихой яростью спросил стрелок, — Тебя что, во дворце не кормили?
— Кормили, — облизнулся Баян, — но мало. Виданное ли дело, чтобы кушать садиться только четырежды в день! Так и отощать можно. А кухарка тамошняя меня дюже разобидела, мокрым полотенцем отстегала, бессовестная. Но я у нее напоследок все-таки пару ватрушек увел, так что, считаю, мы квиты.
— От меня тебе что надо? — со стоном спросил стрелок. — Оставишь ты меня в конце концов в покое или нет?
— Ты меня с собой сманил? — рассудительно заявил кот, помахивая хвостом. — Ты. Тебе и обратно отводить.
Тут Андрей облегченно рассмеялся:
— Эх, котик, коли так, то тебе придется топать домой самому. Мы, вишь, не от хорошей жизни странствовать пошли. Дело есть у нас! Наказал мне царь Кусман змея двенадцатиглавого изловить, головы все изрубить, тело пожечь, чтобы и воспоминания о злодее не осталось! Так что нам с тобой не по пути.
— Вот еще! — махнул кот лапой. — Очень даже по пути. Я, может, всю жизнь мечтал какой-нибудь подвиг совершить, а тут вдруг такое дельце подворачивается! Нет, ты как хочешь, а я с вами пойду.
— Нет, не пойдешь! — закричал Андрей. — Не берем!
— А я вас и не спрашиваю, — зевнул Баян, — пойду, и все тут. А вы меня еще и кормить будете дорогой, так вот.
— Ну ты нахал! — изумился Вертодуб. — Тебя с собой возьми, да еще и корми?
— Да, а что? — сказал кот и так выразительно посмотрел на Вертодуба, что тот не выдержал.
— Андрейка, может, и в самом деле взять его? Вишь, как он к тебе ластится!
— Он ластится! — возмутился стрелок. — Да лучше на себя руки наложить, чем такое чудовище в дорогу взять! Мы ж его не прокормим!
— Да много ли он съест, — возразил Витомысл, впрочем, памятуя про сыр, не очень уверенно, — авось прокормим! С ним небось и веселей будет. Я слыхал, что кот этот сказочник большой, вот и будет какое-никакое, а развлечение. Будешь сказки рассказывать? — обратился он к Баяну.
— Буду, — кивнул кот, — хоть сейчас.
— Только не сказки! — Андрей схватился за голову. — Все, что угодно, но только не его побасенки.
— Так берем его?
— Берем, — обреченно сказал стрелок. — Только прежде возьмите с него слово, что он молчать будет.