— Что это? — воскликнул Андрей. — Что за новая напасть?
И не успел он договорить, как вдали показалось бесчисленное войско.
— Кто это? — раздались голоса. — Друг али враг?
Новая армия налетела на полынных воинов, как коршун нападает на цыплят. Движения их были на удивление слаженными, а сверкающие доспехи белыми как снег.
— Это же воины из Снежети! — закричал стрелок. — Князь Хирлос сражается за нас!
Белое войско переломило исход битвы. Рослые и умелые воины лихо рубили золотых птиц-сирин, лучники Снежети одною стрелой разили десяток крылатых чудовищ. Словно струя свежего воздуха прошлась по полю битвы, вселяя в сердца соратников отвагу, а в души врагов смертельный ужас.
Славята, молодой и незакаленный еще в боях, неожиданно показал себя настоящим героем. Он лихо орудовал длинным, не по росту, мечом. Отважно сражался и змей, даром что остались у него всего три головы. Нападал он сверху, хватал в охапку полынных воинов, поднимался в небо и бросал их прямо в море.
Ярко и зловеще загорелась в темном небе луна, ее мертвенный свет заливал обледеневший берег, чертил на воде серебряную дорожку. Лунным светом сияли зеленые глаза Яги, сверкало лезвие ее короткого меча, которым чародейка орудовала чуть ли не ловчее самого князя Хирлоса. Впрочем, сражалась она не только мечом, в левой ее руке сверкал короткий золотой луч, который разил врагов направо и налево.
Над берегом раздался отчаянный крик. То меткий лучник царя Огня попал в одну голову Володимиру, и змей, протяжно закричав, упал вниз. К нему тотчас подбежал дюжий полынный воин, одним ударом перерубил сразу две шеи и готовился отсечь последнюю. Змей забился на холодной земле.
Стрелок видел, что змею вот-вот придет конец, но ничего не мог поделать — до Володимира надо было пробираться через десяток воинов, которые вовсе не хотели сдаваться. Андрей уже отчаялся, но тут вдруг увидел сидящего неподалеку кота, который как ни в чем не бывало сидел за камнем. Вид у него был почему-то виноватый.
— Кот! — заорал стрелок. — Беги к змею! Спасай его!
— Ой, — только и пискнул кот, — я не могу…
— Баян! — крикнул уже Вертодуб, тоже оценивший всю серьезность ситуации. — Иди!
— Да не могу я! — отчаянно воскликнул кот. — Мне того… надо!
— Ты что же, проклятый, — захрипел Андрей, срубая очередного воина, — погубить его хочешь? Иди, тебе говорят!
— Да не могу я, братцы! — простонал Баян. — Вы что думали, я до бесконечности есть могу? Как хотите, а мне НАДО!
— Леший бы тебя побрал! — рявкнул Вертодуб, невесть как перемахнул сразу через дюжину ворогов, сломав по пути несколько ребер, и тут же оказался рядом со змеем. Могучим кулаком он тут же проломил череп полынному мечнику и со всей силы оттолкнул Володимира к самой воде.
— Мертвым прикинься! Тихо лежи!
Но змею и прикидываться было незачем, сил у него не было вовсе, последняя пара глаз была крепко закрыта. Тем временем из-за камня выполз чрезвычайно довольный кот, поглядел на поверженного воина и обиженно проворчал:
— Что, меня нельзя было подождать?
Вертодуб только рукой махнул, снова бросаясь в самую гущу битвы. Ночь была на исходе.
Андрей сцепился в схватке сдюжим богатырем, который шустро ворочал двухаршинным молотом, выбил оружие у него из рук и отсек мечом Серевелем голову. Серевель с каждым убитым воином будто прибавлял стрелку сил, светился все ярче, пока наконец не превратился в тонкую полосу света в руках у Андрея. И такая исходила от меча лютая мощь, что затрепетали полынные воины, рассыпались их ряды. Напрасно ярился царь Огонь, тщетно пытаясь вернуть воинству прежний запал, паника охватила многотысячную рать. Витязи бежали, но не было им спасения — дружина царя Еремира взяла армию в кольцо. Один за другим гибли целые легионы, уходили навеки в пучины морские. Кто знает, отправились ли они прямиком на опустевший остров Ладень или же угасли, как звезды, чтобы вновь воссиять на новом небосклоне. Когда в небесной выси показались первые рассветные лучи и красный всадник Ярополк промчался по дымящейся земле, почти вся полынная армия была разбита.
Но и это не испугало царя Огня. Он равнодушно смотрел на то, как гибнут его воины, но сам не вступал в бой, предпочитая только раздавать приказы военачальникам. Увидев, что у него осталась только горстка солдат, царь взревел и бросился к морю. У самой воды на мшистом камне сидела прекрасная Зелинега, бледная, как предрассветное небо. Отец приказал ей оставаться там, дав в защитники двух могучих богатырей, но они оба были повержены, и девушка сидела одна, притаившись среди камней. Острый взгляд царя быстро ее приметил:
— Здравствуй, красавица!
Царевна вскинулась, узнала царя Огня и побледнела еще больше. Царь Огонь, усмехаясь, поигрывал длинным своим мечом. Он обошел вкруг Зелинеги и насмешливо вопросил:
— Что, милая, чья взяла? Думала, любезный батюшка спасет тебя от верной гибели?
Царевна молчала, чувствуя, что силы покидают ее. Огонь не унимался:
— А знаешь, милая, кто погубил тебя тогда, в первый раз? Это был я! Я сгубил тебя, сгубил и народ твой, да не дали разойтись молодцу, связали крылья орлиные! Но этим они лишь отсрочили мое торжество. Полынному царству быть!
Царь Огонь расхохотался и замахнулся мечом, собираясь отсечь голову прекрасной царевне. Зелинега вскрикнула, закрыла глаза и… разжала ладони.
Словно второе солнце зажглось над землею, всех ослепило золотое сияние — то горели чудные кольца царевны.
Яркий свет сотворил чудо — в мгновение ока все звонкие клинки обратились в пыль, щиты раскололись, как сухое дерево, а доспехи рассыпались в прах. Царь Огонь отшатнулся, изумленный и ослепший, закричал и упал на камни. Белый свет прошел сквозь него, опустошая и очищая, а когда погас, сила царя-чародея ушла в мерзлую землю.
Отгремела славная битва, как один полегли воины царства Полынного, и ничто не спасло их от верной смерти — ни мощь и величие царя Огня, ни огнекрылые сирины, ни филин-оборотень, кружащий теперь над полем боя, будто стервятник. Страшно стало царю Огню, впервые за долгую жизнь почувствовал он в сердце не гнетущую злобу и ненависть, а ужас, который сдавил ему грудь и подкатил к горлу. Огонь сжимал в руках чудом уцелевшую рукоять меча, да так крепко, что никакая сила не смогла бы заставить его разжать пальцы. Царь, оглядываясь по сторонам, видел своих воинов, мертвыми лежащих на морском берегу.
— Что это? — словно безумный шептал царь Огонь. — Где все? Витязи мои верные, богатыри мои славные! Где же вы?
Но никто не отвечал царю. Славные воины с острова Ладень растворялись в утреннем тумане, чтобы навсегда уйти из этих краев, князь Хирлос с победой возвращался в крепость Снежеть. Море давно успокоилось, и холодные волны неспешно набегали на берег. И в полной тишине пошел белый снег, укрывая саваном погибших воинов.