Увидев темнокожего старпома, Омал почти потерял сознание от радости. Ведь он думал, что кого-то из этих двоих уже нет в живых, но вот они, оба целехонькие! Все подозрения, все угрюмые мыслишки о предательстве улетучились, как воздух из разгерметизированного отсека. Может быть, впервые после своего переселения в тело Джо Бастера Омал Мохо почувствовал себя настолько счастливым.
Они стояли втроем возле главного шлюза барражира и наблюдали, как экипаж имперского дредноута конвоирует на борт «Двуглавого» захваченных в плен каперов. Межпланетных бандитов оказалось довольно много. Земляне, марсиане, меркурианцы унылой чередой проходили через стыковочный узел, а имперские космопехи обыскивали их, отнимая оружие и ценности.
Бердо вполголоса пересказывал Омалу, что произошло после того, как капитан Саймак отдал команду: «Навались».
– Понимаешь, Омал, в суматохе никто не заметил, как на тебя накинули буксировочный фал и сдернули с корпуса яхты. Видимо, каперы это заранее предусмотрели. Когда мы с парнями набросились на каперов, те, в общем, не стали сильно сопротивляться. Я еще удивился: почему? А теперь понимаю. Все мы им не были нужны. Охота велась исключительно за тобой, дружище! Ты случайно не в курсе, по какой причине?
– В курсе, – откликнулся Омал.
– Поделишься?
– Поделюсь, если…
– Если что?
Омал пристально посмотрел приятелю в глаза:
– Если ты кое-что мне расскажешь, Артур!
Авантюрист кивнул, глядя себе под ноги.
– Отчего не рассказать, – пробормотал он. – Однако не здесь и не сейчас, разумеется.
Наконец погрузка военнопленных была закончена. К приятелям подошел молодой военный. Откозырял.
– Командир дредноута, мистер Стаут, приглашает вас в кают-компанию, господа! – сообщил он.
Бердо покосился на Омала, тот кивнул. Побывать внутри боевого корабля Омал Мохо мечтал сызмальства. Уэйнбаум покачал головой.
– К моему огромному сожалению, я вынужден отказаться от приглашения, – произнес он. – Много дел на борту яхты. Нужно привести судно в порядок. Составить список повреждений. Передайте благодарность и мои извинения командиру, сэр.
– Передам, – отозвался офицер. – Мистер Саймак, к сожалению, отказался тоже. Полагаю, мистер Стаут отнесется к этому с полным пониманием. Прошу вас, господа!
Офицер пропустил Омала и Бердо вперед и последовал за ними, печатая шаг магнитными подковами. Переступив комингс шлюза, они оказались в стальных недрах дредноута.
Внутренним убранством «Двуглавый» напоминал барражир каперов, но при этом отличался исключительной чистотой и порядком. Нигде ничего не капало и не искрило. Цилиндрические тоннели блестели свежей бежевой краской. Яркий белый свет заливал каждый закоулок. Легкий ветерок, гуляющий вдоль палуб, пах морской солью. Встречные и поперечные были в безукоризненно опрятной униформе оливкового цвета, гладко выбриты и благоухали разнообразными одеколонами. Омал в своем потрепанном скафандре почувствовал себя невообразимо вульгарным. Страшно представить – явиться в таком затрапезном виде в офицерскую кают-компанию.
– Послушайте, сэр, – обратился он к сопровождающему их офицеру. – Мне хотелось бы снять скафандр и немного привести себя в порядок.
– Разумеется, мистер Бастер, – отозвался тот. – Вот сюда, пожалуйста!
Он отворил тяжелую дверь, за которой оказалась безукоризненно чистая туалетная комната. Авантюрист остался в компании предупредительного офицера. Оказавшись наедине с собой, Омал с радостью вылез из осточертевшего скафандра. Критически оглядел себя в большом зеркале. В общем, не все так страшно, как казалось. Умыться, немного почистить костюм. Легкая помятость даже к лицу человеку, который только что дрался с космическими бандитами и томился у них в плену.
Наскоро придав своему облику благопристойный вид, Омал вернулся в коридор.
В кают-компании дредноута тоже царил идеальный порядок. И этим она выгодно отличалась не только от аналогичного помещения на каперской посудине, но и от кают-компании «Тувии», которая стараниями Бердо превратилась в бордель. Командир Саут выглядел под стать вверенному ему судну. Он представил гостям своих офицеров и пригласил присутствующих к столу.
«Двуглавый», с пристыкованными к нему двумя кораблями, находился в свободном полете, но невесомость не мешала его офицерам оставаться безукоризненно элегантными, не терять столовые приборы и не упускать серебристую икру и крохотные сэндвичи с ветчиной на полпути ко рту. Омалу это удавалось с трудом. Бердо – тоже, но ему было на все наплевать.
Наконец пытка невесомым ужином закончилась. Стюарды убрали со стола. Настало время сигар и непринужденных бесед. Некурящий Омал втиснулся в дальний угол, между иллюминатором и огромной стеклянной бутылкой на подставке с моделью дредноута внутри.
Непринужденная светская болтовня перешла на философские темы. Помянули Первотворцов. Омал с интересом прислушался.
Из курса гимназиума и популярных видеопластов он знал, что Первотворцы в незапамятные времена основали две главные суперкорпорации в Империи: «Терраформинг Лимитед» и «Биоконстракшн». Благодаря им Марс, Венера, Меркурий и некоторые спутники планет-гигантов стали пригодными для обитания и были населены искусственно выведенными организмами, в том числе и разумными существами.
Неудивительно, что Первотворцов стали почитать богами. В их честь названы города, каналы, моря, горные хребты. О жизни и смерти Первотворцов ходят легенды. Вот, пожалуй, и все, что Омал знал об этих весьма достойных людях. Даже то, что принадлежащим ему космическим судном командует правнук одного из Первотворцов, Омал воспринимал как удивительное, но, в общем, обычное явление. Но то, о чем говорили в кают-компании «Двуглавого», было еще удивительнее, совсем необычным.
– Вы знаете, господа, – говорил убеленный сединами офицер-космопехотинец, – что в молодости я служил в самых разных местах. В том числе и на Венере. Довелось мне покомандовать там небольшим гарнизоном. Гарнизон сей был расквартирован неподалеку от заштатного городка Венобль, расположенного в нескольких милях от побережья Алого моря. Служба, надо сказать, была неспокойная. Джунгли, полные разных тварей, венерианская лихорадка, многодневные ливни, да и местное население – тоже не подарок. Всякое бывало. Приходилось порой выполнять самые причудливые задания командования. А приказы, как вы понимаете, не обсуждаются. И вот однажды из штаба приходит депеша, из коей следует, что в районе Туманного острова, что находится в десяти милях к югу от нашего побережья, совершил вынужденную посадку аварийный бот с «Неопалимого». Вы, вероятно, помните эту катастрофу, господа. «Неопалимый» инспектировал сторожевые станции в Поясе и наскочил на мину-ловушку, что плавала там со времен Второго Ганимедского мятежа. Мина была, само собой, атомной, и от славного дредноута мало что осталось, но части экипажа удалось эвакуироваться на аварийных ботах. Говоря коротко, я поднял гарнизон по тревоге и начал поиски. Через пролив, отделяющий побережье от острова, мы переправились без особого труда, но на самом острове хлебнули лиха. Остров этот вулканический, и над ним все время стоит шапка всякого рода испарений. Отсюда его название – Туманный. И, невзирая на эти испарения, остров вполне обитаем. Мы и опомниться не успели, как ядовитые твари, одно прикосновение к которым смертельно, в считаные секунды уморили трех солдатиков. Тварей мы перебили и после были начеку, но это сильно замедлило наше продвижение в глубь острова. Не буду вдаваться в незначительные подробности, господа, скажу только, что, когда мы нашли бот, он оказался пустым. Поиски в ближайших окрестностях ни к чему не привели. Мы не обнаружили даже останков наших товарищей. Я приказал возвращаться к берегу, но, как назло, начало смеркаться. Вам известно, господа, что сутки на Венере длятся полгода. И надо же было такому случиться, что высадка наша на остров пришлась как раз на вечернее время. Тьма быстро сгущалась. Хищники воспряли духом, а мы – напротив. Несколько часов почти в кромешной тьме пробивались мы к берегу. Потери наши росли. О ранениях и говорить не приходится. Признаюсь, господа, даже я не верил уже в благополучный исход экспедиции. Как вдруг случилось чудо. Вся местность окрест озарилась ярким, дневным светом. Твари, преследовавшие нас, отпрянули и уползли во тьму, что лежала за пределами освещенного пространства. Пораженные, мы не сразу сообразили, что видим перед собой усадьбу!