– Ну, да. Вы бессмертны, но что толку в этом бессмертии? – спросил Харри.
Лежачий Камень вздохнул.
– Понимаешь, маленький недолговечный протеиновый сгусточек, бессмертие не обязательно предполагает беготню с мечом и отрубание голов себе подобным. Сам-то я тут, но дух мой, а также зрение и слух могут свободно путешествовать в этом мире и за его пределами. Между прочим, я знаю почти всё.
– И местоположение Чвакального Чмошища?
– Да. Следуй пунктиру на карте и не пытайся быть умнее, чем ты есть.
– Ты видишь карту?! – удивился Харри.
– Я же говорю, дух мой, а также…
– Спасибо-спасибо! – перебила очередную напыщенную руладу Лежачего Камня Молли. – Раз вы так здорово во всём разбираетесь, то, может, подскажете нам, как подняться наверх?
– Может, и подскажу… – буркнул Камень.
– Э-э-э… – начал издалека Харри Проглоттер. – А подскажите, пожалуйста, как подняться наверх?
– Ну, во-первых, можно взлететь, – занялся перечислением Лежачий Камень. – Во-вторых, можно подождать, пока кто-нибудь не скинет сверху веревку. А в-третьих, можно воспользоваться лифтом Дюка Ньюкема.
– Кого? – не понял Джеймс Барахлоу. Молли и Харри тоже не знали, о ком речь, но не успели проявить непросвещенность.
Зато эльф-домовой выказал недюжинную осведомленность:
– Дюк Ньюкем?! Вы не знаете кровавого Дюка?! Да это же эльфийского изверг рода! И не только… Скольких моих соплеменников он положил, о-о-о!.. И чего ради? Того ради, чтобы перейти на другой уровень! Темной Силы раб, однако…
Йода продолжал вещать, но его никто не слушал.
Молли толкнула локтем Проглоттера, мол, узнай, где лифт. Харри попробовал:
– Скажите, Камень, а…
– Не даром.
– Что не даром? – напрягся Барахлоу.
– Информация, – ответил Лежачий Камень. – Первый вопрос бесплатно, последующие за плату.
– Держи карман шире! – возмутился Барахлоу.
– Очень неэтично, молодой человек? очень! – обиделся Камень. – Какой карман? Где вы видите карман? Все норовят обидеть того, от кого не получишь сдачи!
Молли закатила глаза и беззвучно сплела длинное осуждающее заклятие в адрес Джеймса, Камня, Бабаянуса и родителей Харри Проглоттера.
Тут снова подал голос заткнувшийся было Йода:
– А чего вы хотели, друзья мои? Это же граница Жмотляндии. В Жмотляндии частным предпринимательством занимаются все. Особым пользуются почетом услуги консультационные. Здесь и пословицы соответствующие: «книги счет любят, а деньги – лучший подарок». Или вот, к примеру…
Ребята снова перестали внимать речам домового и переключились на решение проблемы лифта.
– Уважаемый Камень, – взяла инициативу в свои руки Молли Козазель. – И сколько же вы берете за информацию о подъемнике? И в какой валюте?
– Ха! – саркастически усмехнулся Камень. – Деньгами не откупитесь. Куда мне их девать, да и кто помешает вам их забрать? Я же не глупый чукча какой-нибудь из анекдота.
– А чем же тогда расплатиться? – совсем растерялся Харри.
– Чем, чем… Хорошей незамызганной историей или басней, или еще какой устареллой, но, чур, у Михаила Успенского не красть!
– Опаньцы, попали!.. – вырвалось у Барахлоу.
– По-любому, – согласилась Молли.
Йода мигом закрыл рот, переводя взгляд с одного спутника на другого.
– Я расскажу, – заявил после долгого молчания Харри.
Все с интересом уставились на юного мага. Даже огромный черный волк выглянул из кустов, его можно было бы легко заметить, кабы не удивление: надо же, застенчивый тупой Харри Проглоттер – и чего-то там расскажет.
– А что? – возмутился общим недоумением Харри. – У меня, между прочим, дед из русичей, много историй знает… Еще больше придумывает…
Но это природа творчества такова, что ты сам не можешь и не обязан знать, что ты сделал.
Ю. Норштейн
– Итак, – торжественно изрек, входя в раж рассказчика, Харри Проглоттер. – Имеющий уши да услышит, имеющий попу да присядет, потому как история моя не будет короткой. И будет слово мое былинным, то есть правдою. Почнем же…
Былина о Ратиборе, Недоборе и Крохоборе
(с элементами криминальной драмы)
Конечно, нелепо нам будет, братия, тягаться в песне с Бояном. Но за братом его младшим, Аккордеонием, угонимся. Како же Аккордеоний, сын великого русского народа, гимны слагал исключительно для отца, так и мы сподобимся спети.
Да не затмим же мы сказом своим жемчуга, кои даровал нам Аккордеоний: «Дартаньянко и три богатыря», «Алеша Попович – Суперзвезда», «Тимурий и его дружина» и иже с ними. Да не переплюнем по забойности песнь его хвалебную «Такого, как Владимир Красно Солнышко, – чтобы не пил. такого, как Владимир Красно Солнышко, – чтобы любил…»
И да пойдем же мы в изложении своим путем. Жили три богатыря силы недюжинной: Ратибор, Недобор и Крохобор.
Первый из них, Ратибор, сын Женолюба, о многих битвах славных мог поведать, ведь участвовал он в них и сам всё примечал: из кустов-то далече видать.
В последней же сече своей совершил Ратибор подвиг беспримерный. А дело так было. Стоял Женолюбович посреди поля вольного с мечом в руке. Задумался-замечтался и не заметил, как выросло перед ним войско татарское – тьма-тьмущая.
Обидно богатырю: ни кустика, ни ложбиночки, дабы схорониться от иноверцев басурманствующих. Дрогнула рука богатырская, не удержала меча булатнаго. Упал меч прямехонько на Красную Кнопку. Так погиб сам Ратибор Женолюбович и войско татарское извел.
А вы говорите, Тунгусский метеорит…
Но мы уж о другом витязе сказывать станем, о Недоборе Близоруковиче.
Поссорился как-то князь Близорук, отец Недоборов, с князем Дальнозором из-за деревни Первачовые Самогонищи. Каждый хотел владеть ею – тамошние мастерицы сподобились гнать магическую водицу мутного цвета. Опосля потребления той чудо-водицы люди становились веселые да сговорчивые, в терминологии неразборчивые. Правда, наутро головушки болели да лица серели, но ведь всяк знает: за счастие платить надобно.
Вот и стал Близорук бранить Дальнозора:
– Отступись от Первачовых Самогонищ, стар ты для веселий алкоголесодержащих!
Поспешаю пояснить: веселья алоголесодержащие есть старинный народный обычай, коему и обязан всеми своими неизбывными проблемами да вопросами великий русский народ. И нерусский тож.
А Дальнозор-то отвечает:
– Полно те, Близорук! Молоко еще на губах твоих не обсохло, а ужо урчишь аки сепаратор!