– Так вот что Бульба притырил в пещере Голого… – осенило Фёдора.

– Да-да. Шестьдесят лет оно продлевало ему жизнь, А он всё думал, что это потому что он водяру исключительно боржомом запивает! Так вот, Фёдор! Теперь объявился хозяин кольца. И он хочет вернуть себе похищенное имущество.

– Так его, кажись, убили, вроде Кызылдур Саурона подрезал? – Хмель все еще гулял в и без того не слишком толковой башке карапуза, мешая ему осознать, во что он только что влип.

– Нет, Фёдор. Все так думали. Но на самом деле Саурону просто дали большой срок за военные преступления. А Саурон срок отсидел и уже откинулся. И теперь его урки снова собираются в Мордовской губернии. И Саурону теперь нужно только это кольцо, чтобы снова начать безобразничать. Он ищет кольцо. Изо всех сил ищет. Саурон и кольцо – это как корпускулярно-волновая теория света. Короче, всё равно ты ничего не поймешь, сельский парень. Вот что я тебе скажу, Фёдор, надо уже что-то решать.

Фёдор решил блеснуть смекалкой, потому ляпнул первое, что пришло ему в голову:

– Ладно. Давай мы его типа в нашем пруду утопим. Никто ведь не знает, что оно здесь. Ты как думаешь, Пендальф? Никто и не допетрит, ага, Пендальф?

Пендальф ласково посмотрел на наивного подростка и продолжил:

– Был еще один паренек, который видел, как Бульба поднял кольцо. Фамилия Горлум, кличка Голый. Живьём его взяли, демоны. Он все пытки вытерпел. Но они сделали ему операцию по смене пола, и тогда он всех вломил, козлина тупая. Ну не то чтобы всех, он, собственно, и сказать-то успел только: «Ширево, Сумкин».– Пендальф с усмешечкой смотрел на карапуза, ожидая, когда до того наконец-то дойдет смысл сказанного.

Фёдор трезвел на глазах, его правый глаз начал дергаться, а кольцо чуть не ускользнуло из дрожащих рук, когда карапуз наконец смог выдавить из себя:

– Ширево? Сумкин? Да ведь он на МЕНЯ их навёл!

G

В тот самый момент, когда Фёдор уже мысленно прощался с жизнью, на блок-посту при въезде в Ширево показалась группа всадников. На ходу подтягивая сваливающиеся штаны, из дощатого сортира выкатился им навстречу карапуз-милиционер, 5 минутами раньше выползший из теплой постели по маленькому делу. Он шлепнул себя по правому бедру, вспомнил, что оставил кобуру на столе у дежурного, и хамовато выкрикнул в темноту:

– Эй там! Принять вправо, документики!

Всадники пролетели мимо него, свистнуло мачете, и голова бедолаги скатилась в придорожную траву. Глаза карапуза последний раз моргнули, навсегда уставившись в надпись «Не спи на посту» на пожелтевшем от времени плакате, косо прилепленном к стене…

G

В доме Бульбы тихо истерил Фёдор:

– Пендальф, я не понял – я что, типа, крайний?

– Нет, Фёдор.

– Или я, типа, рыжий? Слышь, хочешь, я тебе его дам поносить?

– Ох, не искушай меня, Фёдор. Ибо необуздан я в желаниях своих, а ну как начну добро причинять налево-направо? Пользу наносить да ласкам подвергать, все силы на любовь потрачу, и кто тогда будет зло забарывать? Короче… Здесь, в Ширеве, мы его прятать не будем.

– А что??? Что??? Что делать-то тогда?

– Ха. Валить тебе отсюда надо.– Пендальфу уже порядком поднадоел этот сеанс психотерапии.

– Как валить?

– Бегом, ёлы-палы! Пойдешь по программе защиты свидетелей!!!

– Да куда пойду, блин?

– Главное – беги с хутора, пробирайся в посёлок Бри.

– Бри? А ты? – Федор явно не хотел подставлять свою задницу в гордом одиночестве.

– Встретимся там. На заднем дворе, у деревянного камня.

– А как я тебя узнаю?

– Пароль старый, Фёдор: трусы на голове. Кабак там есть, с лошадиной фамилией, посмотришь. А мне надо срочно перетереть с шефом. Он мужик при делах, башковитый, может, чего и присоветует. И придумай себе фамилию попроще – ну, Иванов, что ли. Хотя какой из тебя, на фиг, Иванов. Постарайся добраться туда до выходных. Хотя бы до следующих.

– Это мне как два пальца. Сперва по крышам пойду, о потом – огородами.

– Эх, Фёдор! Что мне нравится в новозеландских карапузах, так это незамутненность сознания. Реальные пацаны. Но знай, у вас в округе второй месяц орудует банда педофилов.

Словно в подтверждение слое Пендальфа за окном послышался какой-то шум.

– Атас! – Пендальф рухнул на пол и откатился к стенке, через мгновение к нему присоединился и Фёдор. Пендальф приложил палец к губам, медленно подполз к окну и, резко перевесившись через подоконник, втащил внутрь перепуганного Сеню и элегантным приемчиком приковал его наручниками к батарее.

– А ну колись, Сеня Ганджа, с какой целью подслушивал?

Сеня замотал головой из стороны в сторону и стал лихорадочно и тупо отмазываться:

– Да я тут чисто случайно. Так, шишки собираю, курю, никого не трогаю.

– Ты нам Ваньку-то не валяй. Кто убил Лору Пал-мер? Тьфу, б…ь, на кого работаешь?

– Знать ничего не знаю, чтоб я сдох.

– Это у меня запросто! Что слышал? Колись!

– Да лабуду всякую про кольцо слышал,– за-трепыхался Сеня.– Не бейте меня, дяденька. Хотите. я вам тут полы помою. Только ради бога, мистер Пендальф, не надо со мной делать ничего противоестественного.

– Интересное предложение. Я тебя по-другому использую. Так, с этого момента поступаете в мое распоряжение, по законам военного времени! Разговорчики прекратить, пятнадцать минут на сборы, дезертиры будут расстреляны на месте… – с этими словами Пендальф отстегнул Сеню от батареи и пинком сообщил ему верное направление движения.

Глава четвертая. СУДЬБА БАРАБАНЩИКА

Тело пахнет керосином.

Адольф Гитлер, последние слова

По широкому лесу двигалось необычная компания. Пендальф, переодетый огородным пугалом, несся впереди, а за ним едва поспевали Фёдор в спортивном костюме и кроссовках фабрики «Динамо» и Сеня, навьюченный армейской скаткой и туристическим рюкзаком с палаткой, на левом боку которого болтался котелок, а на правом – медный чайник. За собой, пыхтя и отчаянно матерясь, Сеня тащил допотопный станковый пулемет «максим». Пендальф как всегда демонстрировал свое отменное чувство юмора:

– Шевели копытами, Сеня, не отставай. Будьте осторожны. Как говорил дружище Мюллер: «Здесь нет пустяков. Особенно в таком деле, как это». Кольцо на месте? Никогда не надевай его. Враг не дремлет, а кольцо притягивает педофилов. И запомни, Фёдор, хорошенько запомни: колечко это – ворованное.

Уже светало, когда вся эта гоп-компания вывалилось на шоссе. Пендальф похлопал по морде лошадь, которую до того вел под уздцы, вскочил в седло и умчался прочь, оставив карапузов самостоятельно разбираться с их проблемами. Фёдор с кислой миной смотрел ему вслед и, когда Пендальфа простыл и след, обессилено рухнул на землю, прислонившись спиной к дорожному указателю «Деревня Ширево. 1 км». Сеня обрадовано шмякнулся рядом, повертел головой по сторонам и обратился к товарищу: