Первым, на кого «снизошла благодать», оказался Лагавас, пригласивший на церемонию кучу родственников, которые теперь благополучно оргазмировали на тему того, как «высоко взлетел мальчик» из их семьи.
Поручкавшись с эльфом, Агроном решил продемонстрировать народу, что, взойдя на высокий пост, не утратил чувство юмора, слегка подколов своего боевого товарища:
— Ох, ловкач, как слона урыл!
Эльф радостно покраснел, а его многочисленная родня горделиво приосанилась, свысока поглядывая на остальных гостей, не оделенных «высоким вниманием».
В этот момент в толпе образовалось какое-то движение, привлекшее внимание Агронома: лицо его посуровело, он напряженно ждал приближения процессии, пробивавшейся ему навстречу. Лагавасовские родственники, завидев, кто пожаловал пред светлые очи, скорчили не слишком довольные гримаски — хотя любому стороннему наблюдателю и без анализа ДНК было ясно, что вновь прибывшие гости церемонии — не слишком дальние родственники клана Лагавасов.
Во главе процессии, выражая всем своим лицом крайнюю степень загадочности, шагал Агент Смит собственной пейсоукрашенной персоной. Заметив, что только что инаугурированный владыка гондурасский заметил их приближение, он замедлив шаг, отошел в сторону, пропуская вперед свою дочурку. Моментально покрасневшая Арвен едва было не рухнула на брусчатку, запутавшись во внезапно подкосившихся ногах. Чтобы хоть как-то приободрить свое чадо, Смит зашипел девушке в спину:
— Сделай загадочное лицо, дура!
Агроном, нынче облеченный высоким доверием, никак не мог облажаться при всем честном народе, даже учитывая, как запросто его застали врасплох, но сразу справиться с собственными нервами не сумел. Старый лис грамотно рассчитал момент, когда его гипотетический зять не имел ни единого шанса отвертеться.
Лихорадочно соображая, как повести себя в не слишком красивой ситуации, Агроном разглядывал прилично округлившуюся девушку. Решение пришло само собой — подойдя к Арвен, он опустился на колено, задрал маечку и поцеловал животик.
В слегка оторопевшей толпе сначала раздались лишь жиденькие хлопки, но поспешившие поддержать поступок Агронома приближенные Агента Смита во главе со своим хозяином помогли им превратиться в бурные и продолжительные аплодисменты.
Сам Смит подозвал к себе одного из своих адъютантов и шепотом осведомился:
— Надеюсь, камеры в номере новобрачных установлены?
Сам же «демократический выбор Гондураса» взял Арвен за руку и продолжил свой «инаугурационный обход» — следующими на очереди были карапузы, переминавшиеся с ноги на ногу в неудобных ботинках, — босиком на площадь пустить их отказались.
Улыбаясь, Агроном оглядел облаченных в костюмы подростков, склонивших перед ним головы согласно этикету, и, поманив их пальцем, встал в образовавшийся кружок и таинственно пообещал:
— Ну что, пацаны… с меня пузырь!
Чук и Гек довольно заржали очередной шутке своего кумира, принявшись переглядываться между собой, а Гек осмелел до того, что ткнул пальцем под ребро старшему товарищу, отчего тот слегка потерял равновесие, опустившись на одно колено перед карапузами. Уже успевшая образоваться свита новоиспеченного гондурасского правителя поспешила последовать примеру Агронома, а вслед за ними принялись выражать свое почтение и все собравшиеся на площади. В пять секунд карапузы возвысились над людской массой совершенно неожиданным образом. Удивленна пожимая плечами, они переглядывались между собой, а прибалдевший Чук, недоверчиво оглядев толпу, помотал головой и потрясенно заявил:
— Ни фига себе флэшмоб!!!
Четверке карапузов, пересекавших границу Шира на гнедых пони, не терпелось попасться на глаза кому-нибудь из земляков — каждого из них прям-таки распирало от гордости, а Сеню, кроме всего прочего, распирало от несвежего салата, которым он, похоже, и отравился.
Трое его друзей предусмотрительно отказались от «Мимозки» из личных запасов хозяйственного карапуза, тем более что минула почти неделя после того, как они с гудящими от беспробудного пьянства головами выехали из Гондураса.
Пендальф, несмотря на продолжающуюся пьянку по поводу воцарения на престол «светлейшего Агронома», лично руководивший погрузкой не слишком вменяемых удальцов, только укоризненно покачал головой, увидев, как Сеня упаковывает в свои мешки уворованный из банкетного зала хавчик.
Чук и Гек, в отличие от Пендальфа, не ограничились бессловесным выражением собственных эмоций, а порядком навставляли «завхозу» за то, что тот, позаботившись о еде, напрочь забыл о спиртном — уже к вечеру первого дня бойкие мохнатые лошадки повытрясли из карапузов остатки хмеля, и дорога перестала казаться удачным приключением.
Впрочем, попасть Семену могло бы куда больше, если бы не волшебный кисет Гека, который не оставил двух проныр без столь вожделенного допинга. Запасов юного наркомана вполне хватило бы и на четверых, но сам Сеня, до сих пор не отошедший от «тягот и лишений», сосредоточился на поглощении уворованных явств, а Федор по уже привычной схеме впал в отчужденное состояние и постоянно что-то записывал в своем блокнотике.
По просьбе Сени бравые карапузы слегка притормозили возле таможенного пункта, покинутого и заброшенного со времен известных событий. Покуда Чук и Гек забавлялись игрой в «кто плюнет в окно сторожки и попадет», а страдавший животом Семен обновлял санузел деревенского типа, Федор снова достал из планшета замусоленный карандаш и столь же потрепанный блокнот и принялся старательно выводить корявые буквы:
«Источник сообщает. Комплексный план оперативно-розыскных мероприятий по ликвидации зловредного кольца… реализован окончательно. В ходе выполнения ликвидировано гнездо гондурасских оборотней в погонах. По окончании мероприятия руководимый мной личный состав отправился по норам.
Подпись: Федор Сумкин».
Подняв голову, он увидел, что веселая троица его спутников уже навострилась ехать дальше и потому укоризненно наблюдает за его графоманскими упражнениями. Густо покраснев, Федор спрятал блокнот и карандаш в свою сумку и молча присоединился к товарищам.
Уже через пару километров замелькали по обеим сторонам дороги распаханные полоски земли, над которыми торчали десятки обтянутых штанами и юбками задниц. Впрочем, практически все участники этого «великопопия», завидев неустановленными органами чувств пылящую по грунтовке четверку, почти тут же отрывались от зеленовато-желтоватой ботвы, удивленным взором провожая странный отряд до следующего поворота, где ситуация повторялась, но уже с участием новых зевак.
Возле крайнего деревенского дома с граблями в руках восседал на скамейке собственно хозяин этой неприглядной фазенды. Старикан, беспрестанно страдавший от набегов молодняка на свой вишневый садик, нес здесь свою нескончаемую вахту. Завидев четверых известных обалдуев, двое из которых (догадайтесь кто) были его «VIP-клиентами», он сначала подскочил было на ноги с явным намерением тряхнуть стариной и граблями, но, приглядевшись повнимательней, решил, что теперь связываться с этими товарищами будет себе дороже.