– Ни фига себе! — изумленно выдохнул одноглазый Ахмед.
– Все, парни! — радостно доложил Муромец. — А не перекусить ли нам по этому поводу? Ну и, конечно, выпить! А то меня просто замучила ползучая жажда!
Вся команда собралась на палубе. Молча помянули погибших товарищей, выпили за победу, и постепенно к матросам вернулось веселое расположение духа. Начались рассказы о том, что на море встречаются всякие чудовища, что иногда по небу пролетают огненные колеса, а далеко к востоку вообще живет огромный крокодил, который питается случайно забредшими в тот уголок судами. Но тут всеобщее внимание снова привлек одноглазый Ахмед.
– По носу земля! — заорал он не своим голосом. Все тут же бросились на нос, чтобы увидеть долгожданный берег.
– Вот она, Лямурия, господа! — произнес Синдбад-мореход, отрывая от глаз подзорную трубу. — Можете сами убедиться!
Остров Лямурия издали казался скалистым и неприветливым. А через час над морем заклубился белесый туман, закрывая от взгляда детали местности. Синдбад недовольно поморщился.
– Десять шайтанов в задницу тому, кто напустил этот туман! — сказал капитан «Бесстрашного». — А главное — ничего нельзя сделать. В тумане легко наскочить на камни. Придется ждать утра. Когда солнце поднимется, оно развеет этот колдовской морок!
– Может быть, его сдует ветер? — сказал Яромир, но Синдбад отрицательно покачал головой.
– Здесь дует постоянный ветер с моря, но, как видите, эта пелена даже не шелохнется! Ставлю сто динаров против одного, что это — колдовство!
– Ну тогда его и солнце не разгонит, — пробормотал Муромец. — Чародеи — они зломогучи!
Синдбад опять покачал головой и криво усмехнулся.
– Солнце, почтенный, разгонит этот морок, даю слово! Нечто подобное мне уже встречалось, когда я плавал в проклятых морях. Даже там против солнца колдовство устоять не в силах. Ведь небесный огонь, который посылает Аллах на благо всем живущим, выжигает всякую скверну! Поэтому колдовство творится ночью!
Как раз в это время корабль с черными парусами как тень проскользнул мимо и растворился в молочно-белом мраке. Никто из матросов на корабле Синдбада этого не заметил. Только Яромиру на секунду показалось справа какое-то движение. Он резко повернулся и стал вглядываться в туман.
– Чего ты там увидел? — забеспокоился Илья.
– Не знаю, — неуверенно сказал Яромир. — Мне показалось, что там что-то движется!
– Опять чародейство! — нахмурился Синдбад. — Надо отойти от этого места подальше! — Повернувшись к друзьям, он добавил: — До восхода еще далеко. Я советую вам как следует отдохнуть. А мы пока двинемся вдоль побережья. Может быть, проклятый туман накрыл не весь остров?
Друзья снова вернулись в каюту.
– Вот так всегда, — разворчался Илья. — С этими колдунами одни проблемы. То тумана напустят, то ифритов подставят, то морским шайтаном пытаются затравить! Ох, дела наши трудные! — Он со вздохом улегся на койку, больше напоминавшую полку для книг, нежели место для отдыха. Однако, несмотря на это, уснул мгновенно, а Яромир еще долго ворочался, представляя себе, какой он, этот волшебный остров?..
Разбудили их громкие крики и грохот якорной цепи.
– Убрать паруса! — донесся до них голос Синдбада, а через минуту он вошел в каюту. — Мы встали на якорь, — доложил капитан. — Бухта удобная, закрытая от всех ветров, и небо... — тут он сделал особенное лицо, — небо очистилось!
– Ну тогда пошли царевича искать! — Илья Муромец спрыгнул с койки, едва не оседлав при этом Яромира, и, позевывая, потянулся к кувшину с шербетом.
– Может, позавтракаете, прежде чем сходить на берег? — вежливо спросил Синдбад.
– Жареная баранина? — вздохнул Яромир. — Нет бы щец деревенских, пахучих! Эх, Синдбад, не едал ты хороших щей!
– А что такое щи? — заинтересовался капитан. — Это что-то вроде шашлыка?
– Хо-хо! — Муромец взялся за бока и покатился со смеху. — Нет, брат, это совсем другое! Тут и не объяснишь. Но поверь мне, вкуснее наваристых щей ничего на свете нет!
– Наваристых? — насторожился Синдбад. — Значит, это что-то вроде супа?
– С капустой! — вдохновенно заявил Илья.
На лице Синдбада появилось постное выражение.
– А! Теперь понял! Нет, что-то не хочется!
– А зря! Будешь у нас в гостях — обязательно накормлю!
Завтракали быстро, по-походному. Через полчаса на воду спустили шлюпку. Синдбад отобрал пятерых сильных и хорошо вооруженных матросов и вместе с богатырями сел в шлюпку. Гребцы дружно навалились на весла, и лодка потихоньку пошла к берегу. Минут пять Муромец наблюдал, как матросы слаженно работают веслами, и на его лице появилось выражение обиды и разочарования. Наконец он не выдержал.
– Ну кто же так гребет? Нет, братцы, так у нас дело не пойдет! А ну-ка, дайте я попробую! — отобрав весла у ближайшего матроса, широкоплечего, здоровенного парня, он весело посмотрел на остальных. — Это... слышь, не мешали бы вы, а? — и налег на весла.
Лодка застонала, как живая, и вдруг полетела стрелой, оставляя за собой белые бурунчики, а Муромец, очевидно соскучившийся по физическому труду, все налегал и налегал.
Яромир, Синдбад и все остальные невольно пригнулись, спасаясь от бьющего в лицо ветра, и в следующую минуту лодка вылетела на берег, пропахав по песку длинную дорожку. Гребцы и пассажиры частично свалились на дно шлюпки, частично вылетели за борт и распластались на побережье.
Илья автоматически сделал еще несколько гребков, уже по земле, и, весьма довольный, гаркнул:
– Ну вот и приехали, едрена вошь! Вылезай, братцы! Теперь понятно, как надо по морю ходить? А то все тыр-пыр, тыр-пыр, и никакого результата! Надо, как птица: крякнуть не успел, а уже на месте!
– Фак фельзя! — сердито сказал Синдбад, поднимаясь и с трудом отплевываясь от песка. — Так нельзя! — повторил он, наконец прокашлявшись и прочихавшись. — Так и убиться недолго!
– Ерунда! — отмахнулся Муромец. — Мне, вон, бревном по башке били, палицей, кастетом. Однажды кистенем зазвездили, и то ничего! Голова-то, вишь, крепкая! Это тулово мягкое, а голова, она — кость!
– В голове есть еще мозги, — недовольно заметил Синдбад-мореход.
– Есть, — кивнул Муромец и тут же состроил гримасу. — Только ведь их — совсем крошечка! Каплюшка! А главное все-таки — кость!
Яромир вполуха слушал спорящих, а сам настороженно оглядывался. Его не оставляла мысль о корабле с черными парусами: «Куда он делся? Неужто повернул обратно? Нет. Конечно, нет! Он где-то здесь, поблизости, и, вполне вероятно, проклятый чернец уже на острове! Эх, как бы он не погубил царевича!»
«А ведь он для того и преследует нас, чтобы царевича выследить! — мелькнуло у него в голове. — Что он будет делать? Попытается сначала извести нас, а потом убить законного наследника престола?.. Но не бывать этому!»