– Прошу извинить меня за вопрос, мистер Первис, но вас это не удивило?
– Признаюсь, да, весьма удивило.
– У мисс Аранделл уже имелось завещание?
– Да, которое она составила.
– И согласно которому, после незначительных отказов, все ее состояние доставалось ее племяннику и племянницам?
– Основная часть ее состояния делилась поровну между детьми ее брата Томаса и дочерью ее сестры Арабеллы Биггс.
– Что же произошло с тем завещанием?
– По просьбе мисс Аранделл я захватил его с собой, когда двадцать первого апреля посетил ее в «Литлгрин-хаусе».
– Был бы крайне признателен вам, мистер Первис, если бы вы изложили в подробностях все, что произошло в этот день.
Адвокат помолчал минуту-другую.
– Я прибыл в «Литлгрин-хаус» в три часа пополудни, – размеренным тоном начал он. – Меня сопровождал один из моих клерков. Мисс Аранделл приняла меня в гостиной.
– Как она выглядела?
– Неплохо. Вид у нее был бодрый, хотя она и опиралась при ходьбе на трость. Насколько я понимаю, из-за недавнего ее падения. А вообще-то она, по-моему, чувствовала себя неплохо. Мне, правда, показалось, что она немного нервничает и возбуждена.
– Была ли при ней мисс Лоусон?
– Когда я приехал, она была при ней. Но тотчас же удалилась.
– А затем?
– Мисс Аранделл спросила меня, выполнил ли я ее просьбу и привез ли с собой новое завещание, чтобы она могла его подписать.
– Да, ответил я. Я… – Он запнулся, но после паузы продолжил несколько напряженным голосом: – Я все же вам признаюсь: насколько позволяли приличия, я решился воздействовать на мисс Аранделл. Я осмелился заметить, что новое завещание может оказаться вопиюще несправедливым по отношению к ее родственникам.
– И что же она вам сказала?
– Спросила, неужто она не вправе распоряжаться своими собственными деньгами. Конечно, вправе, ответил я. «Превосходно», – отозвалась она. Я напомнил ей, что она познакомилась с мисс Лоусон совсем недавно, и спросил, уверена ли она, что ее родственники такое заслужили. «Мой дорогой друг, я в полной мере отдаю себе отчет в том, что делаю». Таков был ее ответ.
– Вы говорите, что она была возбуждена?
– Я в этом совершенно не сомневаюсь, но… поймите меня правильно, мосье Пуаро, она была в совершенно здравом рассудке и имела полное право распоряжаться собственным имуществом. Я буду настаивать на этом в суде, хотя мои симпатии целиком на стороне родственников мисс Аранделл.
– Что ж, это вполне резонно. Продолжайте, прошу вас.
– Мисс Аранделл прочла свое прежнее завещание и затем протянула руку за тем, которое я составил по ее просьбе. Должен сказать, что я бы предпочел составить черновик завещания, но из ее слов по телефону я понял, что ей требуется вариант, готовый для подписи. Составить его мне не стоило никакого труда, поскольку условия завещания были весьма простыми. Она перечитала его и, кивнув, сказала, что хочет подписать немедленно. Я понял, что просто обязан еще раз выразить свои сомнения. Она довольно терпеливо меня выслушала, но сказала, что решения своего не переменит. Я позвал моего клерка, и они вместе с садовником присутствовали в качестве свидетелей при подписи завещания. Служанки в данном случае свидетелями быть не могли, поскольку являлись стороной заинтересованной.
– И затем она отдала завещание вам на хранение?
– Нет, она положила его в ящик бюро и заперла.
– А что она сделала с первым завещанием? Разорвала?
– Нет, заперла вместе со вторым.
– И где их нашли после ее смерти?
– В том же ящике. Поскольку я был ее душеприказчиком, то мне были переданы ключи, поэтому я просмотрел все бумаги и деловые документы.
– В ящике оказались оба завещания?
– Да, именно там, куда она их положила.
– Вы не спросили ее, чем объясняется такая внезапная перемена?
– Спросил. Но вразумительного ответа не получил. Она знает, что делает. Вот и весь ответ.
– Тем не менее вы были удивлены ее поступком?
– Очень. Мисс Аранделл, я бы сказал, всегда проявляла большой интерес к судьбе своих родственников.
Немного помедлив, Пуаро спросил:
– Вы, разумеется, не беседовали по этому поводу с мисс Лоусон?
– Конечно нет. Это было бы крайне неуместно.
Мистер Первис был несколько шокирован этим вопросом…
– Мисс Аранделл ничем не намекнула на то, что мисс Лоусон известно содержание завещания?
– Наоборот. Когда я спросил ее, известно ли об этом мисс Лоусон, мисс Аранделл буркнула, что ни в коем случае.
Я подумал, что мисс Лоусон и впредь ни к чему знать о том, что завещание составлено в ее пользу. Я намекнул об этом мисс Аранделл, и она со мной вполне согласилась.
– А почему вы об этом подумали, мистер Первис?
Старый джентльмен с достоинством встретил взгляд Пуаро.
– Я считаю, что подобные сведения не стоит разглашать преждевременно. Кроме того, это может обернуться разочарованием.
– Ах! – Пуаро глубоко вздохнул. – Насколько я понимаю, вы не исключали, что мисс Аранделл в ближайшем будущем может еще раз передумать?
– Вот именно, – кивнул адвокат. – Я решил, что мисс Аранделл сильно повздорила с родственниками. И подумал, что она, как только поостынет, еще пожалеет о своем скоропалительном решении.
– Ну а что бы она сделала, поостыв?
– Попросила бы меня подготовить очередное завещание.
– А разве ей не проще было бы уничтожить новое завещание, ведь в таком случае старое вновь обретало силу?
– Это несколько спорная точка зрения. Все предыдущие завещания как бы отменяются наследодателем.
– Но мисс Аранделл могла и не знать, что по закону следует действовать именно так. Возможно, она считала, что, уничтожив последнее завещание, она делает действительным предыдущее.
– Вполне возможно.
– Значит, если бы она уничтожила последнее и не успела перед смертью написать новое, ее состояние перешло бы к членам ее семьи?