– Я ничего не знаю, сеньор, – запротестовала Радегунда.
– Я не настаиваю, сеньора, но если вам понадобится совет мудрого человека, то вы можете безбоязненно обратиться ко мне.
Граф Септиманский жестом подозвал приживалок и передал им из рук в руки испуганную голубицу. Он надеялся, что у младшей дочери коннетабля Виллельма достанет смелости, чтобы добыть столь нужные сведения. Граф был почти уверен в том, что грехопадение королевы Тинберги состоится сегодня ночью, именно с этой целью заманивает ее в свой дом коварный Раймон Рюэрг. Отстаивать честь прекрасной дамы Бернард не собирался, но ему нужны были достоверные сведения о шашнях Тинберги с Лихарем Урсом, и он готов был на очень большие издержки, чтобы эти сведения получить.
Радегунду намеки сеньора Септиманского напугали и насторожили. Речь шла уже не только о ее семейном счастье, но и о куда более серьезных вещах. Она не стала бы пенять мужу, если бы он завел распутную девку, ибо все мужчины одинаковы и всегда ищут на стороне то, что можно получить на семейном ложе. Капитан Рюэрг был в этом отношении не лучше и не хуже других. И пока он тискал служанок, Радегунда не обращала внимания на его мелкие прегрешения, но появление в их доме Сенегонды изменило все. Эта женщина была уже далеко не молода, но возраст не помешал ей завладеть телом и душой Раймона, который тут же сильно изменился. Он перестал обращать внимание на супругу, и причиной тому была не только ее беременность.
Радегунду насторожил случайно подслушанный сегодня поутру разговор, и она поспешила в королевский замок, чтобы предупредить Тинбергу. Увы, королева не захотела понять свою подругу, более того, высмеяла ее страхи, из чего Радегунда заключила, что она неравнодушна к человеку, которого Раймон сегодня поутру назвал оборотнем. Молодая женщина, возможно, утвердилась бы в мысли, что все ее страхи есть лишь следствие беременности, если бы не встреча на лестнице королевского замка с сеньором Септиманским. Граф Бернард достаточно ясно дал понять, что опасения несчастной Радегунды далеко не беспочвенны и что ее мужу и ее еще не родившемуся ребенку грозит серьезная опасность.
Ночь уже вступала в свои права, но Радегунда, устроившись на ложе и отослав прочь служанок, засыпать не собиралась. Она ждала приезда гостей и не ошиблась в своих ожиданиях. За окном послышался топот копыт. Радегунда скользнула с ложа и, путаясь в подоле рубашки, приникла к окну. Сквозь промасленную материю ничего практически не было видно, и ей пришлось чуть приоткрыть раму. С улицы потянуло холодом, и она невольно поежилась.
Всадников было двое. Сначала ей показалось, что это мужчины, но, присмотревшись, она узнала Тинбергу. Эта отчаянная девчонка все-таки рискнула покинуть королевский замок, несмотря на намеки и прямое предупреждение Радегунды. Что ж, тем хуже для нее. Человек, вышедший на крыльцо со светильником в руках, был, конечно, Раймон. Радегунде не пришлось долго присматриваться, чтобы его опознать.
Женщина какое-то время стояла у окна, ожидая еще одного участника предстоящей мистерии, но он так и не появился. Радегунда вернулась к сундуку, накинула на плечи черный плащ и неслышной тенью скользнула к выходу. Для нее в этом доме не было секретов. Раймон сам показал ей тайный ход, которым она могла воспользоваться в случае опасности. Сегодня опасность ей вроде бы не грозила, но она без колебаний потянула рычаг и ступила в пугающую темноту, образовавшуюся на месте стены, казавшейся несокрушимой. Она знала место, где Раймон принимает ночных гостей, но до сих пор не решалась потревожить его в ночных занятиях даже взглядом. Сегодня ей показалось, что настал час откровения.
Радегунда приникла к небольшому оконцу, проделанному, видимо, для того, чтобы в потайной ход попадал воздух. Она ожидала увидеть мужа в объятиях колдуньи, но Раймона в комнате не было. Зато перед камином стояли две обнаженные женщины. Та, что повыше, была Тинбергой, та, что пониже, – ненавистной Сенегондой. Когда-то эта женщина была няней в доме Виллельма, но младшей дочери коннетабля удалось избежать ее цепких лап. Уже тогда маленькая Радегунда ненавидела ее всей душой, теперь причин для ненависти у нее стало еще больше. Проклятая язычница проникла в ее семью и плела здесь свои паучьи сети. Радегунда испытала чувство неловкости, разглядывая обнаженные тела, освещенные огнем камина, но прервать наблюдение она не рискнула. В эту минуту ей казалось, что в комнате решается и ее судьба.
– Ты уверена, что огонь очистит меня от греха? – услышала Радегунда приглушенный голос Тинберги.
– Не сомневайся, сеньора, в этом мире нет силы, способной одолеть силу огня, – отозвалась колдунья.
– А что если он действительно демон? – в голосе Тинберге прорезался страх.
– Он служит Старому богу, в котором есть много силы, дарованной богом истинным, но взять ее могут только избранные. И только избранные могут пользоваться ею, не навредив при этом ни своей душе, ни душам своих близких.
– Что я должна для этого сделать?
– Ты должна пройти по огненной тропе, – спокойно сказала колдунья и взмахнула рукой.
Радегунда едва не вскрикнула от изумления, увидев на каменных плитах зала полосу алеющих угольков. Ведьма звала несчастную Тинбергу в ад и даже вымостила для нее дорогу.
– Но это невозможно! – ахнула грешница.
– Я же иду, – холодно сказала ведунья и первой ступила на горячие угли.
Тинберга содрогнулась всем телом, но Сенегонда как ни в чем не бывало двигалась по огненной тропе. Глаза ее, обращенные к жертве, горели столь же ярко, как раскаленные угли под ее босыми ногами.
– Иди за мной, сеньора. Велес жаждет. Там, впереди, нас ждет тот, в чьих жилах течет его горячая кровь. Иди же. Иди за мной и ничего не бойся.
Тинберга словно завороженная двинулась вслед за колдуньей по раскаленным углям к тому, кто уже поджидал ее. Страшное, заросшее шерстью существо с чудовищно оскаленной пастью вдруг появилось неведомо откуда в дальнем конце зала. Возможно, это был медведь, возможно, сам таинственный бог Велес, но так или иначе уже через мгновенье Тинберга упала в его объятия.
Наверное, Радегунда закричала бы или бросилась бы бежать подальше от страшного зрелища, но у нее разом отнялись и ноги, и язык. Словно парализованная она стояла подле своего оконца и, теряя остатки разума, смотрела, как монстр ласкает несчастную Тинбергу, чьи стоны стояли у нее в ушах. Кажется, Радегунда все-таки не выдержала ужасного зрелища и закрыла глаза, а когда вновь открыла их, то все уже было кончено. Его уже не было. Умиротворенная Тинберга сидела на скамье у камина, а за ее спиной медленно гасла огненная тропа.
Опомнилась Радегунда только на собственном ложе. Ее трясло от пережитого ужаса. А главное, она никак не могла понять, зачем Тинберге понадобилась эта жуткая предосудительная связь то ли с языческим богом, то ли со зверем, то ли с оборотнем. Счастье еще, что все для нее закончилось благополучно. Хотя закончилось ли? Возможно, она сохранила тело, но наверняка потеряла душу, отдав ее демону на растерзание. Сначала Радегунда собиралась рассказать обо всем сестре Хирменгарде, но в последний момент передумала, ибо Хирменгарда, скорее всего, тоже была во власти страшной женщины по имени Сенегонда.