– По-моему, твоя Анхельма лжет от испуга, – усмехнулся Карл.
– Мы обнаружили клочки медвежьей шерсти в доме и во дворе, – возразил Раймон. – Да и слуги, брошенные в подвал, слышали звериный рев. Лихарь Урс принадлежит к роду первых ближников Чернобога в Руси.
– И что с того?
– Ничего, – сухо ответил Раймон. – Просто в словах Анхельмы для меня нет ничего удивительного.
Карл верил и не верил Раймону. О мистерии Белтайн тоже рассказывали много жутких вещей, но Карл увидел в ней только крайнюю степень распутства, возведенную в ранг священнодействия. Его передернуло от отвращения, когда он припомнил поведение матери в ту жуткую для него ночь. Ни одна уважающая себя женщина не станет уподобляться кобыле для случки с заезжим жеребцом.
– По-твоему, Воислав Рерик тоже оборотень, Раймон? – спросил графа Лиможского Карл.
– Он Черный Ворон – вестник смерти. Так, во всяком случае, утверждает бек Карочей, его старый знакомый.
– Это тот хазарский посол, который находился в свите Лотаря при Фонтенуа?
– Да, государь. За смерть варяга он готов выложить очень большие деньги.
Если верить тому же Раймону, то именно этот заезжий бек передал вассалам короля Карла пятьдесят тысяч денариев от монсеньора Николая. Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, куда пойдут эти деньги. Мятеж в Аквитании, возможно, и в Нейстрии будет на руку императору Лотарю и папе Евгению. Потерпев поражение в войне, эти люди сделают все возможное, чтобы поквитаться с победителем. Впрочем, иного Карл от папы и Лотаря не ждал.
– Они должны умереть, Раймон, – холодно сказал он.
– Кто они?
– Я имею в виду Рерика и всех сеньоров, участвующих в заговоре против короля. Ты, Раймон, укажешь ярлу Воиславу на замок, где укрываются заговорщики. Хотя нет, пусть это лучше сделает твой брат. Гарольд – человек простоватый, ему будет больше веры. После того как ловушка, расставленная на варяга, захлопнется, ты, граф Лиможский, похоронишь победителей. Не думаю, что у тебя будет много работы. Надо полагать, викинги дорого продадут свою жизнь. Сколько мечников под рукой у ярла Воислава?
– Около трехсот.
– А у заговорщиков?
– Более тысячи.
– Думаю, моей личной дружины тебе хватит, чтобы разрешить конфликт в нашу пользу.
– Хватит, государь.
– Я очень на тебя надеюсь, Раймон.
Кажется, Гарольд был не на шутку огорчен ночным происшествием. Он почему-то вообразил, что граф Раймон Лиможский должен бросить все свои дела и заняться поисками пропавшего варяга. Он, видите ли, считает, что задета честь дома Рюэргов. Ну что ж, самое время старшему брату подсказать младшему, где ему искать обидчиков. Король Карл прав, Гарольд действительно простоват и легко поддается чужому влиянию. Кроме того, он не понимает, что дружба с язычниками бросает тень не только на него самого, но и на графа Лиможского, и на сестру Володраду, которой суждено стать новой королевой.
Карл в последнее время буквально пышет ненавистью к еретикам. И дело здесь, как подозревал Раймон, не столько в Тинберге, спутавшейся с оборотнем, сколько в Юдифи. Надо полагать, для юного короля распутное поведение матери явилось тяжким ударом. Он заподозрил Юдифь в измене не только вере, но и своему сыну королю. Правда, здесь не обошлось без влияния епископа Драгона, который усмотрел в любовной интрижке императрицы полномасштабный заговор с целью отстранения Карла от власти и возвышения пришлого варяга. Раймон в заговор императрицы и Воислава Рерика не верил, но и разубеждать Карла не стал, дабы не нажить лютого врага в лице Драгона.
– Ты напрасно упрекаешь меня в бездействии, – спокойно сказал Раймон брату. – Я уже установил, что во главе людей, напавших на наш дом, стояли сеньоры Анжерский, Вьенский и Септиманский. Первым двум, как ты знаешь, было что предъявить твоим друзьям-варягам. А граф Бернард, видимо, принял участие в убийстве Лихаря Урса из любви к интригам.
– Где они сейчас находятся?
– В замке Баракс, – охотно откликнулся Раймон. – Если Лихарь Урс еще жив, то они прячут его именно там. Как ты знаешь, этот замок плохо укреплен, и он вполне по зубам ярлу Воиславу.
– Ты должен помочь Рерику, – вскочил на ноги Гарольд.
– Нет, дорогой братец, Раймон Рюэрг мог действовать по своему почину, но граф Лиможский, верный вассал короля и капитан его дружины, такого права не имеет. Доказательств вины сеньоров Анжерского, Вьенского и Септиманского у нас нет, следовательно, король в данном случае бессилен. Единственное, чего мне удалось добиться от Карла, так это невмешательства. Король закроет глаза на действия Воислава Рерика, если тот представит ему труп Лихаря Урса. В конце концов, ярл вправе отомстить графам за убийство своего человека. Не думаю, что сеньоры Нейстрии, Франкии и Аквитании станут предъявлять по этому поводу претензии своему королю. Ты меня понял, Гарольд?
– Я тебя понял, Раймон.
Гарольд не поверил брату и имел для этого веские основания. Более того, у него практически не осталось сомнений в том, что это именно Раймон подставил под мечи озверевших сеньоров несчастного Лихаря Урса. Знал Гарольд и причину, по которой он это сделал. Раймону нужно было опорочить Тинбергу не только в глазах короля, но и в глазах франкских епископов, ибо папа никогда бы не дал королю Карлу разрешение на развод, если бы речь не шла о еретичке. Вот почему Карлу и Раймону так важно объявить Лихаря Урса оборотнем.
И надо признать, что этим людям удалось своего добиться. Теперь у них более чем достаточно свидетелей, готовых на любом суде подтвердить, что они видели собственными глазами чудесное превращение варяга в медведя. Вот почему так старается Анхельма, рассказывая всем желающим о страшном событии, произошедшем в доме Рюэргов. Да и количество убитых мечников как нельзя лучше подтверждает слова хитрой дочери центенария Гуго. Никто в здравом уме и твердой памяти не поверит, что один человек способен уложить стольких испытанных бойцов. Однако Гарольд, видевший Лихаря в деле во время штурма крепости Дакс, был уверен, что этот человек способен и на большее.
– Они прячутся в замке Баракс, – с порога объявил Рерику Гарольд.
– По коням, – коротко бросил Воислав боготуру Драгутину, стоявшему в напряженной позе у окна.
– Подожди, – остановил варяга Гарольд. – Мне кажется, что они устроили там для тебя ловушку.
– Кто они?
– Вероятно, сеньоры. Но не исключено, что им помогут король Карл и мой брат Раймон.
– Даже так, – криво усмехнулся Воислав. – А что же Юдифь?
– Похоже, она знала о готовящейся засаде на Лихаря, – вздохнул Гарольд. – Во всяком случае, так утверждает Анхельма. Дело в том, что король Карл был на холме в ту ночь, когда ты с Юдифью… В общем, тебе, Воислав, лучше знать, чем вы там занимались. Юдифи это грозит отлучением от церкви. Слишком много свидетелей, готовых уличить ее в ереси.