Нет слов, Драгутин действовал успешно, но действовал он далеко не всегда к пользе князя Всеволода, которого все чаще оттирали в сторону при решении многих вопросов, да к тому же пытались рассорить с каганом, что могло привести к новым печенежским набегам на радимичские земли. Приезд кудесника Солоха в стольный град не был, конечно, случайностью. Даджаны тем самым давали понять радимичским старейшинам и хазарским ганам, что не оставят союзников в беде. Но Торуса в последнее время не верил уже и кудесникам. Взять ту же Всемилу – только слепой не увидел бы ее бабьей страсти к боярину. Торуса имел все основания полагать, что не столько волею Макоши оказался Драгутин на священном ложе, сколько хотением ее первой ближницы, которая принудила богиню к этой связи, чтобы избавить своего любовника от возможных подозрений со стороны волхвов Велеса, а, возможно, и Даджбога. То, что боярин не моргнув глазом сначала возлег на священное ложе, а потом с него поднялся целым и невредимым, говорило, что он либо чист как слеза младенца, либо за ним стоят небесные силы, с которыми вынуждена считаться даже гневливая Макошь. Последнее предположение было, конечно, из ряда вон выходящим, но ведь и поведение Драгутина не укладывалось в Торусовы представления о том, что допустимо для божьего ближника, а что нет.
В воротах родного городца Ревун порадовал Торусу доброй вестью: Дарица разродилась от бремени двумя детьми сразу. При виде новорожденных Торуса испытал радость, но к этой радости примешивалась и доля тревоги, которую он попытался скрыть от жены. Однако Дарица, успевшая изучить мужа, эту тревогу заметила и глянула на Торусу с удивлением:
– Что случилось?
– Пока все в порядке, – улыбнулся боготур. – Да пребудет над нашими детьми благословение Велеса и Макоши.
Дарица сама взялась кормить мужа, не передоверяя эту обязанность челядинкам. При этом она время от времени поглядывала на Торусу, словно ждала от него объяснений.
– Зачем Шатуненок приезжал в городец? – спросил боготур.
– Я его не видела, ко мне поднималась только Ляна.
– Давно хотел тебя спросить – ведь Ляна дочь кудесницы Всемилы?
– Дочь, – подтвердила Дарица, – но об этом не принято говорить вслух. У простой ведуньи могут быть дети, но кудесница обязана отринуть все земные связи.
– Наверное, присутствие Ляны возле матери вызывает пересуды среди ведуний богини?
– Не пойму, к чему ты клонишь?! – рассердилась Дарица.
– Ответь мне на вопрос – если тайным мужем богини Макоши станет отец ведуньи Ляны, то это ведь упрочит ее положение среди ближниц Макоши? Никто не посмеет сказать, что кудесница идет против воли богини, ибо и Макошь, и Всемила любят одного и того же мужчину. Рожая Ляну, Всемила выполняла тайную волю богини, которая в поисках мужа, достойного своего ложа, давно уже обратила внимание на Драгутина. Таким образом, Ляна плод любви не только Всемилы, но и богини Макоши к одному мужчине. У ведуньи Ляны в связи с этим появляется право не только жить рядом с кудесницей на правах дочери богини, но и со временем занять место первой Макошиной ближницы. Кому же быть кудесницей, как не дочери богини Макоши?
– Ну и что?
– Боярин Драгутин, используя любовь к нему кудесницы Всемилы, расставляет женщин из вашей семьи на самые ближние к богине Макоши места.
– Ты забыл, что Драгутина поддерживает кудесник Сновид.
– Недавно я узнал, что боготур Вузлев, которого считают внуком Сновида, берет в жены дочь князя Яромира, тоже Макошину ведунью, а боярин Ратибор, ваш с Драгутином братан, в свою очередь женится на единокровной сестре Вузлева Синильде.
– И что здесь плохого?
– Плохо здесь то, что кудесник Сновид, способствуя возвышению своей семьи за счет родства с Великим князем Яромиром, хочет ущемить интересы и права Великого князя Всеволода.
– А тебе до этого какое дело?
– Я присягал Всеволоду и данной клятвы не нарушу.
– Прежде чем присягать князю, ты присягнул Велесу-богу, – сердито отозвалась Дарица. – И прежде чем думать о княжьем интересе, ты должен подумать о божьей правде. Каган Битюс не только сам кланяется пришлому богу, но и принуждает к этому ганов Хазарии и Руси. Радимичские старейшины колеблются. Князь Всеволод слаб: еле-еле удалось уговорить его отречься от родовича Твердислава, предавшего Велесову правду. У Всеволода только один сын, да и тот слаб здоровьем. А о братьях Великого князя доброго слова не скажешь, это ты знаешь не хуже меня. Никто на власть Всеволода не покушается, но волхвы славянских богов не имеют права допустить, чтобы на великом столе радимичской земли утвердился Борислав Сухорукий.
После слов Дарицы до Торусы наконец дошло, в чем суть игры, которую ведут с помощью боярина Драгутина кудесники славянских богов. Смущал его, правда, Шатуненок. Торуса уже успел выяснить, что урсы числят Искара в сыновьях и внуках ближников Лесного бога, которого прежде кудесники и волхвы относили к нечистой силе, а ныне, похоже, решили возвысить до уровня славянских богов, чтобы утихомирить вечно бунтующих урсов. Подобные действия кудесников Торуса готов был одобрить – худой мир лучше доброй ссоры. Другое дело – всегда ли интересы боярина Драгутина совпадают с интересами кудесников славянских богов, или у него есть еще и своя тайная цель?
– Хочу тебя о брате спросить – вы ведь разными матерями рождены?
– Разными, – кивнула головой Дарица. – Драгутин меня на двадцать лет старше. Первый раз я его увидела, когда мне было десять лет.
– Ты что, взаперти жила?
– Почему взаперти? – засмеялась Дарица. – Просто в пору моего младенчества Великим князем был брат моего отца Богуслав. Между Яромиром и Богуславом шла страшная распря, и Драгутин вынужден был скрываться в чужих краях. Именно в ту пору он познакомился с Всемилой. А вернулся Драгутин уже после смерти Богуслава, когда на великий стол взошел наш отец Яромир.
По прикидкам Торусы, отсутствовал мятежный боярин долгонько – лет десять. За эти годы можно было поменяться не только ликом, но и душой. Чем занимался Драгутин в чужих землях, с какими людьми общался и какие обязательства на себя брал?
– Ты откуда знаешь Раду? – спросил Торуса и, похоже, застал врасплох свою разумницу жену.
– Была она близка к моему брату, но виделись мы мельком и только однажды. Рада выдавала себя за ведунью из Макошиной обители, разрушенной каганом Битюсом.
Причин сомневаться в словах Дарицы у Торусы не было, но и верить ей безоглядно тоже не следовало. Дарица – ведунья Макоши и уже в силу этого обстоятельства не может быть до конца искренней с мужем.
– Тебе Искар никого не напоминает?
– А кого он мне может напоминать? Его мать умерла почти двадцать лет назад. Отец, урс, сгинул в то же время. Не веришь мне, так расспроси Лепка, он подслушал разговор Горелухи с Шатуненком о событиях тех давних лет.
С Лепком Торуса, разумеется, поговорил. Вилявый тивун клялся, что рассказал все боготуру как на духу, но подозрений Торусы он этим не развеял. Скорее всего, Лепок рассказал только то, что позволила ему рассказать Дарица. Правда, боготур узнал много интересного о Листяне, сыне его Лихаре и об урсах.