— Слава богу, — облегченно вздохнул мажордом. — Все уже закончилось.
— А суккуб?
— Дьяволица исчезла.
— Ну вот видите, — подбодрил я Антуана. — А вы боялись.
— Да, но ведь вы обещали чудесные превращения. А я не видел ни медведя, ни Марка де Меласса.
— Я всего лишь сказал, что во время соития могут возникнуть побочные эффекты. Вы же не будете отрицать, что суккуб все-таки был? Правда, я не уверен, что он имел отношение к графу и графине.
По-моему, он являлся, чтобы напомнить о грехах другого человека.
— Вы имеете в виду меня? — расстроенно произнес мажордом.
— Не волнуйтесь, господин Антуан. Я буду нем как рыба. В конце концов, подобные казусы случаются с самыми благочестивыми людьми. Вы ведь читали жития святых подвижников? Тут ведь важно, что вы устояли и, несмотря на чинимые демоном в женском обличье препоны, выполнили свой долг вассала.
Первая часть задуманного мною плана завершилась под звук фанфар и рокот барабанов. В переносном, разумеется, смысле. Самое время было подумать о достойном завершении блистательного плана. В этой связи я возлагал большие надежды на Вацлава Карловича Крафта. Именно он должен был перехватить на выходе Марка Ключевского и задержать до моего прибытия. Должен сказать, что Крафт не только оправдал возлагаемые надежды, но и в своем служебном рвении превысил полномочия. В общем, когда я спустился в подземелье, герой-любовник лежал в беспамятстве на каменных плитах, а над ним в позе палача стоял Вацлав Карлович, держа в руках увесистую дубинку.
— Надеюсь, вы его не убили? — осуждающе покачал я головой.
— Извините, погорячился, — отозвался Крафт. — Будем надеяться, что череп этого негодяя так же крепок, как и мой.
К счастью, расчеты Вацлава Карловича на крепкое здоровье Марка оправдались. Молодой человек глубоко вздохнул и пошевелил рукой. Я уже собирался обратиться к связанному по рукам и ногам предателю с вопросом, но тут в процесс дознания самым хамским образом вмешался шевалье де Перрон, который вздумал угрожать мечом занятым серьезными проблемами людям. Похоже, неугомонный Бернар услышал шум в подвале и бросился на помощь другу, не разобрав в темноте, что дело ему придется иметь не с вором или грабителем, а с демоном ада, то есть со мной. Удар кулака, вынырнувшего из полумрака, махом остудил пыл отважного рыцаря и на некоторое время поверг его в прострацию. Пока де Перрон отдыхал на каменных плитах рядом со своим другом Марком, я забрал его меч и на всякий случай связал ему руки.
Дабы не занимать главный проход, мы отвели своих очнувшихся пленников в подсобное помещение, которое по чистейшей случайности оказалось пыточной камерой. Здесь хранились любопытные приспособления для ломания, дробления и выворачивания человеческих рук и ног. На тонкие поэтические натуры весь этот пыточный инструментарий мог произвести весьма негативное впечатление. И, надо сказать, произвел. Де Перрон едва не потерял сознание во второй раз, и мне пришлось слегка похлопать его по щекам, дабы вернуть к жизни.
— Вы собираетесь нас пытать? — хрипло спросил сильно побледневший Марк.
— А как еще прикажете поступать с человеком, который обманом проникает в спальню чужой жены с явным намерением оскорбить честь ее мужа. Стоит мне только рассказать графу, что в подвале его замка задержан небезызвестный ему Марк де Меласс, как с вас, любезнейший, снимут шкуру. Говорят, старик лют в гневе. Вас объявят инкубом, дорогой Марк, и сожгут на костре. А вашего приятеля повесят как пособника нечистой силы. Кстати, Марк де Меласс — это ваше настоящее имя?
— Допустим. Что вам от нас нужно?
— Верни прибор, — ткнул кулаком под ребро коварному похитителю Крафт.
— У меня его нет, я передал его монсеньору Доминго.
— А кто он такой, этот таинственный монсеньор?
— Самый могущественный маг в подлунном мире. Во всяком случае, так он себя называет в узком кругу преданных сторонников.
— И вы, Марк, входите в их число?
— Да.
— А зачем вашему магу понадобился Грааль?
— Он хочет стать бессмертным.
— Зачем он убил рыцаря Гийома и похитил мою жену?
— Не знаю. Но вероятно, ему зачем-то понадобились вы, Чарнота.
— Вы проводите нас к монсеньору Доминго, Марк. И не вздумайте шутки шутить!
— Как вам угодно, Чарнота, — пожал плечами Ключевский, — хотя на вашем месте я бы не торопился в пасть дракона.
Я поручил Вацлаву Карловичу отконвоировать пленных по подземному ходу на свежий воздух, а сам отправился за лошадьми. Будучи человеком воспитанным, я не мог покинуть замок, не попрощавшись с его владельцем. Благородный Жофруа был свеж, бодр и полон энергии. Мажордом Антуан являл собой полную противоположность графу и всем своим видом напоминал выжатый лимон.
— Вы полагаете, что наш план удался, сир Вадимир?
— А какие в этом могут быть сомнения, благородный Жофруа? Мы с господином Антуаном видели все своими глазами.
— Да, но сам я практически ничего не помню.
— Так ведь я вас предупреждал, граф, о возможных побочных эффектах. И, поверьте мне на слово, частичная потеря памяти не самый тяжкий из них. Все могло быть значительно хуже.
— Это правда, — поддакнул мне со вздохом Антуан.
— То есть я не превращался в зверя?
— Нет. Разве что шерсть временами появлялась на загривке.
— Но ведь это мелочи, — пожал плечами граф.
— Безусловно, — дуэтом подтвердили мы с господином Антуаном.
— Вы нас покидаете, сир Вадимир?
— Увы, сир Жофруа. Я зашел поблагодарить вас за гостеприимство. И сохраню о нашей встрече самые благоприятные воспоминания. В наше время редко встретишь сеньора столь умного и добродетельного.
Граф де Грамон порозовел от удовольствия, однако озабоченность не покинула его благородного чела. Наступил самый щекотливый момент в разговоре, чреватый для графа большими материальными издержками. Ибо, следует самокритично это признать, услуги магов и чародеев всегда недешево обходятся клиентам.
— Сто золотых монет, — выдержав паузу, назвал я сумму.
— Сколько? — побурел от волнения граф.
— Семьдесят пять, — быстро исправился я.
Сошлись на пятидесяти. Причем обе высокие договаривающиеся стороны сочли себя в этой сделке пострадавшими. Я утешал себя расхожей фразой «с паршивой овцы хоть шерсти клок», а мой оппонент, видимо, считал, что могло быть и хуже. Так или иначе, но расстались мы с графом почти дружески. Я передал полученные от благородного Жофруа деньги мажордому Антуану и попросил его переправить их в замок Руж отцу Жильберу.
— Да поможет вам небо в ваших трудах, сир, — благословил меня мажордом.
— И вам всего хорошего, Антуан, — не остался я в долгу.