Вместо ответа Локо подал отцу пергамент.
— Что это? — Де Увал поднес развернутую бумагу к самому носу.
— Это было найдено у одного из погибших монахов.
— Чушь какая-то. Полагаю, в твоем распоряжении нет ни одного толкового толмача? Я тебе помогу — оставь. Что ты собираешься делать?
— Для начала установить, точно ли убитые были единоверцами. Опросить озанавского старшину. Ведь драка началась по какой-то причине? По какой? Далее. Орки, а их, кстати, было тоже двое, были убиты арбалетными болтами. А вот монахи… Их забили насмерть. Ни одной резаной раны. Почему? Это больше походит на расправу, казнь, а не на «случайную потасовку». Здесь мы можем только догадываться. Сейчас я отправляюсь в «Дом». Как только будут какие-либо новости — я немедленно сообщу.
— Хорошо, — кивнул принц. — Действуй. Позволю себе усложнить твою задачу. Через четыре дня наш Владыка собирался принять Единоверие. Ты представляешь, во что может вылиться этот инцидент?
Локо склонил голову.
— Иди, — устало молвил Де Увал. — И возвращайся только с хорошими известиями.
На удивление, старшина озанавских переселенцев был молод. Вряд ли ему исполнилось даже тридцать, и это привело Мийяру поначалу в легкое замешательство.
Парень стоял, широко расставив ноги, с гордо поднятой головой, не мигая уставившись в одну точку куда-то за спиной старшего тайника.
«Странно… следов побоев не видно. Сдался без боя?»
— Где взяли? — обратился Локо к кому-то из троих зрячих, стоящих по сторонам от озанавца.
— Так это… сам пришел, — буркнул один из тайников, отводя взгляд в сторону, будто сам виноват во всем, что случилось сегодня.
— Даже так… — безразлично протянул Мийяра, откидываясь на высокую спинку деревянного кресла. — Имя есть?
— Ар'нег, — ответил озанавец, почти не разжимая губ.
— Ну и что вы с орками не поделили?
— Нам не нужны были орки. Нам были нужны эти двое.
«Так… это уже интересно. Если этот молодчик не врет, то Уилтаван на грани небольшой религиозной войны… Совсем маленькой — полгорода вырежут, и всё…»
— И зачем вам понадобились единоверцы? — Голос старшего тайника не выражал никаких эмоций.
— Они не единоверцы, — и, не дожидаясь вопроса, продолжил: — Пять лет назад эти двое гостили у нас, в Озанаве. Они принесли нам новую веру. Они сказали, что они посланники Небесной Коровы, и мы поверили им, потому как они затуманили наш разум.
Локо еле сдержался, чтобы не расхохотаться вслух. Он понял, о чем, точнее, о ком, идет речь. Еще в начале года власти целых шести королевств объявили в розыск двух проходимцев, выдающих себя за посланников новой веры. И каждый раз — новой. Все вставало на свои места, осталось только дослушать повесть этого предводителя южных простаков.
Вошедший младший тайник с поклоном положил на стол исписанный лист.
Из кое-как накарябанного неровным почерком послания следовало, что «утром сего дня двое монахов-единоверцев в сопровождении двух орков вошли в город через Южные ворота, направляясь в северные монастыри. В Уилтаване собирались быть не больше двух дней, дабы отдохнуть и навестить знакомых в квартале… — Здесь старший тайник замер, оторопело перечитывая прыгающие строки, — …в квартале мастеровых и остановиться на ночлег у мэтра Ень-Иро, полуэльфа».
Еле справившись с собой, несостоявшийся ювелир кивнул озанавцу — продолжай.
Ар'нег пустился в рассказ о том, как двое новоявленных святош повергли старые святыни, подменив их… но его уже не слушали — в голове тайника одна за другой мелькали мысли, складываясь в хитросплетенный путаный узор.
Эти двое монахов как-то связаны с колдуном Скорпо? Как? Орки шли с братьями в качестве охранников. Судя по всему, орки были наемниками. Тогда кто так щедро заплатил им за сопровождение и охрану? Только маг. Куда же он послал их… Зачем? И могло ли как-то все произошедшее касаться его, Локо? Или, может быть, его младшего братика — Инвара?.. Письмо. Что в нем? Куда его несли? Зачем?
Надо срочно поторопить отца. Пусть переведут это проклятое письмо!
Мийяра резко встал и, даже не дослушав рассказ, направился к дверям. У самого порога он повернулся:
— Этого пока запереть. Относиться со всем почтением. То, что он сказал, похоже на правду, но требует кое-каких уточнений. Скорей всего, завтра его отпустят. Но это будет только завтра…
Как усердно ни трудились люди родного брата Владыки над письменами, они так и не смогли это перевести.
Выслушав ничего не значащие наставления от принца, Мийяра в сопровождении двух младших тайников направился к отцу Дэниису, первосвященнику единоверцев.
В свое время отец Дэниис потратил немало сил и денег, но добился своего, и великолепной архитектуры, поражающий своим величием и изысканностью Храм Единой Веры стоял на стыке кварталов ремесленников и знати. Тайникам стало известно, что единоверцы умудрились договориться с ночных дел мастерами, дабы те даже не помышляли творить свои воровские дела вблизи Храма. Что в обмен на спокойствие пообещал лихим людишкам отец Дэниис, оставалось только догадываться.
Двери Храма были открыты. Впрочем, они всегда были открыты, и днем и ночью, как завещал Ушедший.
Приказав младшим оставаться снаружи, Локо переступил порог.
Ступая по мозаичному полу вдоль многочисленных скамей, Мийяра невольно восхитился красотой внутреннего убранства. С высокого потолка, словно с небес, глядели искусно нарисованные дети с белыми крылышками за пухлыми плечами. Суровые мудрецы с нимбами над головой, соединив пальцы правой руки в знак креста, казалось, заглядывали в самую душу вошедшего.
Над алтарем клубился ароматный, чуть щекочущий ноздри синеватый дым. А из-за него выглядывало уставшее спокойное лицо Ушедшего. Золотая статуя держала в руках толстый фолиант. На его обложке были начертаны такие же непонятные письмена, что лежали в кармане старшего тайника.
И самое главное — дышалось свободно… легко… И в то же время хотелось пасть ниц и, не сдерживая слез раскаяния, восславив Всевышнего, отдаться ему душой, отрекаясь от ушедших в никуда пустых дней.
Еле поборов головокружение, сын Лысой Мийяры уселся на первую от жертвенника скамью, подобрав ноги под себя. Ждать пришлось недолго. Сбоку послышался легкий скрип двери, и из-за алтаря вышел высокий седобородый старец в вышитых золотом одеждах.
Опираясь на усыпанную каменьями клюку, он внимательно вглядывался в пришедшего. Немного постояв, он прошаркал до скамьи и молча опустился рядом с тайником, хрипло дыша.
— Зачем пришел? — облизав потрескавшиеся губы почти белым языком, прохрипел первосвященник.
— Что здесь написано? — Локо положил перед собой принесенный документ.