Мистический сбой сканирующей техники, подлинное наваждение, сбившее с толку людей и роботов, открыли квестору доступ в проклятый дом. Он понимал, что совершает должностное преступление. Но вместе с тем он не мог упустить фантастический шанс. Да, конечно. Он не успеет побывать во всех одиннадцати квартирах, где совершены нападения на жильцов. Не успеет потому, что, во-первых, Черный Эрго вскоре устранит неожиданную помеху в лице капитана Харибды и все-таки начнет штурм, а это значит, что в распоряжении квестора от силы полчаса на собственное расследование внутри здания. Во-вторых, проникновение Порфирия в дом не останется незамеченным для засевших там преступных сил, будь то люди, роботы или призраки. А следовательно, времени и того меньше – ведь даже специально натасканная Ямайка и другие штурмовики не смогли продержаться внутри и десяти минут!
И все же… зайти хотя бы в одну-единственную квартиру… на это можно решиться.
Скользкие, будто в мыле, ступени. Ржавые стонущие перила. Страшно накренившийся карниз, обрывки кровельного металла нависают над головой, как корявая металлическая челюсть. Квестор поднимался по старинным истертым камням, чувствуя, что с каждым шагом силы оставляют его, тело становится ватным, негнущиеся руки и помертвевшие ноги холодеют и мерзко передергиваются от озноба… Еще на подступах к заколдованному зданию появился вдруг странный, гнилой туман, рыхлыми сгустками волочившийся по земле; возле подъезда он сгустился настолько, что квестору казалось, будто движется он по пояс в молоке.
Сквозь туман едва прослеживался желтый свет скрипучего фонаря, болтавшегося над входной дверью. Квестора неприятно поразил сладковатый трупный запах, подмешанный в скользкий воздух, застоявшийся в колодце старинного двора. Удивительная, мертвая тишина непривычно придавила сердце, заныла в ушах. Даже песчаный ветер не проникал сюда, не в силах пробиться сквозь нагромождения технических галерей, отсекавших некогда парадный, а ныне совершенно разложившийся подъезд от внешнего мира. Тлеющий мусор липкими отсветами подсвечивал ржаво-серые стены подворотен, добавляя в пагубный воздух струю тошнотворного дыма. Зловонное дыхание подъезда стало сильнее. Вот уже видно, как мутно поблескивает рукоять входной двери…
Дверь и не думала открываться, видимо, вышла из строя сенсорная автоматика. Придется самому дергать за ручку… Недоброе предчувствие заставило его задержать – и даже отдернуть пальцы, уже почти коснувшиеся пожелтевшей рукояти. Иногда прямо на ручку входной двери подается напряжение в тысячи вольт. А покойный квестор Луциллий Прозит два года назад коснулся дверной рукояти, смазанной ядовитым клеем, – и умер в страшных муках на пороге собственного дома…
Впрочем, обошлось. Предательским скрежетом, скрипом и треском входная дверь оповестила зачарованную башню о явлении квестора. В тот момент, когда правая нога Порфирия Литота переступала просевший каменный порог здания, глухой и длительный скрип донесся откуда-то сверху, со второго этажа. В ту же секунду – вон там! – будто фонариком тронули сумрак в гулкой глубине черного подъезда! Квестор успел заметить голубоватый отблеск на потолке…
Стараясь не наступать на осколки и лужи, квестор прокрался мимо черной дыры, ведущей в комнатку консьержа, – оттуда сильно тянуло гарью, прямо на пороге чернела оторванная конечность механического швейцара. Почтовые ящики, темневшие вдоль стен, были уже мертвы, их ржавые челюсти раскрылись, роняя на пол серые листы корреспонденции. В пустой колясочной холодно поблескивал одинокий скелет инвалидной коляски – в отсветах мертвенно-голубой лампы он показался Порфирию средневековым пыточным креслом с голографической гравюры Грельбмана.
Квестор замер у стены, задыхаясь от ужаса: впереди, в каких-нибудь пяти метрах – там, где по пыльным стенам перебегают багровые отсветы мерцающих лифтовых индикаторов, – на полу что-то чернело, большое и рыхлое, похожее на мертвое тело штурмовика в тяжелом боевом скафандре.
Внезапно – квестор дернулся, больно врезаясь спиной в стену – с диким скрежетом раскрылись двери лифта. Содрогаясь и лязгая, как дверцы склепа, они раздвинулись сами собой, будто приглашая квестора войти. Из кабины выплеснулся мерцающий зеленый свет морфиритовых ламп, из щелей потянуло холодом шахты. Вцепившись обеими руками в рукоять «сундука», Порфирий попятился, плечом продавил тугую дверь пожарной лестницы: нет, он не самоубийца. Если лифт сам приехал за ним, это неспроста. Спасибо, мы лучше пешком.
Едва ступил на лестницу, нога попала на скользкое: какие-то шарики! Успел схватить перила, удержался – из-под подошвы со звоном покатились пустые гильзы. Здесь была перестрелка? Под ногами невнятно белел скомканный газетный лист; квестор различил огромные буквы заголовка: «ПРАЗДНИК ВАМПИРОВ».
Порфирий поднес к глазам цифровое запястье. Оранжевый экран пугливо теплился во мраке. Подрагивающим пальцем квестор надавил пару кнопок: на экране раскрылся поэтажный план проклятой башни. Итак, если пробежать один пролет вниз, попадаем в минус первый уровень подземного гаража. Если же двигаться вверх, сначала будет технический бельэтаж с прачечными и сушилками, а потом – первый жилой уровень. Номера квартир – первая и вторая, обе заброшены. Смотрим далее, второй этаж… квартира номер 3 – офис общественного движения «Электростальские партизаны публичной куртуазности», квартира номер 4 – персональные апартаменты гражданки Хари Камбио Эрцгерц.
Часто дыша, квестор затыкал по кнопочкам, уточняя информацию по четвертой квартире: во сколько произошло нападение и какие повреждения нанесены квартиросъемщице? Экранчик подмигнул и выдал неожиданный ответ:
«Нападение на жильца не зарегистрировано».
Вот подарок! Стало быть, это одна из четырех квартир, жильцы которых не пострадали от преступников? Значит, госпожа Хари Камбио тихо-мирно дремлет в своей кроватке, даже не подозревая, что на соседей совершаются жуткие нападения, а весь дом оцеплен тройным кольцом вразумителей… А может быть, наоборот: она прячется за запертой дверью, в ужасе прислушиваясь к диким крикам, доносящимся из соседних комнат? Может быть, она видела преступников?
Хе-хе. Вот куда нужно идти в первую очередь. Во-первых, гражданке Эрцгерц скорее всего необходима срочная помощь. Ее могут атаковать с минуты на минуту, и тогда следствие лишится драгоценного свидетеля. Закон «О защите свидетелей» от июльских ид 2087 года предписывает охранять очевидцев как зеницу ока! Квестор спасет несчастную гражданку – и допросит прямо на месте (а стало быть, получит от нее эксклюзивную информацию раньше, чем Черный Эрго и ведьма Харибда). Более того. Если Порфирию все-таки удастся выбраться живым из этой заколдованной башни, он сможет оправдаться перед судьями тем, что по зову гражданского и профессионального долга дерзнул пренебречь служебными инструкциями и отважился на самовольный проход в оцепленную башню единственно ради благородной цели: для спасения жизни свидетеля.
Возможно, ошибка преторианских штурмовиков как раз в том и заключалась, что они сразу ломились в квартиры, где на жильцов были совершены нападения. А надо было начать разведку с посещения тех, кто до сих пор не пострадал… По какой причине эти четыре квартиры оказались неинтересными – или недоступными – для преступников? Ответ на этот вопрос может быть ключевым для следствия. Решено: Литот займется свидетелями; по крайней мере, это не так опасно, как вламываться в квартиры, где совершены нападения на жильцов. Есть слабая возможность остаться в живых.