Я представила себе лицо Фанни, когда Шандор с невозмутимым видом преподнесет ей этот подарок, и фыркнула.
— Решено! — кивнул Шандор. — Захватим на обратном пути… Ой, вы только посмотрите, какая прелесть — мой троюродный прадед, точнее то, что от него осталось. Замурован здесь пятой женой.
Наконец мы вышли к тяжелой, окованной железом двери, которой коридор и закончился. Шандор покопался в связке ключей, вытащил громадный ключ, которому обзавидовался бы не только Карабас-Барабас, но и Буратино, и поковырялся им в амбарном замке.
За дверью оказался еще один длинный коридор, аккуратно уставленный саркофагами и гробиками вдоль стен. Запах там был какой-то аптекарский. Шандор сказал, что это от мышьяка.
— Их что, всех травили? — испугалась я.
— Нет, что вы! Просто мышьяк издавна используется при бальзамировании. Правда, некоторых наших предков и в самом деле бальзамировали еще при жизни…
Мы медленно пошли по коридору, разглядывая гробы и читая таблички. Вот это экскурсия! Не для слабонервных, конечно, потому что иногда крышки у гробов делались стеклянными, и мы лицезрели лысоватых, стеснительно улыбающихся мумий.
Шандор с Золтаном хвастались перед Улой титулованными трупами:
— Вот это княгиня Басорка — основательница династии…
— Какое милое личико!
— Ходили слухи, что она была колдуньей. Ведь “басоркань” по-венгерски означает “ведьма”.
— А это граф де Сабеле, ваш прапрапра… в общем, дед, Павла. Он женился на княгине Басорке…
— Придурочный воевода Басор! Злые языки говорят, что жена била его по голове стульями, но это же только слухи!
— А вот и его жена, графиня Урсула… Надо же, как злобно смотрит… Нет, эта вполне могла и топором избить! Золтан, ты не знаешь, придурочный воевода умер своей смертью?
— Конечно! Он споткнулся и упал на старинный кинжал. Восемнадцать раз падал, — беззаботно откликнулся Золтан.
— Княгиня Эмилия! Это не та, что сбросила мужа с северной башни?
— Нет, это та, которая на пари повесилась на ежегодном городском балу в ратуше…
— А вот и баронесса Фредерика! Она была австрийкой…
— Что это торчит у нее из груди?
— Серебряный лом… Подозревали, что она была вампиршей, но на самом деле у нее был неправильный прикус.
— Бабуля Басор! Золтан, помнишь ее? Она умерла, когда мы были детьми. Меня она научила готовить великолепный освежающий настой из волчьей ягоды и бузины.
— Дедуля Басор! Совсем лысый… Он очень любил бабушкин настой.
Да, такими предками можно только гордиться!
Мы опять вышли к лестнице, на этот раз ведущей вверх.
— А вот и вход в церковь! — сказал Шандор. — Точнее в церковный подвал. Идемте скорей!
Подвал оказался местом крайне запущенным. Повсюду грязь, мусор, сгнившие куски дерева, плесневелые сундуки. Шандор открыл один из них и поморщился:
— Ой, церковное серебро… В каком ужасном состоянии.
А мы не гордые, оттереть можем! Я уже потянула ручки к лежащему сверху кубку, как Ула заметил мои поползновения и шлепнул меня по руке.
— Салага! Куда ты его спрячешь? Дай лучше мне…
Я обиделась, отняла кубок и с грохотом положила его наместо. Шандор, который забрал фонарь у Улы, осветил им дальний угол и разочарованно объявил:
— О, выход в церковь завален камнями и гнилым деревом! Мы не сможем попасть туда. Придется как-то отвлекать Миклоша и лезть сверху. Как обидно!
Мы подошли ближе и с грустью убедились, что выход завален намертво. Подпирал камни и бревна большой закопченный сундук. Углядев его, Шандор оживился и предположил:
— Может, если оттащить сундук, можно будет пролезть?
Ребята тотчас же принялись за дело и весьма резво. Но все напрасно! Сундук отвалили, а камни даже не шелохнулись.
— Какая жалость! — протянул Шандор, размазывая копоть по лицу. — Ну, давайте хоть посмотрим, что в сундуке. Где-то я здесь видел лом…
— В груди баронессы Фредерики! — услужливо напомнила я. — Хотите выковырять?
Шандор поморщился:
— Ну не лишать же бедную женщину последнего украшения! Поищем тут…
После недолгих поисков мы обнаружили притаившуюся в углу железную загогулину, прямое назначение которой определить было крайне затруднительно. Наконец сошлись на том, что это не что иное, как костыль предпоследнего ксендза.
Наконец-то Шандор отрыл крышку сундука и отбросил ее подальше:
— Ничего не видно! Посвети, братец! А-А-А-А! — в третий раз за этот день Шандор грохнулся в обморок.
Дрожащий свет фонаря осветил то, что находилось в сундуке. К чести Золтана, он держался мужественно. Сперва поставил фонарь на пол и только потом аккуратно упал рядом. Я подняла фонарь и внимательно осмотрела лежащий в сундуке обгорелый скрюченный скелет с остатками длинных темных волос на черепе.
— Вот к чему приводит курение в постели… — вздохнула я. — Минздрав уже заколебался предупреждать. Ула, ты жив там?
Послышалось согласное кряхтение, и Ула подполз к сундуку.
— А вот и Жужа! — я ткнула пальцем в скелет. — Неплохо сохранилась девушка, а?
— О-о-о! — застонал Ула. — Как ты можешь так спокойно говорить об этом?! Тебе бы патологоанатомом быть…
Я кивнула:
— Я вот и собиралась… Трупам-то ведь уже все равно, кто там рядом с ними. Они не седеют, не потеют, жалоб не пишут… Самая для меня работка!
Ула задрожал и нервно сглотнул. Признаюсь, от меня можно было сойти с ума, похожие прецеденты имели место. Но что поделать, если я была неординарной личностью!
Ула прикрыл сундук крышкой и привалился к его боку почти в невменяемом состоянии.
Шандор зашевелился на полу и подал голос. Тотчас же очнулся Золтан и отполз подальше от сундука.
— О боже! — застонали они в унисон. — Это было ужасно! Какой кошмар!
— Кто эта бедная женщина? — Это уже Золтан.
Шандор тут же радостно посвятил его в вампирскую теорию. Золтан недоверчиво поглядел в сторону сундука:
— Неужели ты считаешь, что этот обугленный скелет может стать вампиром? По-моему, у него и зубов-то мало осталось…
— Кто знает, кто знает! — Шандор был непреклонен. — Я считаю, мы все-таки должны провести обряд очищения могилы.
Он деловито вытащил из небольшого мешочка рабочий набор инструментов охотника за вампкрами. Чесночок, осиновый кол, увядшую белую розу с колючками, серебряную ложку… Всем этим богатством он живописно украсил скелет: чеснок поделил на дольки и навтыкал между зубов, кол осторожно вогнал между ребер, розы — в остатки волос, серебряную ложку вложил в плечевой сустав. В общем, расцвела девушка, хоть на конкурс красоты посылай!