Возможности генерала Сеченова потрясали: имея доступ ко всей информации, проходящей через Сеть, аналитики службы располагали еще и достаточно большими мощностями для обработки безумных массивов информации. Трудно сказать, где они реально находились, но задержка при получении ответа практически на любой запрос редко составляла больше двадцати минут. Правда, в здании, занятом подразделением «Зет» на Ловейге, не было «Антика», поэтому включившийся в работу Лоуренс был вынужден трансформировать в кровать обычное кресло. Ворочаться на нем было намного менее комфортно, но делать было нечего.
Капитану Кайму было проще – сухой и поджарый, он прекрасно чувствовал себя сидя. Видимо, поэтому не кряхтел, не ерзал и не матерился. Все время, которое прошло до момента, когда Сеченов решил, что «пора заняться делом»…
…Аресты майора Мори Энеды, начальника СВБ Лиги и еще десятка высокопоставленных чиновников прошли, как по учебнику: возникающие из ниоткуда офицеры подразделения без особых проблем нейтрализовывали их охрану, погружали зомбированных лиц в стазис и отправляли на ближайшую базу «Зет», где ими начинали заниматься следователи. Восемь часов, потребовавшихся для того, чтобы выпотрошить их коммы и проанализировать полученную информацию, Лоуренс провел в лихорадочном возбуждении – ощущение того, что хвостик той ниточки, дернув за который можно вытащить на свет виновника всей этой катавасии, было так реально, что не давало отвлекаться ни на что. Даже на булочки. И майор, глотая слюну, загружал и загружал данные в свой многострадальный комм.
Как ни обидно, но первым к безумному выводу, что во главе заговора стоят не основные подозреваемые, а их любимые «игрушки», пришел капитан Кайм. Именно он обратил внимание, что у всех тех промышленников, которые, по мнению Сеченова, стояли во главе заговора, имеются приобретенные в корпорации «Удовольствие» инкубы или суккубы. И что каждый из клонов прошел процедуры по продлению жизни, а значит, кроме наличия в базовой комплектации транслятора, имел свободу воли и великолепные расчетно-аналитические блоки, способность к самообучению и материальные ресурсы влюбленных в них до потери пульса хозяев! И именно Верден первым понял, что взять любого клона силами одного только подразделения «Зет» будет проблематично: эти чертовы заговорщики были чертовски осторожны, обладали способностью к эмпатии и, что самое неприятное, приобретали блоки УИ. [17]
Генерал Сеченов, ознакомившись с его выводами, грязно выругался и затребовал всю информацию о способностях этих самых суккубов и инкубов и о количестве и местонахождении всех действующих моделей. Через пару часов анализа он согласился с Каймом: мало того что по уровню возможностей средняя игрушка мало чем отличалась от бойца спецподразделения, так и информации о реальном месте пребывания четырнадцати из семнадцати находящихся в частных руках «оживленных» клонов просто не было!
– Я предлагаю взять вдову Сейна Ломарро Бренду Джоуи… – закончив просматривать итоговый файл, пробормотал Верден. – То, что она на Солиссе и проводит время в компании с Левоном Тер-Петросяном, дает нам небольшой шанс не лохануться…
– Согласен… – кивнул генерал. – Ставьте ее в разработку, а я распоряжусь, чтобы одно из отделений выдвигалось на Солисс и готовилось к захвату… Энтони! – рявкнул он через минуту, заставив вздрогнуть работающего рядом с Лоуренсом офицера. – С момента начала захвата обеспечь блокаду Солисса по варианту одиннадцать… Вопросы?
– Сделаю, господин генерал! – не вставая с места, кивнул лейтенант. – На какой срок?
– До моего разрешения… – пожал плечами Сеченов и потер кулаком шрам. – Надеюсь, что ее арест нам что-то даст…
– Кстати, может, имеет смысл затребовать в «Удовольствии» одну из игрушек для исследования? – перебил генерала Гирд. – Я бы проверил ее на совместимость с тем же «Полигоном»… Мало ли, на них не подействует?
– Логично. Вот и займись…
– А у вас есть «Полигон»? – заинтересованно спросил майор.
– Не «у вас», а «у нас»… – хмыкнул Сеченов. – «Полигона» – нет. Есть штучка повеселее и посовременнее. «Арена» называется…
– Дурацкое название… – усмехнулся Верден.
– Плевать. Зато работает…
Возвращаться в сознание оказалось ужасно неприятно. Ощущение, что в моей голове кто-то копался, вызывало ощущение жуткого дискомфорта. Кроме того, не работал комм и почему-то не получалось пошевелиться. Открыв глаза, я наткнулся на взгляд высоченного молодого парня, почему-то одетого в шорты и довольно легкомысленную розовую майку с голограммой, изображающей древний парусник, летящий по штормовому морю. На мой взгляд, иссиня-черные волны на розовом фоне смотрелись, как бы это помягче выразиться, хреновато, но, судя по выражению лица юноши, ему эта майка нравилась.
– Как самочувствие? – поинтересовался он, и я удивленно отметил, что его действительно интересует то, как я себя ощущаю.
– Нормально… – буркнул я. – Где я нахожусь и что с девушкой, которая была рядом со мной в кабине флаера?
– Отвечать на эти вопросы не в моей компетенции. Мое дело проверить, как функционирует ваш организм, и протестировать ваш новый комм. Я сейчас его активирую, а вы попробуете его проверить в разных режимах, ладно?
Я мысленно схватился за голову: после аварии мне провели реимплантацию! Запуск автотестирования комма, как ни странно, прошел без проблем, а сам процесс занял раза в полтора меньше времени, чем обычно. Испугавшись за сохранность баз данных, программ и всего того, что составляло мою Личность, я включил полную проверку памяти и программного обеспечения. Результат меня слегка шокировал: все было на месте, но абсолютно все файлы, хранившиеся у меня на жестком диске, носили следы копирования! Что, как утверждали все без исключения программисты, считалось невозможным!
– Кто копировал мою память? – дождавшись конца процедуры, поинтересовался я.
– Я… – не стал запираться парень. – И совершенно об этом не жалею. Несколько написанных вами программ показались мне очень любопытными. Две из них я даже взял на вооружение… Кстати, на мой взгляд, если вас немножечко подучить, то получится очень даже неплохой аналитик…
– Копирование без ведома хозяина считается невозможным! – не обратив внимания на комплимент, буркнул я.
– Вы предлагаете мне просить его предоставить сейчас? – ухмыльнулся мой собеседник. – Не поздновато?
– Кто вы? Что вам от меня надо? – понимая, что начинаю злиться, рявкнул я. – Может, стоит меня развязать?
– Сейчас мой шеф закончит с вашей подругой и ответит на все вопросы. А пока будьте любезны уделить мне немного времени. Первый: какие эмоции я сейчас испытываю?
…Пока юноша терроризировал меня вопросами, я пытался разобраться в сути изменений, внесенных в процессе реимплантации. Первое, и самое важное, что я проверил – это маркировку нового комма. И озадачился: название «Лаэртид» мне ни о чем не говорило. Ну если не считать того, что сам термин означал «сын Лаэрта» и являлся отчеством Одиссея. Сведений о такой корпорации у меня не было, но параметры машины были, пожалуй, получше, чем у моего «Эль-Бео» или того же «Митсу-Элит». Ни одного вируса, резидентной программы или скрытого файла мне обнаружить не удалось. Либо их просто не было, либо подправленный антивирус их видеть не желал. Решив, что, оказавшись на свободе, постараюсь срубить систему и, отформатировав, установить новый антивирус, я отложил решение этой проблемы в долгий ящик и перешел к следующему интересующему меня вопросу: функционированию всего того, что было в базе у меня, как у инкуба. От транслятора до генератора голомасок. Аккуратно попробовав транслятор на собеседнике, я понял, что устройство работает нормально: юноша усиленно чесал нос, не понимая, что с ним происходит. Небольшие язвочки, появившиеся у меня на лбу, его встревожили, и он тут же поплыл, подключаясь к медицинскому оборудованию, расположенному в стенах вокруг моей кровати.