— Что это все значит? — завопил Либ Глип, — Кто вы такой?! Как… Эй, вы случайно не мистер Как Бишь Вас Там из Земного Посольства?
— Совершенно верно, — подтвердил Ретиф. — Это я. Поздравляю, Ваше Превосходительство, у вас замечательная память.
— Чего вы хотели добиться этой совершенно беспрецедентной, наглой выходкой? — пролаял премьер. — Вы разве не знаете, что идет война? Я руководил победоносным воздушным налетом на этих синебрюхих блуртских…
— В самом деле? А мне показалось, что ваши эскадрильи находились в нескольких милях к северу и вели неравный бой с громадной армадой бомбардировщиков. А заодно и с самолетами, которые, на мой непросвещенный взгляд, были весьма активными истребителями прикрытия.
— Ну, я был вынужден удалиться на разумное расстояние, чтобы видеть всю картину боя, — объяснил Либ Глип. — Но до сих пор не понимаю, почему Земной дипломат набрался наглости и, нимало не скрываясь, вмешался в мои действия. Мне очень хочется наделать дырок в вашем бренном теле, а министр пропаганды пускай потом объясняется с вашим послом!
— Не стоит, — посоветовал Ретиф. — Маленькая штучка в моей руке — это бластер. Но в дружеских компаниях оружию нет места.
— Дипломатия с позиции силы? — поперхнулся Либ Глип. — Просто неслыханно!
— Забыл предупредить, я сейчас не на службе, — сказал Ретиф. — У меня личное дело. И хотел бы попросить вас о небольшой любезности.
— Лю…. любезности? Какой любезности? — › Нужно прокатиться на вашем самолете.
— И вы силой принудили меня приземлиться только для того, чтобы… чтобы…
— Совершенно верно. И поскольку у нас мало времени, то пора отправляться на прогулку.
— Я встречал разных фанатиков воздухоплавания, но вы — нечто потрясающее! Ну ладно, раз уж вы здесь, я воспользуюсь случаем и расскажу об устройстве моего самолета. У него шестнадцатицилиндровый V–образный движок, вращающий пропеллер из двадцатичетырехслойной фанеры, синхронизированные девятимиллиметровые скорострелки, двойные фары, шины низкого давления, сиденья из вспененной резины, настоящие навигационные приборы — без этих дурацких лампочек. Да к тому же его десять раз вручную покрывали лаком. Крутая машина, а? Когда же вы увидите встроенный бар, то просто закачаетесь!
— Великолепный самолет, Ваше Превосходительство, — согласился Ретиф, — Я займу заднее сиденье и скажу, куда лететь.
— Скажете мне, куда?..
— Не забывайте: у меня бластер.
Либ Глип фыркнул и забрался в кабину. Ретиф сел на заднее сиденье. Премьер–министр завел мотор, вырулил к дальнему концу поля, дал газ и после небольшого разбега поднялся в испещренное трассирующими пулями небо.
VI
— Это он, — показал Ретиф на одинокий танк, взгромоздившийся на вершину холма, у подножия которого гремела оживленная перестрелка. Все поле боя купалось в голубоватом свете восходящего Плюшника I, нижним концом серпа зацепившегося за горизонт, а верхним нацелившегося в зенит.
— Это слишком опасно! — сквозь завывания проволочных растяжек крикнул Либ Глип, когда самолет по широкой спирали заскользил вниз. — Его танк просто набит орудиями, и… — Он прервался и резко накренил самолет. Внизу неуверенно засверкали яркие голубые вспышки. В призрачном свете Плюшника I блеснули орудия броневика, нацеленные на спускавшийся самолет.
— Дайте короткую очередь по его передку! — крикнул Ретиф. — Но только осторожно, без больших повреждений.
— Но это же личный броневик Блевняка! — воскликнул Либ Глип. — Ни я не могу стрелять в Блевняка, ни он… у нас нечто вроде джентльменского соглашения…
— Лучше стреляйте, — сказал Ретиф, наблюдая, как трассирующие снаряды все ближе и ближе пролетают от биплана. — Блевняк явно считает, что здесь ваши соглашения теряют силу.
Министр направил нос самолета на броневик и нажал на гашетку спаренной скорострельной установки. Биплан на бреющем полете пронесся над броневиком, и на земле рядом с гусеницами появилась цепочка оспин.
— Это отучит его стрелять не глядя, — заметил Либ Глип.
— Возвращайтесь назад и садитесь! — крикнул Ретиф. Премьер недовольно буркнул, но повиновался. Самолет прокатился по земле и остановился в ста футах от броневика, который развернулся и пришпилил его лучами фар. Либ Глип встал, поднял руки над головой и спрыгнул вниз.
— Надеюсь, вы знаете, что делаете, — со злобой сказал он. — Вы принудили меня отдаться в руки этого варвара и тем самым грубейшим, возмутительнейшим образом вмешались во внутренние дела плюшников! Ну да ладно… Послушайте, если этот синебрюхий мерзавец был настолько подл, что посмел предложить вам взятку, то я, как государственный деятель, официально заявляю: я подлее его. Сколько бы он вам ни предложил, я дам больше…
— Спокойно, Ваше Превосходительство, спокойно. Это всего лишь дружеское неофициальное совещание. Давайте–ка пойдем к нему и удовлетворим любопытство генерала, пока он не решил опять покашлять из своих пушек.
Когда Ретиф и премьер–министр приблизились к броневику, тяжелый люк на его башне распахнулся и из отверстия осторожно высунулся глазной стебелёк генералиссимуса блуртов. Три глаза осмотрели окрестности, и только потом показалась увешан-, ная наградами грудь Блевняка.
— Эй, к чему вся эта стрельба? — раздраженно поинтересовался блурт… Это ты, Глип? Явился согласовать условия капитуляции, да? Неужели ты повредился…
— Сам сдавайся моей двоюродной бабушке Прошме по материнской линии! — завопил Либ Глип. — Меня похитили и, угрожая пистолетом, заставили прилететь сюда!
— Что? — Блевняк с удивлением воззрился на Ретифа. — А я думал, ты захватил Ретифа как беспристрастного свидетеля тех чрезвычайно либеральных условий капитуляции, Которые я собирался тебе предложить…
— Джентльмены, если вы хоть ненадолго забудете о вражде, — вмешался Ретиф, — я смогу объяснить цель этой встречи. Я признаю, что приглашения вы получили довольно необычным, даже сказал бы, несколько неофициальным образом. Но уверен, услышав новости, вы признаете, что овчинка стоила выделки.
— Какие новости? — хором переспросили противники. Ретиф вытащил из внутреннего кармана толстый веерообразный листок бумаги.
— Военные новости, — твердо сказал он. — Мне тут случилось рыться в некоторых старых документах, и я наткнулся на полный отчет о предыстории вашего конфликта. Собираюсь отдать этот отчет газетчикам, но, думаю, вы захотите первыми взглянуть на него, чтобы пересмотреть свои военные цели.
— Пересмотреть? — осторожно переспросил Блевняк.
— Предыстория? — засомневался Либ Глип.
— Джентльмены, в своих действиях я исхожу из того, что вы знаете историю, — Ретиф, помахивая документом, сделал многозначительную паузу.
— Ну… э–э… на самом деле… — промямлил Блевняк. — Боюсь, что в подробностях я… гм–гм… — прохмыкал премьер.