— Генерал, ну вы же прекрасно понимаете, согласие — есть продукт при полном непротивлении сторон, — красиво изложил Ретиф. — А если у вас начальник, который нетерпеливо дышит вам в затылок, то, как бы доброжелательно ни были настроены его подчиненные, согласия им не видать, как своих ушей. Однако если утром посол Злокусни сможет показать инспекторам вашу мирную планету, то это заметно повлияет на его настроение, и, скорее всего, он отложит эвакуацию жителей для более подробного изучения проблемы.
— Но… но как быть с моим танковым ударом сразу на двух флангах? — запинаясь, запротестовал генерал. — Высочайшее достижение всей моей военной карьеры!..
— А мой замечательно скоординированный — раз–два и в дамки! — контрудар?! — запричитал Либ Глип. — Я на два месяца отказался от гольфа, лишь бы разработать такой логичный план!
— Я человек азартный, в запале могу зайти очень далеко, — продолжал давить Ретиф. — И охваченный горячкой объявления перемирий, способен даже забыть опубликовать свои исторические изыскания.
— Гм, — Блевняк покосился на оранжевого премьера. — И, кроме того, будет довольно сложно за столь короткий срок вбить антиблуртовские настроения в моих солдат.
— Согласен. Я без труда могу предсказать, что и у моих ребят еще достаточно долго будет сохраняться привязанность к глоянским обычаям, — поддержал коллегу иб Глип.
— Но я, конечно же, оставляю за собой право пользоваться броневиком, — пробормотал генерал. — А также персональной подводной лодкой, транспортником и всеми вертолетами, скакунами, моноциклами и паланкином для пересеченной местности.
— Думаю, буду просто обязан устраивать Ежегодные Военные Игры, поддерживая на высшем уровне форму войск, — высказался Либ Глип и взглянул на генерала. — Мы даже могли бы разработать нечто вроде плана совместных маневров, только чтобы дать новобранцам опыт боевых действий.
— А что, неплохая идея, Глип. Я мог бы даже побороться за кубок для одномоторных истребителей.
— Ха! С моей маленькой красоткой ничто не может сравниться, особенно когда она входит в ближний бой.
— Джентльмены, я думаю, детали мы можем отложить на потом, — сказал Ретиф. — Мне пора возвращаться в посольство. Да, кстати, надеюсь, что ваше совместное официальное заявление будет сделано до выхода газет.
— Ну… — Блевняк посмотрел на Либ Глипа. — Учитывая обстоятельства…
— Думаю, мы сможем что–нибудь написать, — хмуро согласился с ним Либ Глип.
— Я подкину вас в посольство на броневике, — предложил Блевняк, — Ретиф, мой мальчик, вы сейчас увидите, как он идет по ровной местности…
VIII
В розовом свете зари обдуваемые легким ветерком, Злокусни и сотрудники Посольства стояли на посадочном поле и ждали, когда из космолета ДКЗ снизойдет на землю Плюшника II группа дородных, осанистых чиновников.
— Ну что ж, Гектор, — сказал старший инспектор, окинув взором безукоризненно вылизанный космодром. — Похоже на то, что, возможно, некоторые из тех слухов, которые нам довелось услышать касательно серьезных заминок в процессе переговоров по разоружению, были не совсем верны.
Злокусни вежливо усмехнулся.
— Совершенно обычное, я бы даже сказал, рутинное дело. От меня потребовалось просто уронить несколько слов в слуховые органы некоторых государственных мужей, а дальше все пошло само собой. Найдется не столь уж много местных полководцев, которые могут устоять перед тончайшими намеками Злокусни.
— В самом деле, Гектор, я думаю, настало время предложить твою кандидатуру на более ответственный пост. Я уже довольно давно положил на тебя глаз…
Старший инспектор, заботливо окруженный присными, направился к выходу. Стоявший рядом с Ретифом высохший древний глой в полосатой мантии печально покачал головой.
— Это было нечестно, Ретиф, выпросить помилование у юного Либ Глипа. У меня ведь там, в книгохранилище, бывает не так уж много волнительных моментов.
— Теперь все изменится к лучшему, — уверил старика Ретиф. — Думаю, вы можете надеяться, что в ближайшее время в вашей библиотеке появятся читатели.
— О, мальчик мой! — воскликнул хранитель древностей. — Я мечтал об этом долгие годы! Множество классных юных студентов обоих полов приходят ко мне и пытаются умаслить старика, чтобы он дал им надежные шпаргалки! О сладкие видения!.. Спасибо тебе, вьюнош, спасибо! Уже вижу приход новых, светлых времен!..
Старик торопливо заковылял прочь.
— Джейм, — Мэгнан дернул Ретифа за рукав. — До меня дошло множество самых разнообразных слухов о том, как было заключено перемирие. Надеюсь, ваше отсутствие вчера вечером в канцелярии никоим образом не было связано с различными похищениями заложников, кражами, незаконными вторжениями, оскорблениями действием, нападениями, шантажом, отказами от данного обещания и прочими отступлениями от дипломатических норм, которые, как утверждает молва, произошли прошлым вечером?
— Мистер Мэгнан, что за нелепое предположение? — Ретиф. вытащил из кармана листок бумаги, сложенный в виде веера, и разорвал его на клочки.
— Извините, Ретиф. Я должен был убедиться. Между прочим, вы сейчас порвали, случаем, не староплюшниковский ли манускрипт?
— Это? Конечно же, нет. Старое меню из китайского ресторанчика, на которое наткнулся, копаясь в секретных архивах. — Он выбросил клочки в мусорный ящик.
— А–а. Кстати о меню — не хотите ли перед утренней встречей с инспекторами по–быстрому перекусить со мной? Посол собирается провести с ними стандартную пятичасовую вводную беседу, а потом устроить короткий осмотр бухгалтерских архивов…
— Спасибо, нет. Либ Глип пригласил меня испытать одну из новых моделей истребителей. Вон тот красный самолет, новенький, только что с завода.
— Ну что тут скажешь, он премьер–министр, и вы должны всячески ублажать его. — Мэгнан покосился на Ретифа. — Признаюсь честно, я кое–чего не понимаю. Как вам удается устанавливать столь дружеские отношения с этими большими шишками, хоть ваши служебные обязанности ограничены подготовкой докладов в пяти экземплярах?
— Думаю, это благодаря тому, что при встречах с ними я веду себя совершенно раскрепощенно, избегая всяческих протокольных условностей.
Ретиф помахал рукой и направился через взлетное поле туда, где, сверкая в лучах утреннего солнца, его ждал маленький самолет.
«..Преданные своему делу профессиональные полевые сотрудники Корпуса были выше того, чтобы позволять внешнему виду партнеров мешать выполнению своих профессиональных обязанностей, и неослабно применяли просвещенные концепции, разработанные в ШК Корпуса глубоко и далеко мыслящими группами Высшего Уровня, беспрестанно трудившимися в подземных пещерах, выковывая дух дружбы между разумными существами. Действенность тесных культурных связей вкупе с дружной работой миссии была крайне эффективно продемонстрирована преданным исполнением своих обязанностей административным помощником Иоландой Мойл, и. о. консула на Гроаке, укрепившей достойное и заслуженное положение Корпуса, основы которого заложил ее предшественник консул Ваффл…»