Почувствовав, как впились в его кожу зонд-анализаторы, Антон закрыл глаза.
Ему опять чудились мягкие, крадущиеся шаги, но разлепить отяжелевшие веки не было сил. Рассчитанный на сохранение человеческой жизни прибор уже произвел необходимые анализы, и после очередного укола иньектора Антон вдруг провалился в тревожную, но спасительную для него бездну не то беспамятства, не то сна…
…Опять, в который уже раз он видел кошмары. Сквозь сладкую одурь вызванного лекарством сна Антону виделись странные вещи. Кто-то подкрался к нему сзади. Наверное, не будь у него на голове помятого гермошлема с разбитым забралом, он бы ощутил на своем затылке горячее дыхание зверя…
Чьи-то зубы впились в шейное кольцо его скафандра и поволокли обмякшее, безвольное тело в глубь пещеры, где по полу были разбросаны кости каких-то животных и витал удушливый смрад разлагающейся плоти…
Потом громадная темная тень заслонила собой освещаемый вспышками молний вход в пещеру, и за спиной Антона сверкнули два зеленых глаза. Раздалось шипение, и гибкая тень метнулась навстречу заслонившей проход исполинской фигуре.
Сознание Антона воспринимало эти картины как бред…
Потом наступил холодный и сырой рассвет.
…Он открыл глаза, удивленно уставившись в низкий каменный свод пещеры.
Здесь было относительно тепло и сухо, но в застоявшемся воздухе витал тошнотворный смрад. Антон пошевелился, и его рука задела что-то твердое и белое. Он скосил глаза. Небольшой выбеленный временем череп с двумя впалыми глазницами прокатился по полу пещеры и застыл, скалясь клыками в сторону освещенного полуденным солнцем входа.
Это уже не было похоже ни на сон, ни на бред. Антон наконец избавился от остатков забытья и теперь с удвоенной остротой воспринимал реальность.
Он чувствовал, что ослаб, как новорожденный ребенок. Не в силах напрячь ни один мускул, он лежал на одеревеневшей спине и вдыхал тошнотворные ароматы пещеры… Постепенно в его памяти начали всплывать кошмарные события прошедшей ночи. Пока он лихорадочно пытался из обрывков воспоминаний составить связную картину, сбоку от него что-то шевельнулось. Антон напрягся, моментально забыв про слабость, когда услышал мягкие, крадущиеся шаги…
Несомненно, это был тот самый таинственный зверь, что присутствовал в его ночных кошмарах.
Лучше бы ему было не приходить в сознание… Антон омертвел, когда сзади к нему склонилась чья-то тень, он почувствовал горячее дыхание зверя, и вдруг мягкий и шершавый язык коснулся его щеки…
Антон не дышал в полнейшей растерянности.
Язык прошелся по его щеке, словно кусок теплой наждачной бумаги, и вновь повторил то же движение. Потом еще… И еще раз…
Оно лизало его!
Леденящий страх на мгновение отпустил его разум. Сквозь вход в пещеру проникало достаточно света, и Он смог разглядеть в нескольких сантиметрах от своего лица два изумрудно-зеленых глаза с черными, вертикальными зрачками. Существо, словно уловив его осмысленный взгляд, перестало лизать и, широко зевнув, показало два ряда острых клыков. Затем оно село, чуть склонив голову, и уставилось на Антона сонным и сытым немигающим взглядом. Казалось, что ему только и нужно было, чтобы он открыл глаза или любым другим способом дал знать, что жив.
Оказывается, смертельный ужас — это отличный стимулятор. Антон чувствовал, как выброшенный в кровь адреналин возвращает к жизни его тело, наполняя энергией одеревеневшие мышцы.
Его рука медленно, чтобы не привлечь внимания зверя, потянулась к поясу, где в пластиковой кобуре был снятый с предохранителя автоматический пистолет.
Пока его пальцы совершали медленные и осторожные манипуляции, глаза Антона неотрывно следили за зверем. Это было самое удивительное создание, виденное им за последние пять лет. Мускулистое тело, покрытое лохматой, местами свалявшейся рыжевато-коричневой шерстью. Вообще, если верить рожденным в голове Антона мгновенным ассоциациям, то существо удивительно походило на огромного полутораметрового котенка…
…В детстве у Антона был кот… Эти представители животного мира Земли были на Элио большой редкостью. По каким-то причинам их предки, прилетевшие вместе с людьми на колониальном транспорте «Кривич», не прижились, и колонистам удалось сохранить всего несколько пар, которые содержались в домашних условиях, строго изолированные от биосферы планеты. Отец Антона, будучи зоологом и смотрителем национального парка Элио, однажды принес до, мой такое же лохматое, игривое чудо. Котенок был совсем маленьким, серым и смешно ковылял на тонких, еще не окрепших лапах, неизменно забираясь в постель к пятилетнему Антону, который как раз в это время болел и лежал с высокой температурой…
…Пальцы Антона наконец сомкнулись на холодной и ребристой рукоятке автоматического пистолета. Он непроизвольно вздохнул и медленно извлек оружие на свет.
Существо склонило голову, взглянув на вороненую сталь, широко зевнуло и вновь перевело взгляд на лицо человека.
Некоторое время они неотрывно смотрели друг другу в глаза.
Несомненно, предки этого существа эволюционировали по пути типичных представителей семейства кошачьих, но при внимательном рассмотрении можно было заметить детали, указывающие на особенности местной эволюции. Отец часто рассказывал Антону о различных исследованиях в области биологии, и он знал, что животный мир всех, без исключения, кислородных планет имеет определенную схожесть, но природа, как правило, следует своим стандартным заготовкам лишь до определенного момента. Все существа, обитающие на кислородных мирах, обычно можно разделить на млекопитающих и земноводных, птиц, зверей и рыб, но их многообразие бесконечно, и при всей схожести, земная обезьяна будет отличаться от приматов Прокуса так же сильно, как птеродактиль отличается от воробья…
Это существо действительно очень сильно напоминало огромного кота, за исключением, наверное, передних конечностей — они были более развиты и имели длинные, оканчивающиеся когтями пальцы, лишенные волосяного покрова.
«…Интересно, как воспринимает меня этот хозяин пещеры? — подумал Антон. — Я его завтрак, пленник или же просто постороннее, полудохлое существо?…»
…Движение.
Пальцы Антона рефлекторно впились в ребристую рукоятку.
Существо грациозно выгнуло спину, потянулось и, мягко ступая, подошло ближе.
Антон не шевелился.
— Уург?…
Теплый, шершавый язык прошелся по его лицу, потом по рукам.
— Хороший котик… — прошептал Антон, сам испугавшись звука собственного голоса, похожего на мучительный скрип заржавленного механизма.
— У-ург?! — «Котик» отпрянул, и коричневато-рыжая шерсть встала дыбом по всему телу, обнажив длинную рваную рану на боку существа, покрытую коркой запекшейся крови.
— Ну… Не бойся, — выдавил Антон.
Существо сделало неуверенный шаг вперед. Под его густым мехом при каждом шаге округлялись и перекатывались великолепные мускулы. Создавалось впечатление, что оно могло прибить человека просто небрежным ударом лапы. Хотя Антону, в свою очередь, достаточно было слегка надавить на гашетку…