— Такова жизнь, — сказал Бенкендорф чуточку мягче. — Иногда приходится прославлять героев, а иногда — их прятать, и никуда от этого не уйти. Служба такова, господа…
И на какое-то время его лицо, выдав обычные человеческие чувства, стало растерянным и горестным, ничуть не приличествующим ни ловкому царедворцу, ни герою двенадцатого года. Он сказал совсем тихо, словно извиняясь перед кем-то, кого больше не было:
— Кто же виноват, что нам выпала именно такая война…
И тут же стал прежним, холодным, жестким.
Красноярск, июнь 2006