— Я с ним никогда не встречалась, — не стала запираться мисс Кейсмент, — но он, должно быть, знает обо мне. Как бы там ни было, а приглашение он мне прислал.
Рейнбери стало не по себе от мысли о том, какого рода «знания» о мисс Кейсмент могли дойти до Миши. Он бросил на нее испепеляющий взгляд и только после этого смог придать своему лицу более благопристойное выражение.
— Я никогда еще не была у Миши Фокса в доме, — сказала мисс Кейсмент. — Вы не против заехать за мной на такси, а потом мы бы отправились вместе? А то я как-то робею являться одна.
Рейнбери нервно вздрогнул, когда услышал из уст мисс Кейсмент фамильярное «Миша», и ехидно скривил губы при словах «я робею»; но благовидного предлога для отказа придумать не смог. Мисс Кейсмент загнала его в угол.
На следующий день, уже в полдень, она «счезла из офиса, наверное для того, чтобы пораньше начать готовиться к вечеру. Очевидно, очень волновалась. Рейнбери было над чем поразмыслить. Может быть, в числе гостей будет и Роза? И Миша не хочет, чтобы кто-нибудь соперничал с ним за ее внимание? Следовательно, приглашаем Рейнбери, но… вместе с мисс Кейсмент! И тогда уже ему будет не до Розы. Таков мог быть ход Миши Фокса. Еще вариант: все продумано Кальвином Бликом, но тогда это чистой воды интрига и возможность таковой лучше отвергнуть сразу. И без того все довольно мрачно. Рейнбери испугало не то, что Миша знает о существовании мисс Кейсмент, за долгие годы он привык, что Миша знает все. И вряд ли мисс Кейсмент могла подумать, что это сам Рейнбери выхлопотал для нее приглашение. Придется провести несколько часов с этой страстной молодой женщиной в атмосфере, напоминающей «Тысячу и одну ночь», — вот от чего Рейнбери и в самом деле охватывала дрожь. Одному Богу известно, что может случиться.
Рабочий день двигался к своему завершению, разгадывание загадки с приглашениями осталось позади, и тут Рейнбери начал лихорадочно соображать, как бы сделать, чтобы вообще не пойти на прием. Притвориться, что заболел? Объявить, что его неожиданно вызывают по делам службы в Девоншир? Или просто взять и покинуть страну? Но, придумывая эти планы, он одновременно ощущал их тщетность. Ему с ужасающей силой хотелось знать, что произойдет. И еще ему хотелось отомстить мисс Кейсмент, и эта жажда мщения, питаясь, как река, из многих источников, стала теперь яростной и разрушительной.
Спустя какое-то время Рейнбери осенила одна мысль, впрочем, довольно простенькая. Прием должен был начаться в восемь. Между Рейнбери и мисс Кейсмент было договорено, что он заедет за ней на такси примерно в начале девятого. Правда, Рейнбери предложил приехать в половине десятого (таким образом он надеялся сократить свои мучения), но мисс Кейсмент об этом и слышать не хотела: она боялась пропустить даже миг церемонии. И вот тогда-то Рейнбери и придумал приехать к ней гораздо раньше. Ему очень хотелось посмотреть на ее лицо без макияжа. К тому же она может оказаться не совсем одетой. Но не прелести мисс Кейсмент стремился увидеть Рейнбери, нет, целью его было — расстроить ее и тем самым лишить привычного самообладания. А это сыграет свою роль и в дальнейшем. Воображение его не дремало, и он не исключал, что уже в такси мисс Кейсмент начнет как-то проявлять свои чувства. Он содрогнулся при мысли, что она может взять его за руку. А обратный путь… Если они и назад поедут вдвоем, то мисс Кейсмент, понимая, что случая оказаться с ним наедине больше не представится, возможно, пойдет в открытую атаку? И вот, если удастся расстроить ее на этом раннем этапе, то затем, в такси, ей будет уже не до любви.
Таким образом, в семь пятнадцать Рейнбери с макиавеллевской улыбкой подъехал к дому на Хеммесмит. Именно этот адрес мисс Кейсмент дала ему. Попросив шофера вернуться примерно через час, он поднялся по лестнице на второй этаж. Как ему и говорила мисс Кейсмент, это был обширный дом викторианской постройки, разделенный на небольшие квартирки, в которых проживали служащие барышни. Прочтя на одной из дверей табличку с фамилией мисс Кейсмент, Рейнбери постучал. За дверью что-то зашуршало, забегало. Потом кто-то в халате, усыпанном пудрой, с головой, которую Рейнбери едва узнал, отворил дверь. Мисс Кейсмент недоуменно смотрела на него. И тут же он понял, что поставленная цель будет достигнута.
— Ох, как же вы рано! — воскликнула мисс Кейсмент.
— О, неужели? — притворно удивился Рейнбери. — Простите. Неужели я ошибся? Прием назначен на половину восьмого, не так ли?
— На восемь, — поправила мисс Кейсмент. — Ну что ж, входите.
— Но я могу обождать на улице или зайти попозже, — все это Рейнбери говорил, стремительно проходя в комнату и удобно усаживаясь на диване.
— Мое платье! — вскричала мисс Кейсмент и выдернула из-под него наряд из красно-желтого шелка.
Рейнбери осмотрелся и сразу понял, что квартира мисс Кейсмент состоит лишь из одной комнаты. Даже не комнаты, а комнатки, где от поблекших бархатных занавесок и потертой вельветовой обивки на пухлой мебели исходит запах пыли, смешивающейся с вонью газа и приторным ароматом пудры. Да, здесь было душно и очень жарко. За узкой решеткой, на фоне ярко-зеленого кафеля, включенный на полную силу, горел газ, издавая при этом низкий скрежещущий звук. На газовой плите стояло несколько кастрюль, в том числе и чистых. И пол, и мебель, и стулья были забросаны нижним бельем и шелковыми нарядами, что ясно указывало на предыдущие метания мисс Кейсмент. На туалетном столике теснились коробочки с кремом, пудреницы, румяна, тюбики с губной помадой, увлажнители, освежители, удалители, очистители и прочие косметические принадлежности. Над диваном, забросанным мелкими нейлоновыми вещичками, располагалась небольшая полка, на которой стояла дюжина дешевых «пингвиновских» книжечек. Всю эту обстановку Рейнбери воспринял как должное. Он что-то в таком духе и предполагал. Одного он не предвидел, хотя знал, что иным беднягам это выпадает на долю, — что мисс Кейсмент теснится в одной комнате. Он повернулся, чтобы взглянуть на нее, и тут же устыдился своего маленького коварного плана, который удался, кажется, даже в большей, чем ему хотелось, степени.
Мисс Кейсмент стояла в нерешительности, в одной руке держа перед собой платье, другой сжимая воротник халата. Волосы у нее были плотно накручены на бигуди и прикрыты сеткой. На лице, непривычно растерянном, не было ни следа макияжа. Мисс Кейсмент выглядела сейчас и бледнее, и старше. Нос у нее блестел, а кожа сошлась морщинками вокруг глаз. Рейнбери стало жалко ее, и он отвернулся. Среди стоящих на каминной полке флаконов духов он заметил несколько зверюшек, сделанных из стекла и дерева. И с этой минуты мисс Кейсмент стала казаться ему, пожалуй, даже трогательной.
— Не хотите ли выпить чего-нибудь? — мрачно произнесла мисс Кейсмент. Она вытащила из-за туалетного столика бутылку шерри, но по пути задела коробочку с пудрой. Та упала, и содержимое рассыпалось по ковру. — О черт! — пробормотала мисс Кейсмент и ступней зашвырнула коробочку в угол, где она и утонула в куче розового шелка. Мисс Кейсмент налила вина в стакан.
— Давайте-ка я выйду и подожду на улице, пока вы оденетесь, — теперь, не на шутку встревожившись, предложил Рейнбери.