– Я не предлагаю ей продаваться, – твердо заявил Егор.
– Разве? – саркастически спросил отец и разъяснил сыну: – Может, тебе так и кажется, но на самом деле ты предложил ей выбирать из двух вариантов: плохого и худшего. Если она согласится, то очень скоро перестанет уважать и тебя и себя, а если откажется, то всю жизнь будет сожалеть, что упустила шанс стать тем, кем мечтала.
– Я не собираюсь ее обижать, – упорствовал Егор. – Я помогаю ей. А я хочу, чтобы она просто была рядом.
– В таких случаях предлагают не сделку, а руку и сердце.
В таком случае предлагают руку и сердце, а не шантажируют, правдами и неправдами добиваясь своего. Отец, конечно, прав. Это-то Егор понимал, только с вопросом семьи и брака у Бармина-младшего имелись свои весьма странные отношения.
Так получилось, что в его представлении имелось два момента, определившие его отношение к семье, к браку и к своей женщине.
Первый, традиционный само собой, – родители.
Дело в том, что Егор мало жил с родителями: всего семь лет, и то три года из них каждое лето он проводил в тайге, а после института, когда вернулся в их город и работал на комбинате, жил отдельно в собственной квартире, взрослый все-таки мальчик.
В силу этого обстоятельства у него в воображении сложилась некая картинка идеальных отношений между родителями. Когда они жили вместе, Егор ни разу не слышал, чтобы они ругались или спорили о чем-то, он даже не помнит, чтобы они хоть раз повысили голос. Зато видел, как родители постоянно дотрагиваются друг до друга, улыбаются загадочными улыбками, понятными только им двоим. Он чувствовал в них потребность, тягу друг к другу и ощущал, что у них есть особый мир, принадлежащий только им двоим. Он просто осязал их любовь.
Наверняка они и ссорились, и спорили, и в чем-то не соглашались друг с другом, но никогда не делали этого при Егоре. Самые трудные первые годы становления семьи и притирки характеров и устоев двух людей его с ними не было. А когда Егор переехал, родители, видимо, договорились при нем никогда не выяснять отношений. Наверняка именно так и было, потому что через несколько лет, когда Егор уже управлял комбинатом, он соприкоснулся с их полноценной жизнью и присутствовал и при спорах, когда кто-то что-то свое доказывал. И как мама дуется на отца видел, и их веселые примирения. Но было поздно. Детский и подростковый разум закрепил в сознании идиллическую картину отношений мужа и жены, и отказываться от нее не собирался.
Вот есть бабушка и дедушка, с которыми Егор жил до десяти лет, – их семья замечательная, они и ссорятся, хоть и редко, но бывает, и мирятся, и спорят, и смеются постоянно, и обсуждают самые обыденные дела – обыкновенная жизнь. А есть родители – и их летние совместные отпуска, запечатлевшиеся в его мозгу одним сплошным счастьем, есть их жизнь втроем, где между родителями идеальные отношения. Вот это эталон. Вот так должно быть!
И ничего бы страшного в этой его идеализации детской не было, если бы Егор хоть раз полюбил по-настоящему и попробовал создать собственную семью, особенно в молодости, когда любые правила нарушаются с легкостью, но вот не случилось. И оказалось: чем дальше в лес, тем толще партизаны – чем дольше он не женился, тем сильнее утверждался, что ему нужны только такие отношения, как были у отца с мамой.
Да и это бы в результате оказалось ерундой преодолимой – во-первых, Бармин более, и гораздо более чем разумный человек, и, в конце концов, кому из нас не мечталось об идеальной семье, аж до сиропной сладости. Да, каждому. А во-вторых, он так и не встретил по-настоящему любимую женщину. Ну не сложилось, бывает и так у людей, что до тридцати пяти лет не встретил.
И все бы ничего, но есть еще один непростой момент.
Когда в свои семнадцать лет Егор проходил ритуал инициации, случилось нечто, сильно отразившееся на нем. Собственно, весь процесс инициации сильно на нем отразился, как и на любом другом человеке, прошедшем через эту трансформацию.
Это не простое действие и не игрушки, это необычайно сильные переживания, духовные и физические испытания на грани возможного. И за гранью тоже.
Сначала требуется, чтобы человек очистился душой и телом, уравнял свои биоритмы с ритмами Земли. Это таинство, и его проводят с каждым индивидуально, и состоит эта часть из множества разных этапов. Один из которых, например, – человек в одиночку должен прожить три дня в тайге, без всяких запасов, без лишней одежды и вообще без еды. Можно только пить воду из родника, выполнять определенные физические упражнения и произносить некие молитвы. Попробуйте – не получится. Охренеете, умом повредитесь в лучшем случае, в худшем и самом возможном – погибнете.
Егор прошел все эти непростые этапы и был допущен до самого главного посвящения. Шаман вводит человека в состояние измененного сознания с помощью бубна и горлового пения, и это действие может продолжаться несколько часов, сутки, а бывали случаи, что и несколько дней. Человек погружается в видения и путешествует по мистическим мирам, у каждого они свои, никогда не повторяются.
Только шаман видит и чувствует, когда пора выводить испытуемого из этого состояния, и он же помогает ему разобраться с его видениями, трактовать все пережитое и заговаривает для него специальные защитные амулеты на жизнь.
Кстати, небольшая ремарка.
Как человек, близкий к природе, единый с ней, Егор прекрасно понимает и чувствует природу поля земли и течения энергий, и поэтому хорошо знает, как работают такие вещи, которые именуются в народе сглаз, порча и, самое главное, приворот. На самом деле это перераспределение потоков энергий. Но то, что они при грамотном исполнении работают, это ему известно доподлинно, шаман демонстрировал Егору кое-что, поверьте, это бывает страшно.
После его инициации первое, что сделал шаман, это поставил Егору мощную защиту от любых направленных манипуляций. Вы просто не представляете, сколько идиоток делали на него привороты всякие и хрень еще более серьезную. У нас что-то женщины последние годы с ума посходили – как понравился мужик, так к бабкам и ворожеям всяким бегут привораживать. И ни одна не пытается заинтересовать мужика собой, поменять образ или еще что сделать. Блин, язык бы иностранный выучила, классику почитала, второе образование получила, да поучилась бы чему-нибудь! Дуры! А они – приворот. Хоть бы понимали, чем расплачиваться будут!
Но не суть – это проблемы барышень. Главное, что Егор имеет мощную защиту, да и сам многое знает, умеет и не забывает делать при каждом выходе в тайгу или тундру. Так что свободны, девочки.
Вернемся к главному. Передать все, что чувствует и переживает человек во время инициации, просто немыслимо, это такое неимоверное напряжение всех возможных сил и даже нераскрытых сверхспособностей, что многие не выдерживают обряда, и шаман выводит их намного раньше. А бывали такие случаи, что выйти-то уже не могли, с ума сходили и вообще умирали. Но это случалось очень давно и крайне редко, и о таких случаях рассказывали, чтобы предупредить и отговорить желающих.