Однако Цыпа уже повернул ключ в замке зажигания. Мощный свет фар осветил заднюю часть ненового джипа «Чероки». Прямо на него несся экипаж Черепа.
— Вперед! — негромко скомандовал Хирург.
Машина рванула вслед за джипом, на котором вдруг вспыхнули красные огни.
— Встал! — прокомментировал Талый.
Цыпа остановил машину так, что между ней и джипом вряд ли смог протиснуться человек.
Все двери одновременно открылись. Талый, Цыпа и Хирург выскочили.
Не зная, как быть, Желток последовал их примеру.
Со стороны перекрывшей путь во двор «БМВ» к джипу уже подскочили трое парней. Один рванул дверцу водителя. С другой стороны кто-то открыл пассажирскую дверь. Послышались глухие удары и вскрики.
— Сюда давай! — сдавленно крикнул Хирург.
Желток увидел, как двое парней вытягивают из-за руля водителя. Уронив его на землю, стали бить ногами.
— Хватит! — прикрикнул на них Хирург. — Тащите.
Талый, которого Желток узнал по голосу, Череп и еще какой-то амбал, которого раньше он не видел, подхватили среднего роста мужчину и потащили к машине. Впереди бежал Цыпа. Оттолкнув с пути Желтка, он открыл багажник. Мужчину, как мешок с картошкой, забросили в машину.
— Уходим!
— Что с тачкой делать? — спохватился Талый.
— Отгони к стоянке, закрой и жми за нами! — принял решение Хирург.
* * *
Матвей схватил Федорова за отворот куртки и втолкнул в дом. Споткнувшись через порог, мужчина сделал несколько широких шагов, увлекая его за собой.
— Стой! — осадил его Матвей.
Мужчина замер на месте. Матвей отпустил его и сделал шаг назад.
Федоров тронул руками голову, словно проверяя, на месте она или нет, и развернулся:
— Отдай карабин!
— Сейчас, — с сарказмом заверил Матвей, отсоединяя магазин.
— Я кому сказал! — мужчина попытался схватиться за ствол, но Матвей убрал его в сторону и передернул затворную раму. На пол полетел патрон.
— Теперь держи, — с этими словами Матвей протянул оружие мужчине.
Тот вырвал оружие и уставился на Матвея злым взглядом:
— Доволен?
Матвей уловил запах спиртного и поморщился:
— Давай ты пойдешь домой, а завтра поговорим?
— Не о чем мне с тобой говорить! — нахмурил брови мужчина. — Все равно достану.
— Тебе вообще не стыдно? — зашел с другой стороны Матвей. — Сначала сын, теперь отец… Ты зачем женщине угрожал? Понимаешь, что это серьезная статья?
— Это она женщина? — прищурился мужчина и задрал рукав куртки, показывая Матвею укус на предплечье. — Зверюга!
Матвей с трудом удержался, чтобы не улыбнуться. Если убитый горем отец увидит, что ему весело, то его наверняка охватит новый приступ ярости. Матвей не боялся. Но и ломать что-то уже пожилому человеку не хотелось. Он понимал, каково ему будет, когда он останется наедине с собой. Жена у Федорова умерла в начале прошлого лета. Матвей тогда еще строил дом. Сейчас, под старость лет, мужчина остался совсем один.
— Чего смотришь? — нахмурился он.
— Зря ты так на мою жену, — Матвей прошел в гостиную. — Она, между прочим, врач, людей спасает.
— А ты бандит, — выпалил мужчина.
— Почему так решили? — заранее зная ответ, будто удивился Матвей.
— Я всю жизнь горбатился, и что? — Федоров развел руками. — Живу на пенсию, которой тебе хватит лишь на бак бензина, — он мотнул головой: — У-у! Развалили, разворовали страну!
— Хорошо, я бандит, но у тебя-то как рука на женщину поднялась? — допытывался Матвей, пытаясь понять логику суждений этого человека.
— Я бы ее убивать не стал, — проворчал мужчина. — Думаешь, пока ты на крыльцо поднимался, не мог тебе шкуру попортить?
— Мог, — согласился Матвей и сел на диван. — Я знаю, что стреляешь хорошо. Просто надеялся, что ты все же этого не сделаешь и берешь на испуг. Знаю, что выстрелил ты тоже вверх.
Федоров прислонил карабин к стене, медленно подошел к столику и уселся в кресло напротив Матвея.
— Я, конечно, маху дал, — пряча взгляд, тихо заговорил он. — От безысходности все это. Как теперь людям в глаза смотреть? Жить как, а главное — ради чего? Мой отец всю войну прошел. После десять лет как каторжный на тракторе без продыху… Вот эту землю пахал, сеял, убирал. Мать тоже с утра до вечера в колхозе. Впроголодь жили. Потом отец умер. За ним матушка. В нищете прозябали, но гордились, что не зря прожили свой век. А сейчас? — он поднял на Матвея тяжелый взгляд. — Думаешь, просто так мой Колька завелся? Да, пьяница, бездельник. И моя отцовская вина в этом есть. Только что я мог ему втолковать, когда вокруг такое творится? Он же видит, как все эти живут, — Федоров показал в окно на соседний особняк. — Скупили за бесценок землю, понастроили дворцов, отгородились от нас заборами… Колька, он что, после школы на тракториста выучился, работал, пока Союз не рухнул. Колхоз развалился, ферму закрыли. Все, баста! А в Москве зачем трактористы? Вот и перебивался грузчиком, чернорабочим. Потихоньку стал пить, — он махнул рукой. — Чего это я тебе тут душу изливаю? Старый дурак…
Федоров поднялся.
Матвею было жаль старого человека, но ничем он ему помочь не мог. Не в его силах…
Проводив Федорова до ворот, вернулся в дом.
Марта сидела на втором этаже прямо на полу, прислонившись спиной к стене.
— Ты все слышала? — он опустился рядом.
Она кивнула:
— Жалко его.
— Он не собирался в тебя стрелять.
— Теперь знаю, — она положила ему на плечо голову. — Давай в город вернемся?
— Чем тебе здесь плохо?
— После всего тяжело на все это смотреть, — вздохнула она.
— Дешина в отпуск отправляют, — вспомнил Матвей. — Он снова к нам собирается.
— Ты ужинать будешь?
— Обязательно, — Матвей выразительно кивнул. — Только машину в гараж поставлю…
* * *
— Не гони, — предостерег Цыпу Хирург и посмотрел на Желтка: — А ты чего не пристегнулся?
— Я?! — туго соображая, уставился Желток.
Силуэт Хирурга на фоне окна периодически начинал пульсировать прорывающимся в салон розоватым свечением. В какой-то момент Хирург напомнил ему диджея Веню из «Колеса», как называли наркоманы ночной клуб, расположенный в полуподвальном помещении на Малой Бронной. Даже название заведения само говорило за себя. Наркотики там — не проблема. Их можно было заказать у бармена или официантки… В клубе собиралась в основном «золотая молодежь», поэтому сюда не заглядывала полиция… Там Желток спускал карманные деньги, которые давал ничего не подозревающий отец — судья и мать — владелица расположенного на этой же улице ресторана. Потом Желтка разоблачили. Он даже полежал в клинике, откуда вышел и снова стал колоться. Однако материальная помощь родителей прекратилась. В конце концов Желток оказался у Вени в долговой яме и перестал туда ходить. Но призрак этого сухощавого, косматого парня продолжал его повсюду преследовать. Желток знал, даже был уверен, они непременно пересекутся. И вот этот день, вернее, ночь настала. Веня подсел к ним вместо Хирурга и сейчас едет с ним в одной машине. «Как он узнал, где меня искать?!» — вжавшись спиной в дверцу, ужаснулся Желток. В этот момент силуэт Вени вдруг выхватило светом рекламы, и он стал сначала зеленым, потом красным.