Кресло летит ему в ноги. Он падает, не успев развернуться. Но пуля… пуля достает меня. В живот. Она не просто достает, а отбрасывает на стену. Рву в падении кобуру на плече и стреляю. Попал в ногу. Не успел я выстрелить еще раз, как дверь распахивается, и та самая девочка-припевочка с ошпаренной рукой уже в комнате и садит в меня две пули. В грудь. Я бьюсь головой о стену — больно. Сознание помутилось, но я еще кое-как воспринимаю действительность.
— Помоги!
— Что с тобой?
— В ногу попал.
— Кость цела?
— Не знаю. Встать не могу на ногу. И кровь хлещет! Беги в ванную. Там аптечка и полотенца.
— Надо уходить! Соседи уже наверняка полицию вызвали. Еще бы этот козел стрелял без «глушилки». Хотя в коридоре было тихо. Никого.
— Как думаешь, он сдох?
— А куда ему деваться, жаль, что «контроль» запретили делать и в зубы ничего не совать. Как ты?
— Лучше. Тяни. Кровь не останавливается. Надо уходить. Опять к доктору?
— Дорогу знаем. Сегодня я поведу.
— Хорошо, только не забудь героин положить и его турецкий паспорт.
— Проверь, что у него в сумке.
Девка роется, выгребая все мое нехитрое имущество.
— Куртка, перчатки, шапка, так, так… А это что?
— Что там?
— Сверток твердый. Ух ты! Есть!!!
— Что? Что там? У-у-у-у! Больно!
— Карточки! Кредитки!!! Много!
— Все наше!
— Ищи пин-коды!
Девица все вытряхивает из сумки на пол. Шарится. И забыли, что грохот был от стрельбы. Кого на Предприятие набрали?! Тоже мне «исполнитель» с «контролером»! Бери сумку, выворачивай карманы и уходи. Уводи раненого. Стараясь не дышать, хотя самому орать хочется от боли, жду, когда эта группа дилетантов, недавних выпускников «бурсы», покинет место происшествия. Если не уйдут в течение десяти минут, то мне надо уходить. С боем или без боя. Мальчишка мне слабый конкурент, а вот девушка… Та — воин.
— А ты расстраивалась, что из «граника» в пустую квартиру шарахнула. Видишь, живой, и сам нам все принес. И деньги, и информацию. Мы ее повторно продадим, еще денег снимем!
— Да! Папа — гений!
«Папа». Мы так Директора называли. Неужели он — ПРЕДАТЕЛЬ?! Хотя точно знаю, что другие отделы так называли своего начальника. Так, тихо, успокой нервы! Ты — покойник, а мертвецам не положено нервничать. Лежи. Лежать! Тихо-тихо дыши. Можешь считать про себя секунды в обратном порядке. Начни с шестисот.
Хотя в нас вбили внутреннее время. Часы не нужны. Только при перемещении из часового пояса в другой иногда происходит сбой.
— Да, я из-за этого старикана себе руку спалила, пока переодевалась! Сволочь!
Она пинает меня. Я мертвым кулем падаю на бок из полусидячего положения. Больно! Больно! Очень больно! Грудь разрывается на тысячи огненных осколков. Боль полыхает в голове. Под закрытыми веками бушует костер.
Кто это «старикан»? Я бы тебе показал, кто старикан! Вон, в Бразилии, модели довольны были. И не проститутки, а по обоюдному согласию! Можно сказать, по любви! Если бы не задание, так я бы женился на ней! А ты по сравнению с ними — мартышка голозадая с гранатометом! Когда у тебя последний раз секс был? Только сексуально неудовлетворенная мадам так умело может обращаться с гранатометом, который ей напоминает фаллос. Был бы жив дедушка Фрейд, он быстро тебе объяснил, что ты сука фригидная и голого мужика только в Интернете и видела!
«Старикан»! Злость немного приглушила боль.
Тем временем парочка «Шерочка с Машерочкой» стала собираться. Из сумки, что была в другом помещении, они притащили пакет с резким уксусным запахом. Так пахнет героин. Положили в мою сумку. Долго там шарились. Надеюсь, что обошлось без гранаты без кольца. А то сунешь руку в сумку, а там «сюрприз» без чеки.
Но судя по тому, что они пощадили мой фейс для опознания полицией, да еще и паспорт турецкий, и килограмм героина… Осталось еще пару фотографий в обнимку с Усамой бен Ладеном с дарственной надписью «Моему любимому ученику!».
Ну все, уматывают. До «моего контрольного времени» осталось ровно три минуты. Потом жди «айн-цвай полицай, драй-фир официр». Тут район благополучный, они быстро примчатся. Это не в турецкий или арабский район приезжать. Туда не спешат. Пусть все разбегутся. И нам меньше на орехи достанется.
Охая, вздыхая, девочка подняла раненого на здоровую ногу. Затем стала судорожно стирать с ближайших поверхностей, предметов отпечатки пальцев.
Дети. Кто же так делает? Судя по тому, когда они спалили квартиру, им так привычнее. А вот сразу работать чисто — мама не учила. Двоечники! Куда катится Организация?! На кого оставлять службу? На этих дилетантов? Позор! Убить не могут! Следы замести не могут! Уйти чисто, красиво не могут! Что они вообще могут, кроме как мародерничать?!
Сам бы что сделал в такой ситуации? В ногу выстрелил бы, в коленную чашечку. Вряд ли кто вынесет такую боль! А если и живой, то уже не будет ходить без коленного протеза из вечного металла — титана! Или в пах стреляй! Тогда уж точно если и жив, то помрет от болевого шока и кровотечения. В паху две огромные артерии, при их повреждении и неоказании первой помощи через полчаса — труп. Правда, все будет залито кровью, неприятное зрелище, да, и по крови уходить сложно — скользко и следов много. Потом обувь надо выбрасывать. Полицейские научились находить микрочастицы крови. А если это кроссовки за 250 евро? Или туфли ручной работы, сшитые на заказ?! Вот то-то, что денег-то жалко. Поэтому — по крови не ходить. Вообще всю одежду надо после «дела» сжигать или топить. Ни в коем случае не выбрасывать. Это в кино так показывают. Там все просто и красиво. И ждать нужно, чтобы вся одежда и обувь сгорела. До кусочка.
Дверь захлопнулась. Ушли. Капли крови на полу. Не моей крови. Охая и ахая, достал из кармана тонкие нейлоновые перчатки. В резине руки сильно потеют, и перчатки можно идентифицировать. Это только в кино так. А в жизни производители ставят незаметные метки и сообщают в полицию, что в такой-то партии метка стоит там-то. Партия уходит зачастую в одно место, в одну область, можно установить покупателя. Сложно, но можно. В каждом магазине — видеокамера с полугодовым хранением информации. То же самое в аптеке.
А эти перчатки я привез из Бразилии. Трудно будет искать. Все потом. Уносить ноги надо! Осторожно расстегнул сумку, осмотрел. Чисто все. Вещи на месте. Пакет с вонючим порошком нежно-розового цвета. Бумажка вложена «888». Героин с качеством 88,8 %. Метка афганская. На вес примерно килограмм. Стоит около тридцати тысяч евро. Это если оптом очень хорошему знакомому. Разведи содой в десять раз и в розницу! Хороший бизнес! Но не мой. Что там еще? Паспорт, бумажник. Спасибо, деньжат подбросили. Ого! И разрешение — вид на жительство положили. Спасибо. Потом. Все потом. Уходим.
Придерживая попеременно бок и грудь, ковыляя, подхожу к двери. Шум в подъезде — пора, а то поздно будет!