— Ух ты, призер, поделись удачей. — Они стукнулись кулаками.
— Добрый вечер, Лорен, — голос Реннера стал глубоким и мягким. — Рад, что ты с нами. — Квотербек пожал ей руку, потом лизнул тыльную сторону ладони.
— Ты отвратителен.
— Спасибо. Так, еда повсюду, куча странных… ой, простите. Mi casa es su casa, будьте как дома.
Барабаны разразились бешеным стаккато, оглушившим их из динамиков, расположенных в разных местах под пористым покрытием пола: от такой музыки тело вибрировало и само начинало танцевать.
— Не слишком громко? — прокричала Лорен.
— Толпа большая. И всех уже сорвало. Пойдем, — Реннер провел их через забитый людьми коридор. Их то и дело касались синие и желтые руки.
Звуконепроницаемые плексигласовые двери открылись, выпуская их из шума вечеринки в тишину проекционной, и закрылись с легким шипением, отрезая все посторонние звуки.
Комната была черной, с колоннами светящихся лавовых ламп и голографическим проектором у дальней стены.
Глаза Лорен привыкли к темноте, и она заметила движение на полу: парочки занимались любовью прямо в сенсорных спальниках.
Реннер провел их через вторую звуконепроницаемую дверь. Миновав кухню, они наконец оказались во внутреннем дворе.
Здесь их оглушили кубинские мотивы, рвущиеся из динамиков на пальмовых деревьях, растущих по периметру двора, вокруг бассейна.
Чирлидеры и проститутки, в большинстве своем голые, кучковались в разных точках бассейна, а товарищи Сэма по футбольной команде неутомимо наматывали круги от одной группы к другой.
Джейри Такера, огромного лайнмена, сидящего за столиком у бортика, с двух сторон облепили гологрудые азиатки, кожа которых была выкрашена в «темный ямайский». Другой игрок валялся неподалеку от них, отключившись в луже собственной блевотины.
Лорен покачала головой.
— Варвары Майами. Празднуют успешный захват деревни.
Кен Худак, самый накачанный из лайнбекеров, притащил с собой подружку, гаитянку. Из одежды на ней была только бандана, повязанная на запястье. Лорен уставилась на их бедра: у каждого была половинка татуировки. Такой рисунок, если татуированные занимались любовью и девушка была сверху, складывался в изображение двух сношающихся бульдогов.
— Мул, чувак, надо поговорить. — Прежде, чем Лорен успела возразить, он схватил ее жениха за руку и оттащил прочь.
Реннер пожал плечами.
— Сэм у нас популярный.
— Пожалуй, даже слишком.
Гаитянка подошла к Реннеру, потерлась пахом о его бедро.
— Я устала играть в защите. Не научишь игре в нападении?
Реннер подмигнул Лорен.
— Вернусь через минуту.
— Ага, иди, проветри мозги.
Она покачала головой, глядя, как тот уходит с девушкой.
И начала искать глазами Сэма. Он обнаружился у джакузи, в окружении большинства защитников команды, выкрашенных в одинаковый оттенок зеленого.
Да черт с ним совсем… Лорен вернулась в дом.
* * *
— Ты меня обвиняешь в победе? — Сэм недоверчиво покачал головой.
Худак придвинулся, дохнул чесноком.
— МЫ проиграли. И этого никогда бы не случилось, если бы ты бежал, как всегда.
— Я сделал 104 ярда, 54 подбора. И мне засчитали тачдаун.
— Не вешай нам лапшу на уши, Мул, — заметил Кейт Плурд, второй капитан «Урагана». — Ты со времен старшей школы не делал меньше двухсот ярдов.
— Мне так нужен был бонус за выигрыш, Мел, — заныл Брайан Мундт. — Я без этих денег в полной жопе.
— Ты не был бы в жопе, если бы играл, как нормальный такл. — Сэм скорчил недовольную мину и решил, что лучшая защита — это нападение.
— Я слышал, что сегодня многие проиграли уйму денег на тотализаторе, — осуждающе ввернул Кейт. — Какие у тебя отношения с букмекерами, а?
Сэм рванулся к нему, схватил за грудки и припечатал спиной к пальме.
Худак и Мундт растащили их прежде, чем Сэм смог нанести удар.
— Прекрати! — На шее Худака вздулись вены. — Мы все знаем, что Мул на это неспособен. А вот чего мы не знаем, так это даты, когда наш братец станет профи.
— Не в этом сезоне.
— Пусть, но как насчет следующего? — спросил Джефф «Буба» Ларсен, правый лайнбекер — два метра роста и сто пятьдесят килограммов живого веса.
— Не знаю. — Сэм посмотрел на Ларсена, сердце гнало по венам адреналин. — Я еще не решил.
— Да мать твою! — Теперь уже Ларсен едва сдерживался, чтобы не ударить. — Ты уйдешь после этого года, и все мы окажемся в заднице. Между стипендией и бонусами примерно сорок штук зазора.
— Разница один к сорока пяти, — поправил Мундт.
— Знаешь, многих из нас не ждут контракты на двести миллионов долларов от Всемирной лиги футбола, — прорычал Мэтт Этергинио, отступив на безопасное расстояние.
— Никого из нас не ждут, — уточнил Сэм. — Ты вообще должен стать бакалавром английского языка, Мэтт. А еще у тебя есть право на личную безопасность и неприкосновенность, что не помешало флоридским выбивать из тебя дерьмо в течение всего матча.
— Давайте-ка все успокоимся! — скомандовал Худак. — Слушай, Мул, мы твои товарищи по команде. Твои братья. А братья должны держаться вместе.
Братья должны держаться вместе…
Эти слова эхом отдались в мозгу.
— Ты согласен остаться с нами. Мул?
Они сгрудились рядом, положили руки друг другу на плечи, образовав сплошную стену из зеленой кожи.
* * *
Лорен рассматривала шведский стол с едой и наркотиками, накрытый в общей столовой. Суши и китайские ребрышки выглядели привлекательно, но она прошла мимо. Последний раз, когда она что-то съела на подобной вечеринке, закончился игрой в баскетбол. В голом виде. На газоне декана.
Она услышала радостные вопли и устало двинулась в их направлении.
Десяток футболистов пересматривал запись игры Майами — Университет Флориды. Лорен сняла с ветки дерева-холодильника пакет с соком и присела на пол. Проектор показывал открытие матча. Камеры, ответственные за заднюю линию защиты, показали Реннера, бормочущего нечто неразборчивое: запись просматривалась в очень замедленном темпе. Квотербек поймал мяч, перебросил его Сэму, который рванулся вправо, где его уже ждали несколько футболистов команды противника.
Дикие вопли «Мул… Мул… Мул…» раздались, когда Сэм изумительным, молниеносным пируэтом сменил направление и рванулся к результатичной зоне, пробившись через защитников, как бешеный бык, учуявший свободу.
Лорен почувствовала, как по коже ползут мурашки. И позволила себе улыбнуться. Может, не так уж я и устала сегодня…