— Я скучал по тебе.
— Скучал по возможности манипулировать мной.
— Ты мой близнец. Мы чувствуем друг друга.
— Прекрати. Тебе не удастся снова втянуть меня в свой бред. Я теперь Сэмюэл Аглер. И у меня своя жизнь.
Доктор Мор поспешил вмешаться.
— Давайте сохранять спокойствие. Никто никого не заставляет. Мэнни… э… Сэм, мы привезли тебя сюда, потому что брат очень волновался за тебя.
— Ты входил в нексус, — сказал Джейкоб, — и пользовался этой своей возможностью, чтобы побеждать в игре.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь.
— Это опасно, Мэнни. Ведь есть же и другие носители гена Хун-Ахпу. Каждый раз, попадая в нексус, ты даешь им знать о себе.
— И сколько же этих… других?
— Не знаю, один… или сотня. Или тысяча.
— Еще тысяча таких придурков, как ты? Сомневаюсь.
Джейкоб не обратил внимания на его реплику.
— Одиннадцать тысяч лет назад Стражи начали скрещиваться с древними людьми. Стражи и есть недостающее звено в эволюции человечества. Смешивая свою ДНК с нашей, они создали своеобразную генную бомбу с часовым механизмом в надежде, что Хун-Ахпу найдут способ добраться до их космического корабля к 2012 году. Хун-Ахпу могли воспользоваться своим генетическим кодом как визитной карточкой, чтобы войти в корабль и применить его оружие. Это было необходимо для предотвращения конца света в 2012 году. Наш биологический отец Майкл Гэбриэл был Хун-Ахпу и, конечно, далеко не единственным «избранным», просто он оказался той самой лошадью, которая первой пришла к финишу.
— И слава богу, — добавила Доминика. — Твой отец спас человечество.
Иммануэль покачал головой.
— Вы все на этом зациклены.
Джейкоб заметил боль в глазах матери.
— Мама, док, мне нужно поговорить с Мэнни наедине.
Доктор Мор кивнул и провел Доминику в дом.
— Это было грубо, Мэнни.
— Что грубо, называть черным закопченный чайник? У нее сердце кровью обливается при каждом воспоминании об отце, а ты твердишь о нем целыми днями!
— Я пригласил тебя сюда не для выяснения отношений. Есть еще Хун-Ахпу. Она такая же, как я. И я боюсь ее.
Иммануэль отвернулся.
Глаза Джейка расширились.
— Ты что, говорил с ней?
— Нет.
— Лжешь!
— Может, это она со мной говорила.
— Может?
— Слушай, я больше не буду соваться в «зону». Я все равно собирался бросить футбол.
— Мэнни, есть вещи поважнее твоей футбольной карьеры. Речь идет о том, чтобы ты осознал наконец нашу истинную природу.
— Опять начинается…
Джейк потерял самообладание, и его глаза замерцали фиолетовым. Он схватил стул и в ярости швырнул его через перила балкона.
Мэнни ошарашенно покачал головой.
— Ну-ну. Это что же такое случилось с мистером Трансцендентная медитация?
— Иммануэль, хоть раз в жизни, пожалуйста, закрой свой рот и просто послушай! — Джейкоб закрыл глаза, выровнял дыхание и замедлил пульс, возвращаясь в состояние привычного спокойствия. — У тебя не возникало ощущения дежавю — странного чувства, будто ты уже проживал подобное состояние или находился в похожих обстоятельствах?
— Я знаю, что такое дежавю.
— Ты проживал определенные моменты раньше? Что если концепция времени и пространства — всего лишь побочный продукт нашего трехмерного существования, которое… привязывает нас к физическому миру?
— Ну-ну…
— Мы не так уж много знаем о собственном существовании. Что на самом деле происходит, когда мы умираем? Есть ли у нас душа? Существует ли жизнь после смерти? Существует ли Бог? Ответы на эти вопросы невозможно отыскать, потому что они лежат в иных измерениях, там, где не существует времени, лишь чистая жизненная сила… чистое существование… гиперпространство… У нас с тобой есть врожденная способность видеть все это…
— Что ты имеешь в виду? Видеть мертвых?
Джейкоб покачал головой.
— Забудь все, что ты считаешь знанием о жизни и смерти. Наши физические тела на самом деле всего лишь костюмы из плоти и крови, в которых на данном уровне существуют наши души. Мы можем умереть физически, но наша энергетическая сердцевина, душа, будет жить дальше. Нас с тобой отличает от остального человечества способность перемещаться в нексус и обратно, физически и ментально, и для этого нам вовсе не нужно умирать.
— Не понял.
— Нексус является состоянием или слоем, разделяющим физический и духовный мир, эфиром, астралом, о котором упоминают те, кто переживал внетелесный опыт. Человек умирает. Он видит свет и тянется к нему, ощущая теплые объятия этого света. Иногда его ведут к свету те, кого он когда-то любил, но кто ушел из нашего мира раньше него. А затем — пшшш! — мертвый чудесным образом возвращается к жизни, и у него остаются лишь воспоминания и смутная тоска о том, что больше не повторится.
— Как у Эвелин Стронгин?
— Да, как у Эвелин Стронгин.
Мэнни кивнул.
— Единственное, что происходит, когда я вхожу в «зону», это полное замедление всего окружающего. Я видел свет, но никогда не входил в него.
— Именно там я впервые встретился с Лилит.
— С девушкой Хун-Ахпу?
— Да… Эвелин предупреждала, что от нее лучше держаться подальше, так как Лилит подверглась влиянию тусклых существ. А потом Лилит убила ее.
— Это она убила тетю Эвелин?
Джейкоб кивнул.
— И какое все это имеет отношение к твоим делам с НАСА?
Джейкоб наклонился к нему.
— А что, если я скажу тебе, что трехмерный физический мир попал в ловушку, в петлю пространства и времени? Доктор Мор называет это аномалией четвертого измерения, которая приводит к эффекту «бумеранга». Суть его заключается в том, что все происходящее на нашей планете когда-то уже случалось и повторится вновь, если этому не помешать. Кое-что можно изменить, например, на ком женишься, какую работу найдешь, какой выбор сделаешь в тот или иной день. Теория хаоса допускает лишь небольшие отклонения, но глобальная картина остается все той же: история человечества повторяется по кругу снова и снова.
— Как такое возможно?
— Временная петля начинается в отдаленном будущем, когда космический корабль Стражей, «Балам», погнался за транспортным средством размером с астероид и проскочил через червоточину, попав на 65 млн. лет в прошлое. Все это повторится в недалеком будущем. Жуткий катаклизм потрясет планету, уничтожит почти все формы жизни. Лишь горстка людей переживет его — те, кто переместится в колонию на Марсе. Часть выживших попадет через червоточину в другой сектор галактики, тем самым замыкая петлю пространства-времени.