Девица проговорила поучительным тоном:
— Николай Алексеевич! Будьте у себя в отделе. Как глава администрации прибудет, я тут же сообщу вам, если, конечно, он появится и у него не будет более важных дел, чем встреча с начальником отдела культуры.
Этого Николай уже не выдержал. Подобным тоном секретарша пусть с подругами своими разговаривает.
Он повернулся и открыл дверь в кабинет Аракевича.
Елена, так звали секретаршу, взвизгнула:
— Что вы делаете? Кто разрешил?
Но Есипов не обратил на нее никакого внимания, вошел в кабинет.
Аракевич сидел за журнальным столиком, на котором стояла начатая бутылка коньяка, фужер и легкая закуска.
Глава администрации взглянул на майора:
— Есипов? И что означает ваше вторжение?
Из-за спины Николая секретарша прощебетала:
— Андрей Михайлович, я ему говорила, что вас нет, но он…
Аракевич не дал ей договорить, грубо приказав:
— Скройся!
И вновь обратился к Есипову:
— Вы не ответили на вопрос, Николай Алексеевич!
Есипов ответил дерзко:
— Извините, не знал, а секретарша не объяснила, что вы пьянствуете в рабочее время. Знал бы, не зашел.
Глава местной администрации побагровел. Поднялся из-за столика, но, видимо, вспомнив, что майора на должность назначил сам губернатор, удержал себя от резких высказываний.
— Ну, зачем вы так, Николай Алексеевич? Хотя!.. Хотя вы абсолютно правы, пить в рабочее время нельзя. Что вы хотели, Николай Алексеевич?
— Поговорить насчет ремонта Дома культуры.
— А что о нем говорить? С клубом вопрос решен! От вас требуется перечень необходимых работ, и стройбригада ватной фабрики немедленно приступит к работе. Под вашим бдительным оком!
— Как понимаю, к перечню работ надо еще и смету приложить?
— Вы, Николай Алексеевич, перечень представьте. Остальное не ваша забота.
— Ну, что ж, так и сделаем. Все нужные бумаги будут у вас утром. Надеюсь, в начале рабочего дня я застану вас здесь?
Глава администрации зло сощурил глаза, однако продолжал при этом улыбаться:
— Застанете, Николай Алексеевич. Непременно застанете, потому как в 9.00 у нас в управлении ежедневно проводится короткое совещание, планерка, другими словами. Сегодня вас на ней не было. Но на это причина уважительная, не поставили в известность. А вот с завтрашнего дня вам, как и всем остальным начальникам подразделений, следует ровно в девять быть здесь. Вот после планерки я и приму от вас бумаги. Договорились?
— Договорились.
Николай повернулся и, не сказав ни слова, вышел из кабинета и тут же увидел заплаканную секретаршу. Та сразу же набросилась на Есипова:
— Вы наглец, самодур! Из-за таких, как вы…
Майор не дал ей договорить:
— Закрой свой ротик, девочка, и знай отведенное тебе место. Вместо того чтобы вилять задом перед хозяином, лучше бы в должностную инструкцию заглянула. Обязанности свои вспомнила. И учти, тем тоном, которым ты привыкла общаться с другими, со мной разговаривать не стоит. Себе хуже сделаешь. Удачи!
Хлопнув дверью приемной, Николай направился к себе в кабинет. Его первый рабочий день на «гражданке» подходил к концу.
Вернулся Николай домой без четверти семь. Загнал «Ниву» во двор, прошел в сени, оттуда через прихожую в главную комнату, или гостиную. Есипов не узнал ее. Стены и потолок были выровнены, полы перестелены, окно заменено на новое, современной формы. Сверху свисала красивая люстра, светлые обои, подобранные опытным глазом бригадира стройбригады, радовали глаз. И вновь Николай отметил мастерство и оперативность нанятых им работников. В спальне на столе лежала записка, в которой бригадир Артур, армянин по национальности, просил освободить комнату, бывшую спальню родителей и будущую в планах детскую Валеры.
Николай написал на записке:
«Артур, все, что там есть, выбрасывай к чертовой матери. Николай!»
Бросив ручку на стол, упал на кровать, через дистанционный пульт включил телевизор. Переключил каналы, не найдя ничего интересного, оставил работать его на первом канале. Затем вообще выключил телевизор, вспомнив, что обещал сыну Ольги сыграть с ним партию в шахматы. Переодевшись и взяв с собой портативную рацию, Николай по улице направился к дому невесты. У ступеней, где ранее было крыльцо, столкнулся с Мариной. Она шла откуда-то с края их улицы.
— Привет, Коль! Отслужил первый день?
— Как видишь.
— Ну и как там, в кресле чиновника?
— Никак. Не мое это место.
— Привыкнешь. Потом не сгонишь.
Николай сменил тему:
— Володька-то дома? Или не вернулся еще?
— Он сегодня в отделе дежурит!
— Понятно.
— А ты, смотрю, к Ольге?
— Да.
Марина приблизилась к Есипову:
— Слышала я, Коль, Герман из тюрьмы возвращается.
— Возвращается, ну и что?
— Как-то вы между собой разберетесь?
— Не волнуйся, уж как-нибудь разберемся.
— Ну, ну. Не буду задерживать. Счастливо, Коль!
Супруга Соболева продолжила путь домой, Николай — к хате Шевцовых. Взошел на крыльцо, постучал, хотя дверь была открыта. Вышла Ольга:
— Коля? Здравствуй, а чего ты стучишь? Мог бы и так зайти.
— Не хотел пугать вас. Валера дома?
— А где ж ему быть?
— Вот решил выполнить обещанное.
— В шахматы поиграть?
— Точно!
— Это хорошо, он давно ждет этого. Да проходи, чего мы на улице-то стоим?
Николай прошел в дом, где его встретил Валера:
— Дядя Коля? А я видел, как вы на белой машине к своей хате подъехали. Это ваш автомобиль?
— Нет, Валер, служебный, но в полном моем распоряжении.
— А давнишняя машина лучше была!
— Ну, так на ней губернатор ездит!
Мальчик в свои десять лет не разбирался во властной иерархии, поэтому не стал уточнять, кто такой губернатор, спросив:
— Сыграем в шахматы?
— Для этого и пришел.
— Ура! Мама! Дядя Коля пришел в шахматы со мной поиграть!
Ольга ответила:
— Я знаю. Но как ты думаешь, может, дяде Коле сначала надо поужинать?
— Да, конечно! Я подожду!
Женщина пригласила Есипова на кухню.