В ответ – шипение, словно и вправду кошку раздразнили.
– Больно бьешь, Фартовый! Я же не за деньги к тебе липну, не по службе. А ты, гордый такой, девочку утешить не хочешь? Или у тебя там все засохло и узлом завязалось?
Товарищ Москвин решил не отвечать. Встречались они не так и редко, иногда и по нескольку раз на день, но именно по службе. С октября гражданка Климова числилась в экспедиции Центрального Комитета. Устроилось все просто. Оклады в экспедиции были мизерные, и вакансии курьеров никак не удавалось заполнить. Леонид подошел к начальнику, рассказал о сестре боевого товарища, погибшего на Нарвском фронте, помянул наличие жилья в Столице. Даже бумаги подделывать не пришлось, хватило обычной справки из городского совета. Правда, гражданка Климова по странной случайности не состояла в комсомоле, но и это пошло на пользу. В первичке двумя руками ухватились за возможность «пополнить ряды», враз улучшив показатели работы. Все остались довольны – кроме самой Мурки. Девушка не роптала, но в их редкие встречи на квартире каждый раз показывала характер.
Товарищ Москвин не обижался. Утешаться и так было с кем, безотказная ремингтонистка Петрова понимала его без всяких намеков. Мурку же подпускать близко он по-прежнему опасался. Девка и так нос дерет, воображать пытается. Заснешь с такой в одной кровати – только в гробу и проснешься.
Присел на краешек кровати, достал пачку «Марса».
– Вопрос закрыли. Рассказывай!
Мурка спешить не стала. Наклонилась, в глаза взглянула:
– Будь по-твоему, Фартовый. Обещала тебя слушаться, слово ломать не стану. Но и ты пообещай… Если проверну такое, что даже тебе, королю, не под силу, то и ты со мной спорить перестанешь, и все по-моему будет, как захочу. Пусть я и девка, да только многих мужиков умнее, и спать со мною не в позор, а в награду, понял?
Леонид только моргнуть и сподобился. Ишь, завернула! Отвечать не стал, протянул раскрытую пачку. Щелкнула зажигалка, раз, другой.
– Молчание – вроде как знак согласия? – усмехнулась Климова. – Или боязно тебе такие обещания давать? Неволить не буду, но и ты не забывай… Ладно, слушай Леонид Семенович. Ничего важного, одна, скажу тебе, морока…
* * *
«Морока» началась странно. Позвонил товарищ Рудзутак, попросил зайти. Начальник вызывал не слишком часто, и Леонид на всякий случай набрал целую охапку бумаг, дабы продемонстрировать служебные успехи. Над чем работал он сам, жизнелюбивому латышу знать незачем, но и прочего хватало, дабы товар лицом показать. Сима Дерябина, бесценная девка, раскопала историю с тайной купеческой факторией на реке Зее. Нашли там сибирские промышленники золото еще до Германской войны, месторождения густые, самородки хоть в лукошко собирай. Если подтвердится, к ордену бывшую подпольщицу представить следует. А еще документы по автоматическому оружию – серьезный сигнал про бывшего генерала Федорова. В военном наркомате отмахнулись, а дело чуть ли не изменой пахнет.
Бумаги не понадобились. Товарищ Рудзутак лишь покивал, пообещав изучить, и заговорил совсем о другом. Есть, мол, у него хорошая знакомая, старая большевичка, в газете «Правда» служит. Живет одна, по гостям почти не ходит, в санаториях не лечится – в общем, только и делает, что горит на работе. И вот беда – заболела. Месяц была в больнице, теперь домой вернулась, но силы еще не те. В квартире убираются и продукты привозят, но мало ли какие еще дела могут быть? Каждый день письма приходят, из редакции бумаги шлют, врачи же пока из квартиры выходить не велят. Надо бы пособить товарищу. Нужна помощница, толковая, грамотная и не слишком болтливая.
Сперва товарищ Москвин очень удивился. Или в Центральном Комитете эпидемия началась? Взять любую тетку из аппарата, разъяснить задачу…
Ян Эрнестович покачал головой, поглядев, словно на несмышленыша, потом соизволил объясниться. Людей в ЦК хватает, но это все чьи-то люди. А надо бы своего человечка, чтобы ни к Троцкому с докладом не побежал, ни к Зиновьеву. В Техсекторе много новичков, товарищ Москвин наверняка уже успел присмотреться и даже выводы сделать…
Леонид вновь не понял. Работает женщина в «Правде», должность важная, но все-таки не центральная. Откуда тайны в редакции, причем такие, чтобы к самому Льву Революции с докладом спешить? Спрашивать, однако, остерегся – почуял. Товарищ Рудзутак в Столице человек новый, но в РКП(б) очень давно, весь партийный расклад знает не хуже, чем шулер – меченую колоду.
«Есть такая!» – сказал. Для убедительности повторил байку про погибшего на фронте друга. Подходящих, мол, и в Техсекторе найти нетрудно, но за товарища Климову он головой поручиться может.
Верный человек!
Тем же вечером он направил Мурку прямиком к товарищу Рудзутаку. Если скучно девке почту разносить, пусть разведчицей поработает, разъяснит вопрос.
* * *
– Тетка как тетка, самая обычная, – Мурка задумалась, стряхнула пепел. – Вежливая, на учительницу похожа. А характер крепкий, сразу понятно. Ей пока читать нельзя и писать тоже, приходится мне самой все бумажки разбирать. Хорошо, что я грамоте ученая, впервые в жизни пригодилась. Квартира у нее барская, на три комнаты, а брать нечего. Ни золота, ни камешков, ни одежды приличной, только книги, и то партийные. Мебель, смешно сказать, казенная, с номерками. Но – не барыня, свысока не глядит.
Товарищ Москвин слушал, понять не мог. Может, и нет никакой тайны? Скажем, давняя сердечная знакомая Яна Эрнестовича, двадцать лет назад в ссылке амуры крутили?
– Зовут как?
Просто так спросил, ничего особенного не ожидая.
– Как и меня, Марией, – Мурка довольно усмехнулась. – Удачно вышло, тетка очень обрадовалась, что тезку прислали. Мария Ильинична, если полностью.
Леонид встал, аккуратно затушил папиросу, вздохнул глубоко. Не зря чуял! Старая большевичка, работает в «Правде», давняя знакомая Рудзутака…
– А фамилия ее часом не Ульянова?
Сестра Вождя…
Товарищ Москвин еле сдержал усмешку. Ай да Мурка, Маруся Климова! Недолго пришлось ждать обещанного! Такого ни ему, ни даже товарищу Киму не осилить. Недоступен Вождь, нет к нему дороги, ни прямой, ни окольной. А тут если и не путь, то дорожка…
Леонид поглядел с интересом. Неужели не поняла девка, к кому приставлена?
– Ну да, – ничуть не удивилась Мурка. – Ульянова, младшая сестра нашего главного. Только она его с января не видела, хотела перед самой болезнью встретиться, так не пустили. Там, в Горках, сейчас охрана, хуже чем на киче, чуть ли не дивизию пригнали. А вот с другими моя тезка встречается, вчера Сталин заходил, варенья орехового принес. Троцкий звонил, о здоровье спрашивал, и его сестра звонила, которая Каменева…
Товарищ Москвин покивал, слушая вполуха. Наконец-то сложился пасьянс! Ян Эрнестович Рудзутак семье Вождя не чужой, много лет знакомство водит. Потому и обратилась к нему младшая Ульянова, зная, что поможет и подлость не совершит.