Стивен выдавил из себя смешок:
— Я тебе уже говорил: найдешь мне такую же, как Кэтрин, и я женюсь, не успеешь и глазом моргнуть.
Кэтрин была красивой, смелой, умной и веселой. Стивен обожал ее с двенадцати лет, когда мать отправила его жить к Уильяму и его молодой жене.
— Как бы мне хотелось, чтобы Кэтрин сейчас была здесь! — с горечью сказал Уильям. — У нее на глазах ты не стал бы себя так вести.
Стивен пожал плечами, подтверждая правоту брата. В юности, набедокурив, он гораздо легче переносил гнев Уильяма, нежели разочарование Кэтрин. Даже теперь он сделал бы что угодно, лишь бы угодить ей.
Ну, почти что угодно. По крайней мере, здесь, в Нормандии, он защищен от ее попыток подобрать ему какую-нибудь покладистую и до невозможности скучную юную леди из хорошей семьи с неплохим состоянием.
Ну да, конечно, жениться ему придется. Стивен прекрасно это понимал. Но ему ведь всего двадцать пять. И, если повезет, эту безрадостную обязанность он исполнит через много-много лет.
Стивен сидел в Большом зале Казначейства и барабанил пальцами по колену. Черт возьми! Он поднялся так рано, что мог бы составить королю компанию во время мессы в часовне.
Услышав приближающиеся шаги, он вскочил. Король Генрих буквально ворвался в зал в сопровождении нескольких воинов — личной стражи. Коротким кивком король освободил Стивена от необходимости кланяться.
Последовало долгое молчание. Король пристально изучал Стивена. Стивен про себя вздохнул. Он, конечно, оделся с особым тщанием для этой немилосердно ранней аудиенции, но ничегошеньки не смог поделать с сеточкой полопавшихся сосудов в глазах. Король Генрих не жаловал ни выпивки, ни женщин и без сочувствия относился к тем, кто воздавал им должное.
— Чем я могу служить вам, ваше величество? — Стивен улыбнулся и почтительно кивнул, чтобы смягчить свою дерзость: он осмелился заговорить с королем первым.
— Возможно, вы сумеете мне объяснить, — король сложил руки за спиной, — почему человек, предающийся даже самым простым развлечениям, все равно тратит столько времени, чтобы их отыскать.
Улыбка сползла с лица Стивена. Неужели он был так неосторожен, что слух о его поведении достиг королевских ушей?
— У меня есть лучшее применение для ваших талантов, Стивен Карлтон.
Стивен не услышал в голосе короля ни следа сарказма. Возможно, это добрый знак.
— Я, как всегда, к вашим услугам, сир. Интересно, что же за задание такое приготовил для него король? Он отчаянно жаждал военного приказа, но удовлетворился бы и облавой на изменников. Что угодно — лишь бы было опасно и будоражило кровь.
— Мои подданные здесь должны увидеть, что я пришел не как завоеватель, а как их законный правитель. Пришло время установить порядок и справедливую власть в тех землях, что мы уже присоединили к короне. С этой целью я назначил сэра Джона Попема наместником Кана. Я хочу, чтобы вы ему помогали.
Стивен ушам своим не верил.
— Вы хотите, чтобы я… я стал… — он с трудом подобрал нужное слово, и оно имело отвратительный привкус на языке, — вельможей? Но я воин, сир, хорошо обученный воин.
— Да, из вас вышел бы прекрасный полководец, — безапелляционно подтвердил король. — Но пока французская армия не решится выступить против нас в открытой битве, военачальников у меня более чем достаточно.
Двумя годами ранее английские войска истребили цвет французского рыцарства в битве при Азенкуре. Поражение французов было столь сокрушительным, что память о нем наверняка останется в веках. С тех пор французское командование намеренно избегало открытых столкновений с молодым королем Англии.
— Мне нужен мудрый и обаятельный человек, который сумеет завоевать доверие людей, — сказал король. — Ваша задача — выслушивать жалобы, разрешать споры по справедливости и убедить их, что под нами им живется гораздо лучше.
«Боже всемогущий, дай мне силы!»
— Я счастлив служить вам, сир.
— Оставьте нас! — велел король. Когда за стражниками закрылась тяжелая дверь, он продолжил: — Я знаю, мой выбор оказался верен. По вашему лицу никто бы не догадался, что вы кипите от гнева.
Улыбка на лице монарха наводила на мысли о коте, который забавляется с раненой птичкой.
— Ваш обманчивый шарм вкупе с прославленным талантом выуживать из людей тайны поможет вам выполнить второе задание.
В семье у них часто шутили, что нет такой тайны, которую можно скрыть от Стивена. Он задумался, кто же из его близких счел нужным донести это до ушей короля. Из размышлений его вывело неожиданное событие: панель в стене позади короля распахнулась, как дверь. Стивен моментально обнажил меч. Оттуда вышел высокий, элегантно одетый человек со светлыми волосами. Стивен спрятал меч обратно в ножны.
— Роберт! — воскликнул он. — Что ты делаешь здесь, в Нормандии? А Уильям знает?
Они с Робертом обменялись дружескими похлопываниями по спине и разошлись, чтобы получше рассмотреть друг друга. Хотя у Роберта на лице прибавилось морщинок — от смеха, разумеется, — Стивен не сомневался, что женщины по-прежнему падают к его ногам — и в его постель — с завидной регулярностью.
— Теперь — сэр Роберт, — поправил его король. — Спустя двадцать лет наш друг отказался от личины странствующего музыканта. Он вернулся, чтобы по закону занять место нормандского дворянина.
— Ты полон сюрпризов, как всегда, — рассмеялся Стивен.
Роберт улыбнулся в ответ:
— А как бы опечалился мой дядюшка, узнав, что я унаследовал его владения! Мне пришлось скрываться, потому что он вознамерился меня убить. — Роберт наклонился к Стивену и прошептал: — Его вторая жена очень меня жаловала. Может быть, даже слишком.
— Несмотря на то, что обстоятельства его переменились, — сказал король, — Роберт согласился продолжить службу у меня.
Стивен знал, что это за «служба». Под видом трубадура Роберт много путешествовал, и везде его принимали с распростертыми объятиями. Это делало из него идеального шпиона в смутные времена, когда тут и там вспыхивали восстания, а король Генрих был еще принцем Гарри.
— Ты и представить себе не можешь, сколько вечеров наша семья обсуждала, кто же ты на самом деле.
Вокруг глаз Роберта четче обозначились добрые морщинки.
— Об этом мы поговорим, может быть, в следующий раз. А теперь надо обсудить планы короля, которые касаются и тебя. Будем работать вместе, друг мой.
Когда король отослал Стивена и подал ему знак остаться, Роберт не ощутил ни беспокойства, ни страха. Они были людьми очень разными, однако отношения их строились прежде всего на взаимном уважении.
— Порядка и справедливого правления недостаточно, чтобы накрепко связать Нормандию и Англию, — начал Генрих. — Нам необходимы брачные союзы между знатью.