Book.

Вероятно, роман о конце вселенной можно было бы написать и как-нибудь по-другому — например, идеи Ньюмана отлично подошли бы для одной из моих «ньютопий», если мне, конечно, еще придется их писать. Скучала ли я по ним? Даже не знаю. Я постукивала карандашом по ноге, и мысли мои отзывались таким же «тук-тук-тук», сосредоточиться на чтении становилось все труднее. Первые строчки эпилога я читала уже совсем невнимательно и подумывала, не пролистнуть ли мне его целиком. Но тут мою рассеянность как рукой сняло.

«Думаю, теперь вы не будете против, — писал Ньюман, — если я сообщу вам одну потрясающую вещь. Вы умерли. Вы мертвы уже давным-давно, возможно, на протяжении миллиардов лет. И вообще-то вы уже бессмертны, хотя на то, чтобы осознать это, вам может понадобиться еще несколько жизней. Сейчас вы живете и переживаете в пространстве, которое я называю Вторым Миром. Это место создано точкой Омега и предназначено для подготовки к дальнейшей вечной жизни. О Первом Мире мало что известно. Возможно, он был приблизительно таким же, как Мир, в котором мы живем сейчас, — это свое предположение я вскоре попытаюсь пояснить. В том — Первом — Мире жили ученые, которые сделали возможным создание точки Омега и тем самым даровали бессмертие всем, кто этот Мир населял, — вам в том числе. Так как мы теперь можем быть уверены, что живем во Втором Мире, а не в Первом? Но вы ведь помните, что точка Омега обладает безграничным могуществом. В ее силах использовать „энергию“ для создания бесконечного числа вселенных, которые выглядят точь-в-точь как наша. Следовательно, вероятность того, что мы живем не во вселенной, созданной точкой Омега, — один к бесконечности. Математически такой вариант почти невозможен. По сравнению с бесконечностью любой из искусственно созданных вселенных физическая жизнь нашей привычной вселенной — не более чем чих. Вероятность того, что мы находимся в поствселенной, которая длится вечно, куда больше, чем вероятность того, что мы живем в конечной вселенной, которая наверняка давным-давно исчезла. Так почему же мы застряли в этом Втором Мире? Я только что написал целую книгу о том, что после смерти вы отправитесь в рай, а теперь сообщаю вам о том, что вы уже умерли, но живете в мире, который, в сущности, ничего общего с раем не имеет. Но тут-то и начинается самое интересное. В своей следующей книге я расскажу во всех подробностях, как покинуть Второй Мир в последний раз и отправиться в Путь к Совершенству, который приведет вас в рай, а рай этот, как я уже объяснил, с точки зрения математики не только возможен, но и неизбежен. Пока же в заключение я поделюсь только кое-какими соображениями относительно природы Второго Мира и цели его создания.

Никому не известно, каким окажется рай. Представить его себе не получится. Утверждать наверняка можно лишь то, что никто из нас, несмотря на бессмертие, к жизни в раю пока не готов. Согласно первоначальному замыслу мы должны были жить в земной среде до ста лет, поэтому именно здесь мы начинаем свои бесконечные жизни — как сказано в Библии. Однако человеческий мозг — и в следующей книге я дам этому научное обоснование — способен вместить тысячу лет воспоминаний. Точка Омега сделает наш объем памяти еще больше. Путь к Совершенству — это то место, куда все мы попадем после того, как умрем во Втором Мире в последний раз. Именно там мы и начнем собирать все свои воспоминания и сможем выбрать себе те, что нам по душе. В точке Омега, если вы этого захотите, для вас найдется идеальный спутник, и вместе с ним вас ждут удивительные приключения. На Пути к Совершенству у вас появится новое, усовершенствованное тело без каких-либо изъянов, которое не будет испытывать боль. Ваш разум обретет бессмертие и просветление. Но справиться со всем этим сможет лишь тот, кто сумеет полностью отделить себя от других. А чтобы действительно оторваться от остальных и преуспеть в большом приключении на Пути к Совершенству, нужно — еще в этом мире — научиться быть героем. Короче говоря, чтобы покинуть Второй Мир, необходимо стать собой и преодолеть все внутренние ограничения. Только так может человек подготовиться к просветлению и переходу в другое измерение.

За свою жизнь вы не раз получите Особые Приглашения: вам предложат пуститься в приключение, сама вселенная будто поманит вас пальчиком, приговаривая: „Ну же, иди, попробуй!“ Возможно, вы так и не решитесь встать с дивана, где сидите с куском пиццы в руке, и посчитаете, что это приключение не для вас. Тогда вам еще не скоро удастся покинуть Второй Мир, где, конечно же, полно пожирателей пиццы и прочих пропащих людей, которым никак не удается найти Путь к Совершенству, — именно поэтому Второй Мир не самое приятное для жизни место. Решите, чего вам хочется больше всего на свете, и отправляйтесь на поиски желаемого. В своей следующей книге я расскажу подробнее о том, что должны представлять собой подобные поиски, и поделюсь с вами идеями о том, как добиться заветной цели. А пока вы можете узнать, что значит быть настоящим героем, из античных мифов, преданий и сказок».

Я отложила книгу в сторону и взяла в руки вязание. Голова шла кругом. Бирюзовой шерсти у меня оставалось совсем немного, но я и не заметила, как засиделась за полночь, провязывая лицевую-лицевую, изнаночную-изнаночную. Резинка из двух лицевых и двух изнаночных петель росла, а я все сидела и думала, чем же мне так не понравилась эта книга. Без сомнения, она станет большим утешением для тех, на чью долю выпали большие лишения, и для тех, кто боится смерти. Аргументация там была довольно весомая, да и логика вроде как казалась здравой. Возможно, настоящий ученый мог бы сказать, что не так с теорией Ньюмана с точки зрения материализма. Мне же оставалось непонятным одно: зачем все это нужно самой точке Омега?

Бирюзовую шерсть мне подарили на Рождество Фрэнк и Ви. Клавдия, издатель «Орб букс» и сестра-близнец Ви, тоже поехала с нами в Шотландию. Отношения у нас с ней были немного натянутые с тех пор, как стало известно, что мой контракт на «ньютопии» не будет продлен и в дальнейшем я должна сосредоточиться исключительно на проектах Зеба Росса. Как-то раз, за неделю до Рождества, я сообщила об этом Ви. Клавдия тогда прилегла отдохнуть у себя в комнате, а мы с Ви на кухне готовили свекольник. Я объяснила ей, что мои творения больше не кажутся «Орб букс» достаточно «коммерческими», потому что я слишком вольно обхожусь с жанром. Ви тогда хлопнула меня по спине и воскликнула:

— Ну и молодец! И пошли они в жопу! Допиши, наконец, свой роман. А бутылки с маслом пусть штампуют сами!

Ви ссылалась на комедию Аристофана «Лягушки», которую перечитывала на каникулах, готовясь к своему очередному проекту. В пьесе Дионис спускается в загробный мир и устраивает там соревнование между мертвыми поэтами Эсхилом и Еврипидом, чтобы узнать, кто из них был лучшим трагиком и должен теперь вернуться на Землю, чтобы спасти Афины. Поэты по очереди критикуют произведения друг друга. Еврипид говорит, что поэзия Эсхила слишком мрачная, тяжеловесная и вычурная. Когда же наступает черед Эсхила, он доказывает, что любая из умных, но шаблонных историй, придуманных Еврипидом, — это, по сути, история о человеке, потерявшем бутылку с маслом. Эсхил имел в виду, что всякое шаблонное повествование начинается с конфликта, который впоследствии разрешается: будто кто-то вдруг теряет бутылку с маслом, а потом находит ее.