– Само собой. Как всякий мужчина.
– Не ищешь родственную душу, которой можно все рассказать?
– Даже не пытаюсь, – отвечает Джейми. – По крайней мере, не пытался.
– Ага! – мгновенно оживляется Энн. – Это что значит?
– Ничего, – говорит Джейми.
– Очередь Джейми, – напоминает Эмили. – Давай, сексапил.
Она его назвала «сексапилом»? Вот это да!
– Твоя очередь, – поддерживает ее Тия.
– Да?.. Ладно, выбираю Пола. Признавайся или отдувайся.
– Признаюсь, – решает Пол.
– В прошлом году тебе случалось плакать? – спрашивает Джейми.
– Конечно, – кивает Пол. – Странный вопрос.
– А я никогда не реву, – говорит Брин.
– Так я тебе и поверила, – заявляет Эмили. – Наверняка тайком слезы льешь.
– О чем ты плакал? – продолжает Джейми.
– Это уже второй вопрос, – уклоняется Пол. – Эмили, признавайся или отдувайся.
– Спрашивай, – разрешает Эмили.
– Трусиха, – усмехается Пол.
– А ты, конечно, мечтал заставить меня сплясать стриптиз, – ехидничает Эмили.
– А как же, – кивает Пол. – Слушай вопрос: чего ты больше всего боишься?
– Больше всего боюсь? – задумчиво повторяет Эмили.
– Кажется, такой вопрос был в анкете, – вспоминает Тия.
– Да, – подтверждает Джейми. – Я еще подумал, как странно.
– Единственный вопрос, на который я ответил правду, – признается Пол.
– А на все остальные – соврал? – спрашивает Джейми.
– Где мог соврать – да, разумеется.
– А я наврал, что у меня диплом химика, – ржет Ьрин.
– Я думал, ты правда химик, – говорит Джейми.
– Да, держи карман. Бывает, и коровы летают, – ухмыляется Брин.
Все смеются.
– А ты не наврал? – спрашивает Эмили у Джейми.
– Нет, – отвечает Джейми. – Я в анкетах всегда отвечаю честно.
– Всегда-всегда? – переспрашивает Энн. – Блин!
– Значит, ты настоящий «способный молодой человек», – заключает Тия.
– Интересно, мы когда-нибудь узнаем, что это и law и г? – задумчиво говорит Эмили.
По-моему, это значит, что всем нам ездец, – ЮВОрит Брин.
Ист, серьезно, – отмахивается Эмили. – Зачем похищать людей – только потому, что они умны? Это бессмысленно. Если кому-то понадобились коренные британцы, почему выбрали именно нас? Можно было просто похитить всех «Спайс Герлз», или... ну, не знаю, какую-нибудь знаменитость. Но почему нас?
– То есть ты считаешь, нас сюда привез тот, кто организовал собеседование, – замечает Джейми.
– Но ведь нас на собеседовании усыпили, – напоминает Тия.
– А если снотворное в кофе подсыпал кто-то другой? – спрашивает Джейми.
– Вряд ли, – возражает Брин. – Кому взбредет в голову портить чужой кофе? Овчинка не стоит выделки – слишком много возни и риска. И Эмили права: не такие мы важные птицы, чтобы ради нас рисковать. Если бы в нас ткнули пальцем совсем наугад – еще куда ни шло. Но нас выбрали – значит, что-то такое было в наших анкетах.
– Вот именно. Но почему именно нас? – допытывается Тия.
В комнате воцаряется тишина. Никто не знает.
– Эмили еще не ответила на вопрос, – напоминает Пол. – Ну, Эмили?
– Я думаю, – отзывается она. – Пожалуй, изнасилования, – в конце концов признается она.
– Боишься больше всего? – уточняет Пол.
– Угу. Изнасилования.
– А что ты написала в анкете? – интересуется Джейми.
– То же самое. А ты?– Смерти, – Джейми передергивается. – Смерти я боюсь до жути.
– А я – пауков, – признается Тия. – До смерти боюсь!
– Волосатых паучков? – игриво переспрашивает Пол. – Ага...
Тия морщится:
– Фу! Прекрати!.. А остальные что написали?
– Иголок. – Брин хмурится. – Ширяться – это не по мне.
– Тюремного заключения, – говорит Пол. – Быть запертым – это ужас.
– Вот ты и попался, – Энн широким жестом обводит комнату.
– Нет, – качает головой Пол. – На острове совсем другое. Скорее, ловушка, а люди всегда в ловушке. Я имею в виду тюремную камеру с запертой дверью. И одиночество.
– А ты что написала, Энн? – спрашивает Эмили.
– Не помню, – отвечает она. – Что-то придумала.
– И не призналась, чего боишься на самом деле?
– Не-а, – Энн улыбается. – Я ничего не боюсь.
Уже поздно. Тия поминутно зевает уже полчаса. Ей уже спать пора.
– Эмили! – говорит Джейми.
– Что?
– Как вышло, что ты больше всего боишься насилия?
– Ты что, «Криминальные новости» никогда не смотрел? – удивляется Эмили.
– Да, это страшно, – соглашается Джейми. – Но как же все, что ты говорила раньше...
– Про фантазии с изнасилованием? – уточняет она.
– Да. Ты сказала, что представлять себе изнасилование – абсолютно нормально. А ты его боишься.
– Ну и что? – пожимает плечами Эмили. – Кто сказал, что у меня не бывает таких фантазий?
– Но если больше всего боишься изнасилования...
– И что?
– О нем же не станешь мечтать, верно? Джейми все больше смущается.
– Между изнасилованием и сексом не по взаимному согласию есть разница, – объясняет Эмили.
– Правда? – вмешивается Тия. – Ты бы это объяснила тем, кого изнасиловали на свидании!
– Я имела в виду другое: заниматься сексом по принуждению – совсем не то, что оказаться с заклеенным ртом в лапах похитителей, которые режут тебе грудь, – растолковывает Эмили. – А я фантазирую только, как мною овладевают силой. Но я вовсе не хочу, чтоб головорезы в масках утащили меня в грязный подвал и убили. Если уж говорить начистоту, я вообще этих фантазий стыжусь.
– Так почему же фантазируешь? – спрашивает Джейми.
– Сама не знаю, – говорит Эмили. – Может, из Чувства вины. Поможете мне, девушки?
– Прости, но я все-таки девственница, – напоминает Энн.
– А меня однажды изнасиловали, – сообщает Тия.
– Правда? – ахает Джейми. – Господи.
– Да нет, ничего страшного, – успокаивает Тия. – Мне даже понравилось.
– Понравилось? – не верит Эмили.