Как и следовало ожидать, ключ подходит к замку на двери в подвал: Пол чувствует ком в горле. На самом деле ничего не произошло, убеждает он себя. Все в полном порядке. Его не заперли в подвале, его похититель мертв. Он заставляет себя спуститься на одну ступеньку, потом на две. Его терзает иррациональный страх, что сейчас кто-то подкрадется и запрет его в подвале. Часто дыша, Пол застывает, не сделав третьего шага.

Забавно: тюрьма становится тюрьмой, лишь когда есть вероятность, что в нее попадешь. Пол пытается вспомнить, каким раньше казался ему этот подвал. Жутковатое место, но не тюрьма. Не в силах одолеть ни единой ступеньки, он уходит из подвала и запирает дверь. Но ворочая ключом в замке, вдруг пугается. Он отчетливо представляет, как случайно запирает сам себя, а потом теряет или глотает ключ. Дурацкие, нелепые мысли – но жуткие. Наверное, вот так люди боятся прыгнуть с высоты или броситься под поезд. Одна знакомая Пола боялась ждать поезда на платформе – ей все казалось, что когда-нибудь ее тело не послушается рассудка и само метнется на рельсы. Она не доверяла собственному телу, и теперь Пол ее понимал. Отперев подвал, он снова кладет ключ в карман. Ему необходимо разыскать Энн. Она в библиотеке.

– Как дела? – спрашивает Пол.

– Так себе. Ничего в этих таблицах приливов не понимаю.

Энн упоительно нормальна. Слава богу.

– Ты уже знаешь, где мы?

– Приблизительно.

– Как ты нашла таблицы?

– Они здесь единственные, я и решила, что те самые.

– Класс. Дай-ка взглянуть.

– Смотри. – Энн протягивает ему таблицы. Несколько секунд Пол их разглядывает.

– По-моему, у всех кризис. – Он откладывает таблицы.

– Все из-за страхов, – говорит Энн. – Поневоле психанешь.

– Хм... И побег не помогает. Мы не там и не тут. Нигде.

– Они побега боятся?

– Да. До усрачки. Мы ведь и раньше не рвались отсюда удрать.

– Как думаешь, почему?

– Страшно, – объясняет Пол. – Холодная вода, высокие волны, скалы.

– Ты считаешь, от нас этого ждали?

– Чего? Побега?

– Да.

Пол задумывается.

– Точно не знаю. Может, этот тип нас изучал? Выяснял, сможем ли мы включить электричество. Согреться. Победить свой страх. Сбежать.

– Я уже думала об этом. Тогда зачем он оставил нам столько еды?

– Может, его интересовал больше страх, чем выживание.

– Тогда зачем электричество? – возражает Энн. – И дрова?

– Сам-то он тоже здесь жил. Может, хотел поудобнее устроиться в мансарде. Просто не успел включить электричество или отопление.

– Кто знает? – отзывается Энн.

– Может, он не желал нам зла, – неуверенно предполагает Пол.

– А наоборот, собирался исцелить нас от страхов? Пол смеется. Слишком уж цинично это прозвучало.

– Откуда нам знать? – спрашивает он. – Теперь мы никогда не выясним.

– Дико, да? – говорит она. – Даже не знать.

– А может, это к лучшему, – возражает Пол.

За стеной голоса. Пол слышит, что его кто-то зовет. Кажется, Брин.

– Потом договорим, – бросает он Энн напоследок.

Когда Пол входит в кухню, Брин организовывает спасательную команду.

– Тия поскользнулась, получила травму, – по-солдатски рапортует он.

– Надо спуститься за ней и поднять ее наверх, – добавляет Джейми.

– Ладно, ведите, – кивает Пол.

– Скорее, – командует Брин.

И они быстро, но без суеты выходят из дома.

Глава 31

Энн понимает, что Пол прав: люди и впрямь боятся бегства. Достаточно посмотреть вниз со скалы, чтобы осознать, как нелепа вся эта затея с лодкой. Но разве у них есть выбор? Они что, такие раздолбай, что даже не попытаются сбежать? Нет, вряд ли – в доме труп, каждому угрожал его персональный кошмар.

Беда в том, что ситуация слишком реальна. В видеоигре ищешь запрограммированный выход. Бывает, что выход – спрыгнуть прямо со скалы в лодку. Но с другой стороны, в видеоигре сначала несколько раз умрешь. Кажется, никто из товарищей Энн по несчастью не увлекается экстремальным спортом, рафтингом каким-нибудь. В реальной жизни – нет. А когда смотришь вниз со скалы и думаешь, каково тонуть в этой ледяной серой воде, понимаешь, что это будет на самом деле. Не игра, не книга и не кино. Придется действовать по-настоящему. От этой мысли Энн тошнит.

Бегство – первое реальное событие на острове. Они прибыли сюда каким-то неизвестным и нереальным способом, ничего не видя и не чувствуя, – просто очнулись и увидели, что они на острове. Даже находки – и труп, и чемодан – до сих пор нереальны. Они же не видели, как умирал незнакомец. Они так и не узнают, что он задумал, для чего притащил их сюда, зачем узнал, чего они боятся больше всего, и запасся зловещим чемоданом. Можно лишь догадываться, что за человек был их тюремщик. Реальное в нем – только оставленные пробелы, которые придется восполнять выдумками, догадками, эпизодами из старых триллеров и городских мифов. В реальности и этот человек, и угроза не существуют вне воображения – это и нравится Энн.

Всю жизнь Энн избегала реальности и теперь не желает менять привычки. Она ни во что не верит, ни на что не подписывается. С малых лет она отвергала все «нормальное» – не дикими, безумными или странными выходками, но бездействием. На уроки в школе не ходила, потому что не хотела. Считала, что изучение всякой ерунды никакой пользы не принесет. И была права – не принесло. Если изучать, то самое классное. Суицид, теории заговора, экзистенциализм, нигилизм, постмодернизм. Если уж тебе выпало жить в насквозь фальшивом мире, который не изменишь, что еще остается? Только скользить по поверхности, выписывая причудливые узоры.

Игры замечательны, поскольку совершенно бессмысленны. Играешь, побеждаешь или проигрываешь – и это ничего не значит. С таким же успехом можно играть в игры, где ценится жизнь, потому что в реальном мире она не стоит и ломаного гроша. Энн знает: в видеоиграх пейзажи и города обычно красивее, чем в реальности, нравственные принципы незыблемы и стройны, жизнь дорога, даже если стоит всего сотню грошей. Хочешь нравственных принципов – читай беллетристику, потому что в реальном мире их нет. Жизнь дешева, но поскольку смерть еще дешевле, победа всегда за ней. Наглядный пример тому – статистика любой частной транспортной компании.

Осознав все это в раннем детстве, Энн не прибегла к спасительной иронии – она осталась ребенком, жила мгновением и делала вид, будто все плохое в жизни – обязательные препятствия, чтобы перейти на очередной клевый уровень. Как все притворяются, что забыли про твой день рождения – для того, чтобы неожиданно устроить вечеринку в твою честь.