– И в чем же проблема? – Табанов, внимательно выслушав полковника, не нашел причин для беспокойства. – На Роуге расположена хорошо укрепленная сеть батарей ПКО, они держат под прицелом зону гиперперехода, это я понял. Пусть так. Теперь уже не важно, кто контролирует околопланетное пространство, мы или Колонии.
– Проблема заключается в том, что Флот Колоний в данное время уже не контролирует Роуг, – неожиданно для адмирала произнес Замятин. – Завладев планетой, колонисты попытались создать там экспериментальную космоверфь, но постоянные атаки наших подразделений заставили их законсервировать строительство и отказаться от базирования крупных планетарных соединений, – пояснил полковник. – Десять лет назад они ввели батареи ПКО в автоматический режим и эвакуировали гарнизон, оставив на боевом дежурстве машины, оснащенные модулями искусственного интеллекта…
Табанов побледнел. Противостояние Земли и Колоний, одновременно происходящее на многих пространственных фронтах, часто преподносило неожиданные проблемы. Тысячи «горячих точек», неравномерно распределенных по просторам освоенного за период войны космоса, уже не поддавались всеобъемлющему контролю со стороны людей. Вселенский пожар, охвативший Обитаемую Галактику, практически уничтожил человечество, – на протяжении последнего десятилетия война людей необратимо трансформировалась в войну машин…
– Какими силами мы располагаем на Роуге? – Денис Алексеевич усилием воли оттолкнул навалившиеся мысли, заставив себя сосредоточиться на внезапной, неожиданной проблеме. Тридцать лет он наблюдал, как чрезмерные амбиции адмиралов раскручивают маховик войны, как люди теряют бразды правления, в слепой ненависти стремясь вырвать победу любой ценой, а в результате усугубляют ситуацию, теряют контроль над происходящим.
Став верховным главнокомандующим, придя к трудному, но осознанному решению, он шаг за шагом начал проводить новую политику, устраняя главную помеху на пути к миру – самодостаточные подразделения, руководимые боевыми «ИИ». Но Табанов действовал в рамках Альянса, а ведь существовала еще и вторая сторона конфликта – Свободные Колонии, которые, по сложившемуся мнению, ненавидели искусственные интеллекты, не доверяли им, используя лишь в крайних случаях.
Выходит, я ошибался?
Тяжелые мысли тенью отразились на лице адмирала. Неприступные укрепления, на километры уходящие в глубь горных хребтов, мощнейшие батареи противокосмической обороны, сравнимые с бастионами Форта Стеллар, законсервированные сухие доки экспериментальной космической верфи, – опаснейшее сочетание благоприятных факторов для развития искусственного интеллекта, руководящего обороной планеты.
– На Роуге базируется отдельный дивизион серв-машин. Они ведут позиционные бои с противником, – скупо осведомил адмирала полковник Замятин.
– Есть данные об активности Флота Колоний в секторе?
– Наша разведка не фиксировала появления кораблей колонистов. Я изучил отчеты за последние два года. На Роуг не поступало подкреплений, не проводилось поставок ресурсов – складывается впечатление, что гарнизон планеты переведен на полную самодостаточность и оставлен как заноза, которую мы не в состоянии выдернуть.
– Самодостаточность предполагает добычу ресурсов, организацию производств… – размышляя вслух, произнес Табанов. – Текущий ремонт техники, пополнение боекомплектов, восстановление разрушенных в ходе боев коммуникаций.
– Условия горной страны, богатой ископаемыми ресурсами, позволяют создать и поддерживать необходимые промышленные базы, – поддержал его предположение Замятин.
– Почему наши соединения столько лет топчутся на одном месте?
– Машинная логика, – скупо пояснил полковник. – При штурме расположенных в горах укреплений прогнозируемый процент потерь превышает все допустимые пределы. «Одиночки», как вы знаете, обладают собственным программным эквивалентом инстинкта самосохранения, они не воспринимают приказы, ведущие к пирровой победе.
– Усиление нашей группировки на Роуге способно изменить ситуацию в корне?
– Сомневаюсь. Анклав машин противника прочно закрепился на планете. Перебросить туда серьезное пополнение – крайне проблематично. Низкие орбиты Роуга под контролем батарей ПКО.
– Что сказал по этому поводу Фарагней?
– Он считает, что на планете нарушен режим консервации. Помимо автоматики, управляющей комплексами противокосмической обороны, там действуют полноценные искусственные интеллекты. Командование Флота Колоний, вероятно, не подозревает о спорадической расконсервации производств, созданных для нужд космической верфи.
– Или они попытались вернуться на Роуг, но обожглись, – предположил адмирал.
– Но в таком случае – это их проблема.
– Нет! – решительно ответил Табанов. – Все усилия последних лет могут пойти прахом. Люди не в состоянии договориться – это прогнозируемо, понятно и объяснимо. Но где гарантия, что машины не пойдут на контакт друг с другом? Мы ограничиваем в правах собственные искусственные интеллекты, но что помещает машинному разуму наших противников разработать и осуществить операцию по объединению искусственных рассудков? Поначалу это может происходить в рамках диверсии, попытки вторжения в нашу командную сеть, но если рассматривать ситуацию в перспективе, – саморазвивающаяся система «ИИ», предоставленная самой себе, способна натворить немало бед…
– Остается только один выход из ситуации. – Полковник Замятин правильно понял невысказанную мысль адмирала. – Мы должны завладеть планетой, проверить, справедливы ли опасения относительно саморазвивающейся, вышедшей из-под контроля системы «ИИ», и уничтожить ее, верно?
Денис Алексеевич мрачно кивнул:
– Для подобной операции потребуется минимум флот.
– У разведывательного управления есть информация, что Флот Колоний, после усовершенствования гиперпривода, способен совершить прыжок на координаты Солнечной системы и атаковать Землю. Использовать резервный флот в складывающейся ситуации крайне рискованно.
– Это уже мне решать, что рискованно, а что нет, – отрезал Табанов. – Роуг будем брать…
…
Запись оборвалась.
Андрей встал, нервно прошелся по длинному коридору лаборатории.
Только что полученная информация внезапно связала воедино цепь известных ему разрозненных фактов, пролив свет на одну из величайших загадок войны.
Он понял: если кто-то узнает о содержании микрочипа, ему не жить. Адмирал Воронцов, чью тайну скрывает планета Роуг, попросту уничтожит его. Военная и полицейская машины Форта Стеллар сделают все, чтобы никто даже не вспомнил, что человек по имени Андрей Кирсанов когда-то существовал на свете.
Что же мне делать? Молчать? Уничтожить микрочип? Жить дальше, зная, что угроза удвоилась, и встретить направленный с периферии удар, цепляясь за каждый проведенный в страхе и омерзительном ожидании неизбежности день?
Но доложить адмиралу – значит приговорить себя.