Затем, видя интерес, который она проявляла к содержимому ларца, он назвал ей несколько растений, произраставших в Окситании, достаточно известных в восточных пустошах, там, где дует ветер Средиземноморья, более соленый, чем океанский; также он назвал некоторые цветы, редко встречавшиеся в других краях.
Все это время на маленькой жаровне кипятилась вода. После долгих размышлений врач добавил туда несколько щепоток и отсчитал несколько капель из флакона. Опираясь на подушки, Анжелика выпила лекарство. Пар окутал ее благоухающей дымкой.
Красочные, с золотыми нимбами силуэты святых Космы и Дамиана исчезли, возможно, потому что закрылась крышка ларца, но, скорее всего, потому, что ее веки вдруг стали тяжелыми и непреодолимо захотелось спать.
Анжелика заснула.
На следующий день, когда она проснулась, солнце уже высоко стояло в небе. Она чувствовала себя удивительно отдохнувшей.
Не приснился ли ей ночной визит? Однако в комнате еще витал аромат трав.
Анжелика слышала, как под окном переговаривались всадники — это компаньоны по верховым прогулкам разыскивали ее, но им сообщили, что графиня еще отдыхает.
В глубине дворца играли музыканты. Может, Жоффрей вернулся из вчерашней вечерней поездки?
Анжелика встретила его случайно, и он тут же принялся расспрашивать ее полушутя-полусерьезно — в манере, с которой теперь часто разговаривал с ней:
— Что случилось вчера? Слишком шумные беседы этих господ наскучили вам? Внезапно на вашем прекрасном лице появилось такое же выражение страха… какое было у вас, когда вы увидели меня впервые.
Протестуя, Анжелика улыбнулась слабой улыбкой. Она пробормотала, что ничего не случилось. Возможно, чрезмерная жара…
— Я посчитал необходимым, — продолжал граф, — пригласить весьма уважаемого врача. Я съездил за ним в город, где он живет, чтобы привезти сюда как самого мэтра, так и его медицинский ларец.
— Но я не была больна. Не было необходимости беспокоить этого почтенного ученого.
Муж бросил на нее пристальный взгляд, и Анжелика поняла, что ее возражения бесполезны. Он все равно все разгадает.
С искренней заботой в голосе он произнес:
— Доктор Родриго Беншапрут сообщил мне результаты вашего осмотра. Он сказал, что вчера одно глубоко запрятанное и забытое воспоминание ворвалось в вашу память, и поэтому вы испытали такое же потрясение, как если бы вас пронзило копье… Об этих ранах необходимо было позаботиться незамедлительно, — так он мне сказал, — чтобы избежать болезни души. Он заверил меня, что я правильно поступил, разыскав его.
Слушая, Анжелика смотрела на него и не знала, что ответить.
Молодую женщину охватило желание довериться ему, но она чувствовала, что любое упоминание об этой ужасной тайне грозит опасностью.
Ее готовность рассказать и одновременно нерешительность были столь заметны, что он снова улыбнулся, но уже понимающе, снисходительно.
— Поговорим о другом… Что вы скажете о его методах врачевания?
Довольная, что смогла избежать расспросов мужа, Анжелика поспешила уверить его, сколь она была восхищена всеми сокровищами, скрытыми в медицинском ларце. Не только растениями, рекомендованными для лечения обычных болезней, о которых она уже знает, но также эликсирами, приготовленными из минералов, солей, растертых в воске и меде, применяемых при загадочных болезнях разума и души, происхождение которых не могут определить.
Жоффрей де Пейрак, как обычно, слушал ее очень внимательно. Ее глаза блестели все больше и больше. Она радовалась, рассуждая о дорогих ее сердцу растениях, воскрешая в памяти этим рассказом далекие и благословенные времена детства, проведенного рядом с Мелюзиной. И не заметила легкой иронии, блеснувшей в темных глазах графа.
— Действительно, — подчеркнул граф, когда она сделала паузу, — ученый врач предупредил меня об особенностях вашего характера, о которых я не знал, и они, признаюсь, меня сильно обрадовали, так как я вижу многочисленные и разнообразные доказательства того, что в один прекрасный день мы можем слиться в самом совершенном любовном согласии. Ваша скрытая сущность непременно соединится с моей во всех проявлениях чувственности.
— О! В самом деле!.. Я не думаю… что он вам такое сказал?!
— Что вы так же искусны, как и он, в области фармакологии, и намного больше его — в области лечения и… магии!
Муж улыбнулся, и улыбка подчеркнула шрамы, что придало его лицу насмешливое выражение.
— Знаете, почему наша связь еще более сильная, чем это представлял Молин?
— ?!
— Мы с вами отличная пара: колдунья и дьявол!
Анжелика вздрогнула.
— Сударь, вы смеетесь надо мной! Бог хранит меня! Колдунов сжигают!
— На самых больших кострах на земле Юга…
Анжелика соединила руки в пафосном жесте, который тотчас же сочла глупым, равно как и невольную мольбу, что слетела с ее губ.
— Я прошу вас! Не смейтесь надо мной!
Жоффрей стал серьезным, и Анжелика вдруг ощутила себя целиком во власти его страстного, не отпускавшего ее взгляда.
— Хорошо! — произнес он. — Я не буду смеяться над вами, но при условии, что вы расскажете мне, что так сильно поразило вас накануне? Что потрясло в наших военных разговорах и вызвало страх… подобно древнему привидению, значение которого вы вдруг разгадали… или увидели то, что скрывается под его маской, как сказал доктор Родриго Беншапрут?
Она слабела под его взглядом.
Подобное ощущение — такое живое — никогда раньше не возникало: Анжелика невероятно остро почувствовала, что бесконечно дорога ему.
Это правда, призналась молодая женщина. Она была очень взволнована.
Накануне в ее памяти всплыла тайна, которой она владела. Будучи ребенком, она стала свидетельницей заговора, но это было давно, поэтому событие почти полностью стерлось из ее памяти.
Жоффрей взял ее за руку, провел в маленький смежный салон, усадил и сам занял место в кресле рядом с ней. Он мягко настаивал:
— Рассказывайте, мадам.
Она не могла не поддаться его заботе.
Они были одни, только ему она могла довериться. Анжелика рассказала все.
— Принц Конде, несомненно, намеревался отравить кардинала и, возможно, даже короля и его маленького брата. Но что я плохо поняла, так это письма — нечто вроде подписанных обязательств, которые принц и другие сеньоры должны были вручить месье Фуке. Постойте!.. Я не совсем помню текст… Было что-то вроде: «Я отдаю себя в руки месье Фуке и все свое состояние в его распоряжение…»
Жоффрей де Пейрак слушал ее молча.
Наконец он рассмеялся.
— Вот оно, блестящее общество! И кто бы мог подумать, что в то время месье Фуке был лишь мелким советником парламента! Но благодаря своей финансовой изворотливости уже тогда смог подчинить себе принцев. Сейчас он один из самых богатых людей королевства в союзе с монсеньором Мазарини. Это доказывает, что им обоим достаточно места под солнцем вблизи лучей Его Величества. Итак, у вас хватило смелости завладеть этим ларцом? Вы его спрятали?