— Работа надолго.
— Да.
— Когда он думает закончить?
— Я не знаю.
Они поднялись по ступенькам в прихожую и остановились у закрытой двери, глядя друг на друга. Слезы брызнули из глаз Роуз, они обнялись, закрыв глаза.
— Почему ты не сказал, что идешь к Джерарду? — спросила Джин.
Они сидели на диване в игровой. Джин разгладила место, где сидела Роуз. Краймонд еще не успел снять пальто.
— Я бы сказал, если бы ты поинтересовалась, куда я иду. Во всяком случае, говорю сейчас. Я не придавал особого значения этой встрече. Да и злился, что надо идти, потому и не хотел даже упоминать об этом.
— Как все прошло?
— Не очень.
— Если он был груб, надеюсь, ты послал его к черту.
— Нет, он не был груб. Это я сглупил. Давно не приходилось с кем-то поговорить обо всем. Наговорил слишком много, был непоследовательным.
— Роуз сказала, что он решил уделить тебе час!
— А я решил уделить ему полчаса. Но когда увидел его…
— Когда увидел его, то что?..
— Понимаешь, я знаю его даже дольше, чем тебя. Я был недостаточно убедителен в дискуссии, боюсь, у него сложится довольно неважное впечатление…
— Он еще поймет, в один прекрасный день!
— Ну да… в один прекрасный день… А ты, моя королева и повелительница, мой соколенок, скажи-ка мне, зачем леди Роуз Кертленд приходила к тебе?
— Любопытство, — ответила Джин, — а еще она рассказала, что Дункан по-прежнему любит меня.
— И что, собираешься вернуться к нему?
— Краймонд, не мучай меня.
— Роуз расстроила тебя.
— Да ничего, и Джерард тебя расстроил! На самом деле просто неприятно было, только и всего. Ты же не чувствуешь, что я огорчена?
— Прекрасно чувствую.
— А ты продолжаешь и продолжаешь мучить меня. Почему ты это делаешь? Не можешь поверить…
— Да, не верю… мы говорим о чувствах. Если у тебя в кармане драгоценнейший бриллиант в мире, разве ты не будешь бояться потерять его, не станешь ли постоянно совать руку в карман, чтобы убедиться, что он на месте?
— Ты прав. Я чувствую то же самое. Но я не мучаю тебя своими страхами.
— Я говорю о моих страхах, чтобы ты могла тут же успокоить меня. Джини, моя жизнь в любви к тебе, ты должна каждую секунду прогонять мой страх, мое душевное состояние зависит от твоего, я дышу одним дыханием с тобой…
— О моя любовь… моя гордость, мое чудо, мой принц, мой герой, верховный жрец.
— Скажи, что тебе Роуз говорила обо мне, о нас, наверняка она что-то говорила о нас, чтобы убедить тебя возвратиться.
— A-а, всякие идиотские вещи.
— Например?
— Сказала, что мне, наверное, скучно!
— А тебе скучно?
— И что, видимо, я мало знаю о тебе.
— Почему она так решила?
— Потому что я не знала, что ты пошел к Джерарду.
— Ты ей сказала, что я не предупредил тебя.
— Так вышло, извини. А когда она спросила, не будешь ли ты против, если она зайдет, я сказала, что не знаю. Наверное, не следовало этого говорить.
— Пустяки. Ты не должна была ничего утаивать. Я бы рассердился, подумав, что ты солгала ей. Что ты ей ни скажешь, она все равно будет считать, что мы несчастливы, и надеяться, что у нас все расстроится.
— Но ты все-таки не ответила: тебе скучно со мной?
— Краймонд, прекратим этот разговор! Как насчет ланча? Я приготовила твой любимый овощной суп, а на вечер тушу мясо.
— На вечер тушишь мясо. Это похоже на настоящую жизнь. Не то я иногда думаю, что мы играем.
— Играем во что?
— В настоящую семейную жизнь.
— Краймонд, любимый, иногда в тебя вселяется дьявол, который старается навредить нам. Говоришь такое, что можно подумать, хочешь все разрушить. Порочишь нашу жизнь, и делаешь это намеренно.
— Ох, Джини, я так устал, так устал, и нет мне покоя, нет отдохновения…
Джин обняла его поверх пальто, привлекла его голову себе на плечо и стала гладить по волосам, от макушки до шеи под воротником, устремив невидящий взгляд в раскрытую дверь. Его голова была холодной.
— Ты слишком много работаешь. Знаю, так надо. Мне хочется, чтобы я могла приносить тебе покой. Очень часто хочется, но не умею. Ты должен научить меня. Знаю, в постели нам покойно. Но отдохнуть как-то еще у тебя не получается… и у меня тоже.
Краймонд повернул к ней лицо и коснулся холодными губами ее щеки:
— А что делают люди, которые умеют отдыхать, мой ангел мира?
— Хотела бы я быть твоим ангелом мира.
— Ты и есть мой ангел мира, другого у меня нет.
— Люди, умеющие отдыхать, читают книги, гуляют, составляют букеты и пропалывают сад, моют свои машины и слушают музыку, делают перестановку в доме и зовут друзей на ужин и болтают о чем придется.
— По крайней мере, книги мы читаем.
— Ты читаешь книги, какие тебе нужны для работы, да поэзию. Я в данный момент читать не могу. Иным занята.
— Наверное, твоя подружка Роуз права. Она желает нам несчастья. Она тебе не настоящая подруга, Злобная, как все женщины.
— Может, добавишь, неразумная! Ты хочешь освободить мир, но в душе все же считаешь, что женщины — существа низшего сорта, не вполне настоящие.
— Все мужчины так считают, — ответил Краймонд, подняв голову и слегка отодвинув Джин от себя. — И большинство женщин тоже. Зачем отрицать это, женщины — другие, у них мозги устроены по-другому, они слабее, скоры на слезы, а мужчины нет, что и доказывает это.
— Ты никогда не плакал?
— Насколько помнится, никогда.
— Возможно, когда-нибудь заплачешь.
— Возможно, когда настанет конец мира.
— Ты, безусловно, не слишком силен в том, что касается освобождения женщин. А если в конце концов миром будет править ислам?
— Такая вероятность существует, и я это учитываю.
— Так ты считаешь меня неразумной, существом низшего сорта и ненастоящей?
— Не тебя, малышка. Ты не женщина. Ты странствующий дух. Мы оба не от этого мира, мы гости здесь, чужаки, и то, что мы встретили друг друга, — счастливая случайность.
— Неудивительно, что для нас все, кого знаем, живые наполовину.
— Тебе нужно найти, чем заняться, изучать что-то, не дать пропасть своим талантам.
— Я найду что-то, обязательно, не беспокойся насчет этого!