Огромная красноватая луна царила над гротескными облачными замками, впереди, там, где мрачным пятном растеклись руины города, облака расступались, образуя многокилометровый просвет.
Земцов чувствовал, как растет внутреннее напряжение, — сил пока что хватало, но обеспокоенность, вкравшаяся в сознание, мешала четкому управлению.
Сенсорные системы сбоили. Критический нагрев корпуса штурмовика, возникший вследствие неправильного угла входа в атмосферу, блокировал работу датчиков, достоверным в данной ситуации был лишь визуальный контроль — снижая скорость и выравнивая корабль относительно авиагоризонта, Андрей был вынужден уделить частицу своего внимания осмотру местности.
Темнота внизу сливалась в черно-серые полосы, даже оптические умножители транслировали изображение стремительно приближающегося города, как некую угловатую искрящуюся снежным покровом, но тем не менее — темную массу, которую освещали лишь стробоскопические сполохи огня.
Внизу шел бой.
Не нужно было обладать даром провидения, чтобы понять: в схватке участвуют остаточные кибермеханизмы, из-за обилия которых планету закрыли на карантин. Они продолжали войну, любыми доступными средствами стараясь реализовать заложенные в них программы, но легче от этого не становилось.
Натали?..
Тишина в эфире.
Нет ответа.
Озаренные ритмичными вспышками руины города уже неслись под уплощенным днищем штурмовика, скорость для осуществления посадки оставалась слишком велика — придется маневрировать, совершая один или даже несколько кругов.
Появление «Гепарда» не осталось незамеченным.
С верхних, наиболее пострадавших уровней города, который все еще сохранил вид уступчатой пирамиды, по штурмовику ударили несколько зенитных установок, вслед машине чиркнул лазерный луч, но скорость «Гепарда» позволила Андрею уклониться от огня, не совершая специальных маневров.
Он пронесся над руинами и начал плавный разворот, чтобы, погасив скорость, выйти к южной окраине мегаполиса, где на одном из изуродованных проспектов, среди обломков «Нибелунга» навек остался его «Хоплит».
Пока штурмовик снижал скорость, отдельные боестолкновения достаточно быстро переросли в серьезную схватку, машины сходились все теснее, их количество прибывало, но, что самое досадное, — очаг противостояния постепенно перемещался к южной окраине города.
Земцов к этому времени окончательно погасил излишнюю скорость, переключив двигатели штурмовика на турбореактивную тягу. Один за другим вступали в работу ослепшие было датчики, теперь он мог уделить часть внимания конкретной оперативной обстановке, — подчиняясь его воле, исполнительные системы тут же укрупнили интересующие Андрея кварталы второго уровня, которые, будто мрачное ущелье, рассекал злополучный проспект.
Бой уже добрался и сюда, восемь термальных всплесков указывали позиции противоборствующих сторон, — к активным сигналам с разных направлений стремительно приближались новые, две «особо умные» серв-машины Альянса, заняв господствующие высоты на обрывистых руинах обрушившихся городских уровней, поливали огнем все цели, попадающие в радиус поражения…
«Автономный режим», — мгновенно понял Земцов.
Здесь, среди кибермеханизмов, бесполезно искать врагов или союзников.
Губы Андрея исказились в горькой усмешке. Во всем происходящем чувствовалась тонкая издевка судьбы — не так давно он сам стоял на грани автономного режима, не находя ни приязни, ни понимания со стороны мира, который считал своей родиной.
Нет, ему не сказали грубого слова, не обидели действием, но он не принадлежал открывшейся разуму реальности. Они взаимно отторгали друг друга, и Андрей понимал, что едва не сорвался той глухой бесконечной ночью на Элио, лишь силой воли удержавшись на зыбкой грани безрассудства.
В таком случае где моя реальность?
Или я обречен вечно скитаться в неизбывной тоске?
Нужно начинать новую жизнь. Неуместная мысль билась в рассудке, в то время как «Гепард», подчиняясь его воле, изменил курс, выходя на штурмовку параллельной проспекту улицы, — следовало очистить район посадки от бродячих кибермеханизмов…
Заберу Натали и попробую начать все сначала… — с этой мыслью он заставил корабль спикировать в узкий разлом улицы.
Все функциональное бортовое вооружение «Гепарда» полыхнуло огнем, вбивая в руины тугие снарядные очереди.
Выходя из пике, он заставил огрызнуться орудия кормовой полусферы, подрубив опоры площадки, на которой скрывалась одна из серв-машин Альянса.
Штурмовик уже вырвался из дымящегося, извергающего клубы дыма и пыли ущелья улицы, когда часть господствующего уровня с тяжким грохотом начала проседать, подминая руины низлежащих зданий.
Все, теперь можно садиться…
Совершив разворот, «Гепард» еще раз отработал изо всех орудий и, задействовав режим электромагнитной маскировки, резко пошел на снижение, интенсивно гася остатки скорости.
Проспект несся навстречу, разворачиваясь руинами зданий, под искрящимся в свете посадочных прожекторов снегом сканеры вычерчивали истинный рельеф изрытого воронками стеклобетонного покрытия.
В голове Андрея внезапно возник тонкий иссушающий звон — заработал аларм-процессор, — впереди, под снегом вздымалось нагромождение плит дорожного покрытия, взломанных памятным крушением «Нибелунга»; Земцов молниеносно и машинально отработал реверсом тяги. «Гепард» выплеснул гудящее пламя из дюз аварийных двигателей торможения, одновременно задействовав режим «парения», который обеспечивали установки донной тяги.
Турбореакторы смолкли, и в наступившей вдруг тишине звонко разрядилось автоматическое орудие носовой полусферы, разметав группу из пяти андроидов, показавшихся в проломе стены ближайшего здания.
Раскаленные струи, бьющие из сопел планетарных двигателей, мгновенно растопили снег, обнажая мрачный, уродливый ландшафт исковерканного проспекта, в морозном воздухе всклубился пар, частицы влаги замерзали, превращаясь в катышки льда, и вновь падали на землю, вихрясь звенящими смерчами…
Выдвинувшиеся опоры «Гепарда» коснулись проезжей части многострадального проспекта.
Сканирующие системы продолжали фиксировать двух из пяти обнаруженных дройдов, и орудия еще раз отхаркнулись огнем, окончательно расчищая зону посадки. Теперь, по данным сканирования, до ближайшего активного маркера было не менее полукилометра.
Сущий пустяк для сервомеханизмов, но Земцов не собирался задерживаться — контур подбитого «Хоплита» уже был обнаружен и опознан. Серв-машина, не подающая никаких признаков активности (в том числе и энергетической, что сильно встревожило Андрея), находилась в сотне метров от места посадки, сразу за хаотично вздыбленными стеклобетонными плитами.
Пять минут.
Земцов уже отстегивался от кресла пилот-ложемента, но шунт пока не вынул, отдавая последние целеуказания полуавтоматическим системам штурмовика.