Зимой 1941–1942 годов, после стабилизации фронта под Ленинградом, в Карелии и в Заполярье, истребительные батальоны также стали использовать по их прямому назначению — борьбе с вражескими разведывательно-диверсионными группами.
В директиве ЦК КП(б) и НКВД Карело-Финской ССР от 28 сентября 1942 года, направленной районным органам КП(б) и НКВД республики, подчеркивалось, что «нельзя допустить дальше, чтобы финские бандиты гуляли у нас в тылу, совершали диверсионно-террористические акты и издевались над нашими советскими гражданами» [323] . Далее в документе под личную ответственность секретарей райкомов и начальников РО НКВД предлагалось:
«1. Разработать на октябрь и ноябрь месяцы план оперативно-боевой деятельности истребительных батальонов в соответствии с конкретной обстановкой и условиями в районе, взяв в основу его разработки выявление, розыск и уничтожение шпионов, их пособников и пунктов возможных явок диверсионных террористических групп и одиночек разведчиков противника. С этой целью предусмотреть в плане также усиление политико-воспитательной работы, повышение качества боевой учебы с таким расчетом, чтобы добиться в кратчайший срок боевой сколоченности (так в документе. — Авт.), организованности, повседневной готовности батальона для выполнения боевых задач.
2. Усилить работу с членами групп содействия, поднять их революционную бдительность, чувство ответственности гражданина Советского Союза за порученное ему дело по выявлению, наблюдению и своевременному донесению о появлении неизвестных лиц, диверсионных террористических групп и разведчиков противника, добиваясь от групп содействия активной помощи и активной деятельности по борьбе с врагами нашей Родины» [324] .
В справке начальника штаба истребительных батальонов НКВД КФССР сказано, что в 1942 году истребители совместно с погранчастями участвовали в нескольких успешных операциях по ликвидации разведывательно-диверсионных групп противника, а также обнаружили два подбитых вражеских самолета, совершивших вынужденную посадку на советской территории, при этом захватив в плен экипаж одной из машин (экипаж второго самолета, состоявший из трех человек, покончил жизнь самоубийством). Кроме того, бойцами батальонов было задержано 23 дезертира, 60 нарушителей прифронтового режима, 28 спекулянтов и 15 человек с сомнительными документами [325] .
В 1942 году финские разведывательно-диверсионные группы продолжали наносить удары по тылам Красной Армии. Так, в январе диверсионная группа на перегоне между станциями Майгуба и Идель обстреляла эшелон с продовольствием, пытаясь его остановить. В начале этого же месяца диверсанты сожгли лесозавод, станцию Майгуба, на станционном участке вывели из строя полотно железной дороги, стрелки и взорвали железнодорожный мост на ветке Лоухи — Кестеньга [326] .
П. С. Петров, бывший старшина отдельного учебного батальона 186-й стрелковой дивизии, так вспоминал об этой диверсии:
«В январе 1942 года в Сегежский район финны заслали свой диверсионный отряд численностью до батальона. В 7 километрах от города Сегежа они полностью сожгли станцию Майгубу и в 3 километрах от станции в поселке Лейгуба — лесозавод. По приказу командира дивизии наш отдельный учбат погрузили в вагоны и отправили в Сегежу. Прибыли в город, выгрузились. Комендант города объяснил нам положение дел и поставил задачу — уничтожить вражеский отряд. Командир батальона ст. лейтенант Копыл попросил у него оружия для бойцов. Дело в том, что наш батальон был вооружен учебными винтовками и винтовками, поврежденными на фронте. А комендант ответил, что лишнего оружия у него нет. Вот так мы и начали преследовать финский отряд. Финны быстро обнаружили преследование, но, не зная, что у нас нет надлежащего оружия, дали деру. Уходя, они бросали лишний груз: одеяла, патроны, винтовки, бросили даже ручной пулемет с дисками, хотя бы так несколько нас вооружив. Преследовали мы их целую неделю, но догнать не смогли. Они на лыжах ходят отлично, не то, что мы. В нескольких километрах от границы преследование было прекращено, и мы повернули обратно в Сегежу» [327] .
Ночью с 11 на 12 февраля финская диверсионная группа в составе 30 человек совершила дерзкое нападение на военный госпиталь, расположенный в местечке Петровский Ям. Далее процитируем акт о результатах этого нападения, составленный работниками госпиталя и представителями политотдела Медвежьегорской оперативной группы войск:
«Мы, нижеподписавшиеся, 13 февраля 1942 г. составили настоящий акт о нижеследующем:
В 2 часа ночи с 11 на 12 февраля 1942 г. группа белофиннов совершила налет на военный госпиталь № 2212, расположенный в местечке Петровский Ям.
Несмотря на то, что на зданиях, занимаемых госпиталем, были ясно видны опознавательные знаки медицинского учреждения, белые флаги с красным крестом, финны пожгли помещения, обстреливали из автоматов, винтовок и забрасывали гранатами госпиталь, учинив зверскую расправу над ранеными, лечившимися в госпитале, и безоружным медицинским персоналом, преимущественно женщинами.
Здание 1 отделения госпиталя было подожжено с двух сторон у входов. Раненые, находившиеся там, выскакивали из горящего помещения в одном белье и подвергались обстрелу снаружи и расстреливались внутри здания пробравшимися туда белофиннами. При выходе из дверей 1 отделения выстрелом из автомата был ранен больной Чепелев. Военврач Липская Н. И., пытавшаяся оказать помощь Чепелеву, была ранена, а Чепелев вторым выстрелом был убит. В коридоре 1 отделения был убит выстрелом больной Долгов и ранена дежурная медсестра Гуляева, оказывающая помощь больным. В том же здании сгорел больной Малов, которого не удалось вывести из-под обстрела.
Также были подожжены и подверглись обстрелу II и III отделения госпиталя, причем в помещении III отделения убиты выстрелами из автоматов и винтовок больные Гараев Г. X. и Завалухин, ранена дежурная по отделению военврач Гоголева.
Кроме того, расстреляны военврач Гиндин, медицинские сестры Любченко, Афанасьева, Андреева, Сарафанова, Сидорова, Кутькова, Русинова и др., санитары Крылов, Яковлев, Мартынов и др. Всего расстреляно врачей, медицинских сестер и санитаров 25 чел. и ранено 5 чел.
Все помещения госпиталя сожжены» [328] .
Стоит добавить, что за сутки до нападения диверсантов в госпитале ночевал член Военного совета Карельского фронта Г. Н. Куприянов, возвращавшийся из инспекционной поездки по войскам Медвежьегорской оперативной группы.
С весны 1942 года, судя по воспоминаниям Куприянова, финны перестали забрасывать в тыл Красной Армии крупные диверсионные отряды. Этому предшествовал разгром диверсионной группы под командованием полковника Тойвонена в составе 80 (по другим данным — 96) человек. В ночь на 5 марта финская группа выступила с Большого Климецкого острова и двинулась в восточном направлении. Целью диверсантов был Шальский лесозавод и суда Онежского пароходства, стоявшие в Шальской гавани. На рассвете финны, преодолев 60 км пути, вышли на восточное побережье Онежского озера в устье реки Водла. Однако внезапного налета на объект не получилось. У Шальского лесозавода финскую группу встретили плотным огнем подразделения саперного батальона и бойцы пограничной заставы. Подпалив и заминировав некоторые постройки завода, финны начали быстро отходить по льду Онежского озера в направлении острова Василисин, находившегося в нейтральной зоне. Они надеялись укрыться на нем в лесу от атак советской авиации, которая начала преследовать группу примерно с половины пути от Шальского лесозавода до острова Василисин. Однако здесь диверсантов ждала засада. На остров с восточного берега был спешно переброшен один из отрядов 1-й партизанской бригады. Подпустив противника на близкое расстояние, партизаны открыли ураганный огонь. В результате группа Тойвонена была полностью разгромлена. Потери противника составили 51 убитый и 10 человек взятых в плен. В качестве трофеев было собрано 40 пистолетов-пулеметов и 16 винтовок. Пистолет командира диверсантов в качестве подарка был преподнесен члену Военного совета Карельского фронта Г. Н. Куприянову [329] .