Бетонную дорожку я пролетел за полминуты, направился к крыльцу. На пороге стояли еще двое бойцов в броне. Автоматы свободно болтались на ремнях. Лица открыты ветру и влаге. Парни перешучивались вполголоса, дымили сигаретами. Я узнал молодых оборотней и кивнул. Один махнул рукой в ответ. Второй оскалил в улыбке ослепительно белые зубы:
– Бес, ну как, прогулялся за пивом?
По рации откровенничали, – догадался я и скрипнул зубами. – Хреново. Убежать незаметно практически невозможно, несмотря на кажущуюся расхлябанность охраны.
– Где Данилов? – рыкнул я.
– У себя в кабинете, где ж еще, – дружелюбно ответил оборотень. – Саня, ты осторожней. Батька не в духе, с высоким начальством советуется.
Я кивнул, молча обогнул бойцов и толкнул ногой дверь. Моргнул, привыкая к освещению, пошел по коридору. С каждым шагом чувствовал, что злость в душе разгорается сильнее. Кончики пальцев зачесались, нагрелись. Даже без входа в транс начало просыпаться иное существо. Тотемный облик, так кажется, обозвал Ярополк.
Преодолел коридор, остановился перед ветхой дверью в кабинет майора. Хотел распахнуть и зарычать прямо с порога. Но тут уши уловили обрывок разговора, ноги без приказа остановились. Сквозь тонкую фанеру двери доносился грубый голос Данилова. Голоса собеседника не слышно, значит, говорил по телефону. Тон голоса менялся с грозного и злого до просительного и заискивающего. Я застыл и напряг слух.
– …Да-да, Евгений Михайлович, – говорил Данилов. – Носитель Старшего Тотема у нас. Камышев проводит тренинги, понемногу развивает способности. Да, записывает результаты, ведет протокол исследований. Не беспокойтесь, Евгений Михайлович, все схвачено. Паренька воспитаем и обучим. Будет лаять по команде, и бросаться на кого укажем. С такой силой пост президента вам обеспечен… Что?.. Козерог?.. Да, хуже чем Лев или Скорпион. Но Камышев сказал, что тоже весьма неплохо. Паренек соберет вокруг себя остальных магов… Евгений Михайлович, обижаете! Вы же меня знаете! Парень критичный и недоверчивый, но еще слабый. Пока войдет в полную силу, пока созреет… Мы успеем внушить повиновение. Я уже… хе-хе… провел разъяснительную работу. Но если что, цепи у нас крепкие, технологии позволят удержать на привязи. Да, я вот вспомнил… Евгений Михайлович, дорогой, нам бы денежек миллиарда два-три. Ребята из конструкторского бюро придумали несколько замечательных приборчиков. Внедрение надо финансировать… Что?.. Хорошо, спасибо большое! Будем ждать!.. Город?.. Тут незадача… Хреновая ситуация! Кто-то проклял, вызвал высшего демона. У меня несколько ребят зацепило, придется потом экзорцизм проводить. Оправданные потери, Евгений Михайлович. А вокруг Славгорода надо поставить оцепление. Никого не пускать пока язва в реальности не затянется, общественности выдать сказку об аварии на химическом заводе. Можно и гуманитарную помощь получить под шумок. Да уж, трудновато. Но вспомним Чернобыль, народ дурачили долгое время. А дело рассекретили через много лет. Если сделать по-умному, то еще и выиграем… Да, мы выступим через три дня. Думаю, успеем. Грузовики вызвал, в пути. Сменим, так сказать, место дислокации… Что? Да, на подмосковную базу. Там и оборудование лучше и людишек умных побольше…
С каждым услышанным словом по телу прокатывались волны жара и холода. В груди то полыхало пламя, то завывала ледяная вьюга. Руки и ноги занемели, кровь в венах застыла, обросла колючими льдинками. Бешенство накрыло удушающей волной, заполонило разум. Осталось одно всеобъемлющее желание – прибить лживых тварей. Я ощутил, как по пальцам с сухим треском побежали мелкие синеватые искорки.
С поразительной легкостью воззвал к подвластным энергиям и силам. Поднял взгляд на тонкую исцарапанную дверь, скрипнул зубами. Из комнаты еще доносился голос Данилова. Майор докладывал, убеждал и уговаривал, хвастался, лебезил…
Дверь разнесло на несколько кусков, выломало с мясом из лутки. Обломки швырнуло в комнату, разбросало по полу. Я переступил порог и огляделся.
Тот же беспорядок, сор и грязь, окурки, куча электроники и рассохшейся мебели. За дальним столом сидел Данилов с телефонной трубкой в руках. Глаза выпучены от испуга и неожиданности, лицо бледное. Недокуренная сигарета выпала из губ, упала на клавиатуру компьютера. В динамике мухой жужжал чей-то голос, требовал внимания и повиновения.
Я оскалил зубы в злой усмешке. Медленно, чеканя шаг, подошел вплотную. Данилов хрюкнул и отодвинулся. Тяжелая челюсть отвисла, на лбу выступили капельки пота.
– Лаять по команде, говорите… – произнес я. Голос получился низким, рокочущим. Язык царапали растущие клыки. – Обманывать нехорошо, Алексей Григорьевич! А как же Россия-матушка? Славянский дух? Гордость и сила русичей?.. А я дурак взял и поверил…
Данилов очнулся от ступора. Преувеличенно осторожно положил трубку, достал из пачки новую сигарету и чиркнул колесиком зажигалки. На лице появилось задумчивое выражение. Майор пожевал фильтр, выдохнул облачко дыма. Маленькие глаза пошарили по кабинету, стрельнули в сторону разбитой двери. На толстых щеках проступил лихорадочный румянец, лоб избороздили глубокие провалы морщин. Данилов сглотнул, прокашлялся.
– Сашка, я объясню! – пророкотал он. – Не делай поспешных выводов. Жизнь сложная штука. Приходится делать ставки, играть… Политика – грязное дело. Иногда чтобы достичь вершин, надо предварительно искупаться в дерьме.
– Мне плевать! – прошипел я, пристально глядя в бегающие глаза майора. – Вы солгали! Понимаю, хочется выбраться наверх. И для этого не грех пройти по головам и трупам. Но вы ошиблись, Алексей Григорьевич, выбрали не ту цель… Я ухожу!
Отвернулся и сделал шаг к двери. Зверь в душе требовал накинуться на солдата, разодрать горло, отомстить. Но здравый смысл гнал прочь.
– Стоять! – взревел Данилов. Вскочил со стула и грохнул кулаком по столу. Широкоскулое лицо побагровело, пошло пятнами. В ложбинке раздвоенного подбородка сверкнули капельки влаги. Майор хлопнул ладонью по поясу, щелкнул застежкой кобуры. – Никуда ты не уйдешь!
Командир спецназовцев сверкал глазами, тяжело и надрывно дышал. Толстые пальцы теребили рукоять пистолета. Я хмыкнул, поразившись быстротой, с которой майор пришел в себя.
– Не для того я три месяца тебя искал, чтобы ты взял и ушел, – сказал Данилов спокойнее. – Ты собственность, Саня… Собственность правительства. И твой талант тоже. Он должен служить на благо…
– Только не говорите – Отечества, – фыркнул я, сложил руки на груди. – Знаете, Алексей Григорьевич… Есть разница между государством и Родиной. Я Родину люблю. А страна и правительство – стадо ожиревших ублюдков вообразивших, будто им дана власть над судьбами, душами и телами людей. Вы ничем не лучше Совета Старейшин, хоть и прикрываетесь красивыми словами: долг, честь, гордость… И потому прощайте! В будущем может и свидимся, но при других обстоятельствах.
На выходе краем глаза заметил движение – майор схватил телефонную трубку, быстро набирал номер.
Сейчас будет жарко, – мелькнула мысль, – Придется поднапрячься. Защитных заклятий не знаю, как впрочем, и атакующих. Из того набора, коим овладел надо извлечь максимальную выгоду. Молнии, регенерация, ускоренное движение и немного управление землей…