Ее голос был твердым и решительным, и Робин обрадовался, что она на его стороне, а не наоборот. Он перевел взгляд на другого этирайна, скорчившегося в тени орудия.
– Нагент, что там у них с котлами?
– Первый и четвертый еще загружают топливом. Второй и третий уже подключены к пушкам. – Отлично. – Робин посмотрел вниз, там Коннор с четырьмя этирайнами стояли вместе с гелорцем у древнего требушета. – Готовься к наводке на цель.
– Есть, сэр.
Робин взглянул на Наталию:
– Заряжай. – Да.
– Готов.
– Да. – Наталия подняла обе руки.
– Поднять щит.
Нагент нажал ногой на педаль:
– Готов.
Робин навел стрелу на щит, закрывающий один из котлов. Нижней частью ладони он нажал на спусковой рычаг. С громким лязгом арбалет выбросил железную стрелу. Стрела полетела по прямой, но не долетела до цели на треть расстояния.
Робин повернулся и присел на краю платформы.
– Наводи на четыреста ярдов.
Коннор перевел гелорцу приказ, и тот осмотрел рычаг требушета. Поднял руку и начал ее опускать, не переставая кричать: «Ниже, ниже, ниже!» Этирайны потянули за ворот, все ниже и ниже пригибая рычаг требушета. Когда рычаг почти коснулся земли, гелорец хлопнул в ладоши.
Коннор привязал спусковой рычаг к концу рычага требушета. Его люди разложили ремень, потом закатили в него камень весом в триста фунтов. Ремень охватил поверхность камня и закрепился на рычаге требушета. Этирайны отошли от камня подальше и прокричали:
– Готов.
Коннор рванул рычаг за вытяжной шнур.
Требушет состоял из контрвеса весом в шесть тонн, прикрепленного на более коротком плече рычага, и рамы для поднятия стержня, на котором вращался рычаг. Камень весом в триста фунтов, извлеченный из фундамента разрушенного здания, приобрел ускорение, когда противовес нырнул к земле, а длинное плечо рычага взмыло к небу. При прохождении через верхнюю точку один конец ремня соскользнул со своего крюка, и начался долгий неуклюжий полет камня по воздуху.
Простые механические осадные машины, как известно, не позволяют достичь нужной точности по ряду причин. И первая из них – та, что снаряды, имеющие разную форму, размер и вес, летят к цели по выгнутой арочной траектории. Поэтому снаряд вполне может не попасть в цель, независимо от того, далеко она или близко, так что практически невозможно попасть в одно и то же место дважды.
К своему несчастью, гусары находились слишком близко к стенам города, и для попадания в них не требовалось дальних выстрелов из установленных на стенах арбалетов. Считая, что им не грозят выстрелы из арбалетов, гусары защитили свои паровые котлы только сборными щитами. Благодаря тому, что были вырыты траншеи, гусары смогли устроить очень основательные огневые позиции для пушек и котлов, вполне узнаваемые сверху, и у этирайнов оказалась уйма времени, чтобы обнаружить эти гнезда и навести на них свои орудия.
Камень не долетел до цели на двадцать футов, но для илбирийцев это оказалось удачей. Камень попал сверху прямо на центральную пушку в огневом гнезде третьего парового котла. Он вбил пушку в землю, раздавил лафет, и оторвавшиеся колеса покатились по равнине. Но массивное дуло пушки не позволило камню уйти в глубь земли, он отскочил от дула, вращаясь; при вращении разбросал щиты, как игральные карты, и врубился в переднюю стенку третьего котла.
Назначение котла таково: он создает давление, которое оттуда передается пушкам при помощи поршней и приводных ремней, и тогда пушки стреляют. От удара камня уменьшился объем самого котла, и тут же возросло в нем давление, оно стало выше, чем позволяют технические допуски. Сразу сорвались заклепки, скрепляющие стальные листы, из которых изготовлен котел, вызвав гибель половины орудийного расчета.
Котел взорвался, поскольку ничто не сдерживало листы, из которого он был склепан. Листы металла взлетели в воздух и разрезали стоящих рядом людей, и в небо поднялось грибообразное облако пара. Вырвавшийся на свободу пар разметал оставшиеся щиты, разбил их и усеял щепками всю позицию крайинцев. Кипящая вода вырвалась наружу, заливая огневую позицию и заставляя команду с криками разбежаться.
Не успели Робин и этирайны порадоваться своей победе, как остальные три батареи начали обстрел. Шрапнель так и сыпалась на броневые плиты арбалетов и рикошетом отлетала от зубцов стены. Ворота Принцессы затрещали и застонали под напором полудюжины пушечных ядер, но выдержали.
Нагент выглянул за край стены и снова пригнулся:
– Прямо на нас идет Таран.
Робин зацепил растяжки за тетиву лука и согнул ее в прежнее положение. Настроил спусковой рычаг.
– Заряжай. – Да.
Робин освободил крючки.
– Готов. – Да.
– Прячься.
Нагент опять нажал ногой по педали, поднимая щит.
– Готов.
– Теперь покажем им штуку. – Робин произнес заклинание. Голубое сияние охватило арбалет. Робин следил, как движется доспех Вандари, – то направо, то налево. Когда Таран замедлил ход, Робин ударил по спусковому рычагу.
Эта железная стрела вылетела со значительно большей скоростью, чем первая. Траектория полета оставалась плоской. Робину стрела казалась черной точкой, нацеленной в бок Тарана. В последнюю секунду человек в доспехе, видно, краем глаза что-то заметил и повернулся боком, но цель от этого стала только больше.
Стрела ударила доспех в нижнюю часть спины, немного справа от центра. Гигантская бронированная фигура вздрогнула, потом ее конечности замерли на ходу. Он упал лицом вперед, слегка приподняв правый бок, его удерживала над землей торчащая головка стрелы.
Грохоча, дождем посыпалась шрапнель на броневые плиты арбалетов. Шакри Аван, из своего арбалета по другую сторону ворот, сделал выстрел по линиям крайинцев, но не попал ни в кого.
Робин опустился на колени, все поплыло вокруг него.
«Я израсходовал больше энергии, чем рассчитывал, а может, просто очень устал?»
– Что с тобой? – Наталия присела рядом с ним.
– Все в порядке. Благодаря этому заклинанию возросла эффективность стрелы, увеличился ее диапазон полета. Вообще оно предназначено для этирайнов с нормальными луками. Но тут арбалет, да и стрела потяжелее, и вот результат: я почти спекся.
«Еще один такой выстрел, и я готов». Наталия положила руки ему на плечи:
– Ты придешь в себя?
– Должен. Это просто очень сильное заклинание, – улыбнулся он. – Если бы полковник Кидд мог видеть, он его уже, наверное, применил бы раз пять.
– Позвать его?
– Нет смысла, – отказался Робин. – Кролику уже пора понять, что ему надо убираться. Мы ему показали, что он не так могуч, как о себе думал. Уничтожен один его котел и пушки, убит один Вандари. Утомить его – в наших интересах. Мы уничтожим пять-шесть Вандари до того, как они поднимутся на стены, а потом они войдут в город. Но у них не будет пушек, а в городе вести бои не так-то просто. Жаль, что нет с нами полковника, но слепой нам вряд ли поможет. Он, что мог, уже сделал при планировании обороны.