* * *
Как ни странно, я не забросил занятия и тренировки, которыми дедушка заставлял нас встречать каждый новый день. Впервые оказавшись предоставленным самому себе, я чуть не взбунтовался, доказывая, что я достаточно хорош и без его упражнений. В конце концов вот я здесь, в столице, а он все торчит в своих Быстринах! Откуда ему знать, что для меня теперь лучше?
Но на деле выяснилось, что в столице я чувствовал себя чужим и нуждался в якоре, связывавшем меня с домом. Каждое утро, проснувшись прежде, чем солнце выкатывалось из-за горизонта, я заставлял себя выбраться из теплой постели и тащился в оружейную. Там, поеживаясь от холода, я принимался за растяжки и приседания, отжимался и стоял на руках. Привыкая к новой шпаге, я отрабатывал различные защиты и доводил себя до пота, сражаясь с тенью.
Однажды утром, переводя дух после выпада, насмерть поразившего врага, я услышал из-за приоткрытой двери аплодисменты. Прислонившись к косяку, в дверях стоял Кит.
– Глубоко же в тебя въелась адинова наука, Лок!
Я утер пот тыльной стороной руки:
– Глубоко. А тебе это не по нраву?
Концом рапиры я указал на пентаграмму из пяти стрел, вышитую у него на груди.
– Что ты понимаешь в его школе! У тебя уж, конечно, был другой учитель. Адин и под страхом смерти не взялся бы за лук.
Кит хитро усмехнулся:
– У вас в Харике хватает ума подпускать врага так близко, чтоб его можно было прикончить мечом.
– А у вас в Гераке не хватает смелости почувствовать дыхание врага на своем лице! – я надел на рапиру чехол. – Нам не к лицу перебраниваться, словно деревенским мальчишкам, кузен. У нас есть лучший способ выяснить отношения.
Сухопарый разведчик легко рассмеялся:
– Нам вообще ни к чему ссориться, Лок. Я тебе не враг. Могу тебе сказать, что меня, как и моего отца, пытались отдать в учение к Адину. Я выдержал примерно месяц – и за все это время даже кинжала в руках не держал – и решил, что с меня хватит его самого и его науки. Я сбежал и наврал караванщику, что был похищен разбойниками. Я сказал ему, что моя бабушка озолотит его, если он вернет меня в Геракополис.
Я нахмурился, припоминая:
– Так это ты сбежавший ученик? Меня не раз пугали твоим примером. Я слышал, что тебя сожрали волки, или зарезали разбойники, или что ты замерз насмерть в глуши. Как только у меня что-то не получалось, мне грозили той же участью.
– Это все-таки лучше, чем когда тебя пугают гибелью наших отцов в Хаосе. Адин спрашивал меня, хочу ли я кончить так, как мой отец. В конце концов я решил, что вообще не желаю на него походить и учиться у человека, чья наука не спасла отца. Я пошел в ученье к мастеру-стрелку, чтобы убивать врагов издалека.
Я усмехнулся:
– И ручаюсь, он не давал тебе прикоснуться к луку побольше месяца.
Кит задорно тряхнул головой:
– Ошибаешься! Он в первый же день привел меня в галерею изготовленного им оружия, и, взяв лук, я попал первой же стрелой в цель за пятьдесят шагов. Потом он вручил мне кусок веревки и направил в лес за его хижиной: "Иди, мальчик, сделай себе лук. Приходи обратно с луком и тремя стрелами".
Кит вошел в комнату и уселся в кресло.
– Я сделал, как мне было велено, и вернулся с кривой палкой и тремя камышинками. Херлаф предложил мне пострелять, и, конечно, даже если стрела лежала верно, ни одна не долетала до мишени. Мой учитель посмотрел на меня и сказал: "Теперь ты знаешь, что ничего не знаешь. Когда я с тобой расстанусь, ты будешь знать все!"
– Он дал тебе новый лук?
– Нет. Я работал со своим самодельным больше года. Я никогда с ним не расставался и если не чувствовал его у себя в левой руке, мне было не по себе. Потом Херлаф опять послал меня в лес. На этот раз у меня получилось получше, но до настоящего лука еще было далеко. Только на третий раз я догадался спросить у него совета. С того дня началось настоящее учение.
Я вернул рапиру в стойку:
– И все-таки ты стал разведчиком, как твой отец.
Кит сдержано кивнул:
– Должно быть, это у нас в крови. Каков отец, таков и сын.
"Каков отец, таков и сын! Справишься ли, Лахлан?"
Должно быть, кузен понял, о чем я думаю.
– На твоем месте я бы не переживал, Лок. Дорасти до отцовских сапог бывает нелегко, но у них было два десятка лет, чтобы создать свою легенду. У нас впереди еще много времени.
* * *
Брать деньги на покупку подарков к Медвежьему дню у Джеймса мне было неловко, но он сказал, что так велела бабушка. К тому же, пройдясь по базару, я убедился, что денег, привезенных с собой, мне не хватит и на мелкую безделушку. Мне хотелось купить подарки харикской работы. За них просили дорого, но, упорно торгуясь, мне удавалось сбивать цену до уровня, который я полагал приемлемым.
Бабушке я купил шаль из доброй харикской шерсти. В ней она никогда не будет мерзнуть. Для Марии я выбрал шарф с синими и красными цветами по зеленому полю, а для Кита – пряжку на пояс из коралла и оникса с узором из стрел. Для Рози нашлась щетка для волос, а для Джеймса книга стихов, которые, как мне казалось, должны ему понравиться. Еще я купил брусок твердого дерева, из которого собирался вырезать фигурку нового императора для набора шахмат Ноба. Напоследок я накупил красной материи и голубых ленточек, чтобы обернуть подарки.
Вернувшись домой, я упаковал покупки и расставил их на полке дожидаться вручения на следующий день. Джеймс уже приготовил мне костюм для бала, и я быстро оделся. Атласная рубашка поначалу холодила плечи. Куртка и штаны подошли точь-в-точь, и зеленая бахрома радовала мне глаз, хотя я заметил, что портной в дополнение к ней все-таки нашил полоски вдоль штанин и рукавов.
Натянув новые сапоги, я сразу почувствовал: будут мозоли на пятках и на верхней части стопы, но решил, что одну ночь выдержу. В ножны на поясе я вложил кинжал, переложил тонкую шпагу в ножны, подходящие к новому костюму. Я знал, что позволение носить церемониальный кинжал в присутствии императора было особой честью, но без отцовской рапиры мне было бы неспокойно.
Кита я увидел внизу и подивился на его форму. Он надел серебристую куртку, панталоны военного покроя и рубаху с жестким стоячим воротом. Своим цветом он выбрал черный, оставив его только для сапог и черной ленты, заколотой на горле жемчужной булавкой. Серебристый плащ и высокая белая фетровая шляпа завершали его наряд. Настоящий герой-кавалерист!
– Знаешь, Кит, похоже, ты станешь легендой лет на десять раньше срока. У тебя уже сейчас осанка и профиль героя.
Он с улыбкой оглянулся в конец коридора:
– Надо же хотя бы постараться соответствовать двум прекраснейшим дамам, которых нам выпала честь сопровождать!