— Отведешь — или я разобью тебе башку топором! — проговорил Волчок таким голосом, что медведеголовый сжался, испуганно сверкнул глазами. — Понял ли ты меня?
Ульфхеднар испуганно молчал, всем своим видом выражая покорность.
— Вижу, что понял, — сказал Егор. — А теперь вставай. Живее!
Егор слегка отвел топор, и ульфхеднар поднялся на ноги.
— Вперед! — скомандовал Егор и указал в сторону холма.
Медведеголовый монстр повернулся и заковылял к холму. Егор, сжимая в руке боевой топор, зашагал следом.
Шли около часа, утопая в снегу, скользя на льду, обходя полыньи. Егор пару раз сверился с костяным компасом. Кость, которая служила стрелкой, стала мерцать фосфорическим светом, и чем ближе они подходили к белому холму, тем ярче становилось это свечение.
Когда до цели оставалось не больше двадцати метров, ульфхеднар остановился, посмотрел на Егора испуганными глазами, ткнул пальцем в сторону черного зева пещеры и хрипло проговорил:
— Гарм-цара дала некрус! Ульфхеднар некраус нама!
— Что ты хочешь сказать? — прищурился Егор. — Я не понимаю.
— Гарм-цара! Гарм-цара! Гарм!
Медведеголовый сложил кисти рук, изображая пасть, несколько раз клацнул воображаемыми «пальцами», после чего выразительно провел себя ребром ладони по мохнатой шее.
— Ты боишься Гарма, — сказал Егор.
— Гарм-цара! Гарм-цара! — закивал головой ульфхеднар.
Егор усмехнулся, но вдруг замер. Его чуткий слух уловил легкий скрип снежка, а ноздри учуяли звериную вонь. Егор, не оглядываясь, отпрыгнул в сторону и перекатился через голову. Вскочив на ноги, он развернулся, держа в руках топор, и увидел зрелище, которое с полным основанием можно было назвать кошмарным. Огромная собакообразная тварь, появившись неизвестно откуда, схватила ульфхеднара зубами. Внешне тварь походила на черного ротвейлера, но размером была почти со слона. Огромные мускулы, подобно волнам, перекатывались под черной лоснящейся шкурой чудовища.
Монстр подбросил вопящего ульфхеднара вверх, а затем поймал его в воздухе зубами и быстро сожрал, хрустя перемалываемыми костями и разбрызгивая кровь.
По спине Егора пробежала ледяная волна, волосы у него на голове встали дыбом.
Продолжая с хрустом пережевывать свою жертву, чудовище повернуло огромную голову и взглянул на Волчка черными, мерцающими глазами, утонувшими в складках кожи. Страх в душе Волчка сменился яростью. Желая покончить с делом побыстрее, он поудобнее перехватил длинную рукоять боевого топора, руны на котором сверкали, как огненные неоновые буквы. Призвав на помощь Бога, Егор ринулся на чудовище.
Гарм, однако, оказался не таким неуклюжим, как предполагал Егор. Он молниеносно поднял лапу и небрежным ударом вышиб топор из рук человека, а вторым ударом отбросил самого Волчка метров на шесть.
Топор кувыркнулся в воздухе, упал в полынью и быстро ушел на дно. Егор приземлился спиной на мягкий снег, но тут же вскочил на ноги. Теперь у него остался только нож — вещь совершенно бесполезная в схватке с таким чудовищем.
Гарм усмехнулся черногубой пастью. Потом наклонил голову и стал неторопливо слизывать со снега кровь. Егор понял смысл этой демонической усмешки. Зная, что бежать человеку некуда, зверь решил растянуть удовольствие, оставив безоружного человека «на десерт».
Однако Егор не желал быть десертом. Быстро обдумав ситуацию, он принял решение.
Пока монстр дожевывал кости медведеголового бедняги и слизывал со снега кровь, Волчок отбросил нож и быстро разделся, оставшись в одних холщовых штанах, на которых он ослабил перевязь.
Пока Егор раздевался, тело его преображалось. Он увеличился в росте, кости его стали толще, под кожей волнами заходили узлы мускулов. За секунду до того, как Егор остался в одних штанах, тело его стремительно обросло густым серебристо-серым мехом.
Пес Гарм захватил огромным языком ком окровавленного снега, проглотил его и повернул безобразную голову в сторону Волчка. На морде Гарма отобразилось замешательство. Он ожидал увидеть перед собой человека, а увидел огромного полярного волка.
Шерсть на загривке волка встала дыбом, из приоткрытого рта донеслось глухое рычание, а с клыков закапала на снег слюна.
Безобразная морда Гарма перекосилась, словно у человека, который понял, что его обвели вокруг пальца. Зверь резко повернулся к волку, а затем издал такой чудовищный рев, что птицы-падальщики, привлеченные видом крови и сновавшие вокруг, с испуганным криком взвились в воздух.
Чудовищный пес-демон и волк-оборотень встали друг против друга, широко расставив мощные лапы и пригнув головы. Глаза их горели безжалостным, свирепым огнем, из оскаленных пастей доносилось угрожающее рычание.
Полярный волк был в два раза меньше пса-демона, однако выглядел более поджарым и ловким, а клыки его, хоть и меньшего размера, были так остры и крепки, что могли с легкостью перекусить ствол молодого дерева.
Еще несколько секунд серый хищник и черный пес стояли неподвижно, а затем с громким рычанием бросились друг на друга.
Увернувшись от огромной, когтистой лапы Гарма, полярный волк пружинисто подпрыгнул вверх и вцепился зубами чудовищу в глотку. Монстр взвыл и попытался сбросить с себя волка, но безуспешно. Гарм визжал, катался по снегу, бил волка об лед, драл его когтями, но серый хищник так и не разжал челюсти.
Наконец Гарм обессиленно рухнул на снег. Некоторое время он еще пытался сопротивляться, хрипло дыша и плюясь кровью, а потом затих.
Еще с минуту волк-оборотень держал поверженного противника за горло, а затем разжал клыки.
Поднявшись на лапы, волк закашлялся и выплюнул клок черной шерсти. Потом, прихрамывая, двинулся к разбросанной на снегу одежде. С каждым шагом тело его менялось, шерсть исчезала, а пройдя с десяток шагов, оборотень поднялся на задние лапы, шагнул еще пару раз и превратился в человека.
Тело Егора было сплошь покрыто глубокими, кровоточащими ссадинами, но он не обращал на них внимания. Угрюмо поглядывая на огромную тушу убитого монстра, он стал быстро одеваться. Надел кожаные штаны, подвязал их гашником, затем натянул рубаху, кольчугу и боевой пояс.
Спустя минуту он снова был в полном боевом облачении и с ножом за голенищем сапога. Раны саднили, но Егору до них не было дела. Он зашагал к черному зеву пещеры.
В пещере стояла невыносимая вонь. Пол был усыпан обглоданными костями моржей, тюленей, медведей и волков. В изобилии встречались тут и человеческие кости вперемешку с остатками одежды и вещей.
Гнилые доски от нарт соседствовали с берцовыми костями, куски жердин от яранги — с изгрызенными ребрами, искрящееся крошево бисера — с обломками человеческих черепов. Разбрасывая сапогом этот жуткий мусор, Волчок заметил, как среди месива костей, осколков, обрывков и лоскутов что-то тускло блеснуло.