— Я думаю, пройденный тобой путь изменил тебя, Икарий. После стольких странствий ты наконец вернешься домой.
— Где это начиналось, там должно и кончиться. Я пойду к Тремолору.
— Друг мой…
— Нет, Маппо, не удерживай меня. Ты должен понимать: после того, что я узнал, мне нельзя свободно разгуливать по земле. Нельзя.
— Если Тремолор заберет тебя, ты не умрешь, Икарий. Твое заточение будет вечным, и самое тяжкое — ты будешь постоянно помнить об этом.
— За свои преступления я достоин еще худшего наказания. Трелль пронзительно закричал от раздиравшей его боли. Икарий положил ему руку на плечо.
— Идем со мной к моей темнице, Маппо. Делай, что должен и что делал всегда: не давай вспыхнуть моему гневу. Не позволяй мне начать сражение с Тремолором.
«Икарий, молю тебя…»
— Поступай так, как должен поступать друг. А если я потеряю всякий стыд и начну предлагать тебе… подарки за помощь… поворачивайся спиной и уходи. Мы должны покончить с этим.
Икарий встряхнул головой. Все его существо выражало готовность предстать перед высшим судом.
«Трус! — мысленно обругал себя Маппо. — Что тебе мешает хорошенько ударить его сейчас? Он лишится чувств, ты вытащишь его из этого проклятого места, и он ничего не вспомнит. А потом ты уведешь его в другом направлении, и все снова пойдет своим чередом, как было до сих пор…»
— Идем, Маппо. Нас заждались. Вставай.
Трелль не сразу сообразил, что лежит на земле, сжавшись в тугой комок.
— Вставай, Маппо. Осталось совсем немного. Сильные руки подхватили трелля и помогли встать. Маппо пошатывался, будто пьяный или ослабевший после болезни.
— Идем, Маппо. Иначе я не смогу называть тебя другом.
— Я… я поступил с тобой нечестно.
— Наверное, мне нужно и впрямь хорошенько разгневаться, чтобы в тебе вспыхнула решимость. Отбрось сомнения. У тебя слишком доброе и чувствительное сердце, Маппо. Но сейчас ты должен послушаться голоса разума.
«Даже твои словесные нападения полны любви ко мне. Боги, за что мне такая пытка?»
— Маппо, наши спутники наверняка слышали этот разговор. Они в недоумении. Что мы им скажем?
Трелль с грустью покачал головой.
«Ты так и остался по-детски непосредственным и наивным, Икарий. Они давно знают».
— Пошли, Маппо. Дом заждался своего блудного сына.
— Это должно было случиться, — пробормотал Скрипач, увидев их.
Маппо пристально оглядел всех. Они знали! Это знание было ясно написано на их лицах, у каждого по-своему. Морщинистое лицо Искарала Паста еще сильнее сморщилось от язвительной улыбки. Похоже, верховный жрец предвкушал забавное зрелище, но одновременно страшился непредсказуемых последствий. В его улыбке было и что-то еще, чего Маппо не мог понять… У Апсалары, похоже, исчезла всякая симпатия к Икарию, и сейчас она глядела на него как на возможного противника. Вряд ли она думала о поединке, но на ее лице впервые отражалась неуверенность в собственных силах… Глаза Реллока говорили о покорности судьбе. Он чувствовал, что дочери грозит опасность, но понимал, что в случае чего ему отведена роль очевидца, и не более того.
Пожалуй, только Крокус ничего не понял. Он по-прежнему восхищенно смотрел на Икария.
«Знать бы, парень, что именно тебя в нем восхищает».
Они стояли на холме. Земли под ногами не было видно — только хаотическое сплетение корней. Дальше корни поднимались узкими уступами, образуя толстые стены проходов по обширному лабиринту. Казалось, некоторые корни движутся. Сощурив глаза, Маппо следил за их беспрестанным движением.
— Если Тремолор захочет меня поглотить, прошу всех: не препятствуйте ему, — сказал Икарий. — Не пытайтесь меня спасти. Наоборот, помогайте ему, как только можете.
— Глупец! — каркнул ему в ответ Искарал Паст. — Ты-то Азату нужнее всех! Тремолору сейчас настолько тяжко, что даже опонны готовы его пожалеть. Тысячи странствующих и диверов сходятся воедино! Тремолор в отчаянии! Мы с моим богом сделали все, что было в наших силах. Но кто нас поблагодарил? Кто по достоинству оценил нашу жертву? Ты не должен нас подвести, Икарий! Слышишь?
Будто не замечая остальных, Икарий спросил Маппо:
— Я готов защищать Азат. Скажи, могу ли я сражаться… без той бурлящей ярости?
— Ты можешь остановиться у порога и не дать ей овладеть тобой.
«Только порог очень близок. Сумеешь ли ты удержаться, друг мой?»
— Ты пока не лезь, — сказал Икарию Скрипач, еще раз проверив свой арбалет. — Сначала мы сами попробуем.
— Искарал, значит, ты действовал не один? — сердито спросил Крокус. — Тобой управлял твой бог?
— Ха-ха! Уж не собираешься ли ты командовать нами, парень? Мы только свели всех игроков вместе. Большего от нас и не требовалось.
Крокус выхватил кинжал и слегка кольнул Искарала Паста в шею.
— Нет, это не все! Зови своего бога, проклятый старикашка! Без его помощи нам не обойтись.
— Но это опасно…
— Еще опаснее, если ты не сделаешь, что я велю. А вдруг Икарий уничтожит Азат?
Маппо затаил дыхание.
«Вот не ожидал, что парень так глубоко все понимает». Стало тихо.
Икарий сокрушенно отступил назад. «Да, друг мой. Это в твоих силах».
Искарал Паст моргал, сопел, затем резко закрыл рот, отчего щелкнули его зубы.
— Не предвидел я этого, — тоном напроказившего ребенка произнес он. — Все, что может вырваться наружу… даже страшно подумать!.. Да отпусти меня, наконец! — прошипел он Крокусу.
Крокус отошел, убрав кинжал.
— Повелитель Теней… мой досточтимый господин… он пребывает в раздумье. Да! Он напряженно думает! Его ум настолько необычаен, что он способен перехитрить даже самого себя!
Дико вытаращив глаза, Искарал Паст вдруг принялся всматриваться в лес. Вскоре оттуда послышалось отдаленное рычание. Верховный жрец Тени улыбнулся.
— Припрятал он их там, что ли? — вслух подумала Апсалара.
Из лесу выскочили гончие Тени. Они неслись вприпрыжку, будто стая волков, хотя каждый зверь был величиной с пони. Впереди бежала Слепая. За нею — ее самец Барэн. Геара и Шан бежали рядом. Замыкал стаю их вожак Клык.
Маппо вздрогнул.
— А я думал, их семеро.
— Двоих прикончил Аномандер Рейк, — сказала Апсалара. — Это случилось на Ривийской равнине. Тогда Рейк потребовал от Котиллиона, чтобы тот освободил мое сознание.
— Рейк? — удивился Крокус. — А я и не знал. Ты никогда не рассказывала.
— Так ты, парень, тоже знаешь Аномандера Рейка, повелителя Дитя Луны?